Приключения Муна и Короля призраков - Михаил Жуковин

– Что за огни?

– В Трущобах живёт много людей. Кто-то не может попасть обратно. А кому-то там лучше, чем здесь. Вообще, это можно считать отдельным городом.

Когда ребята подошли к пропускному пункту, и Мун увидел стражей Призрачного Отряда, то понял, почему жители Ярмарки чувствуют себя в безопасности. Да, они были не обыкновенными гвардейцами Ярмарки. Эти стражи были одеты в шикарные костюмы как на подбор, с золотыми галстуками. У каждого было за поясом по два переливающихся от света серебряных роскошных револьвера. Все были высокими, отлично сложенными и, самое удивительное, на голове носили золотой шлем. Шлем полностью закрывал голову стража, оставляя открытыми только глаза. Кисти каждого стража закрывали золотые металлические перчатки. Такое сочетание поначалу казалось странным. Ненадолго. Мун привык к нему быстро и смотрел на солдатов Призрачного Отряда, как на героев какой-нибудь великой войны.

Пропускной пункт представлял обычную деревянную дверь. Вся необычность её заключалась в том, что вела она прямо в гору. Перед дверью находился фонарь, и стояли два стража. Рядом располагался указатель. На одной стороне его в направлении к двери была надпись: «К Трущобам», на другой – «Ты заражён. Проход запрещён». Кроме этой надписи была шкала, от 10 до 1. Расстояния между делениями были равны среднему человеческому шагу. Мун сразу понял, что не стоит, выходя из трущоб, идти вдоль такой шкалы, в надежде, что после «1» тебя спокойно пустят дальше.

Когда ребята подошли к двери, им неожиданно преградил дорогу один солдат Призрачного Отряда.

– Добрый день, – раздался гулкий голос из-под шлема. Он не передавал никаких эмоций. Мун хотел спросить, почему страж сказал: «день», но потом вспомнил, что на Ярмарке нет понятия «утра» и «ночи».

– Здравствуйте, – вежливо ответила Лэй. – Мы можем пройти?

– Согласно сто двадцать первому указу пятой Конституции города вы можете пройти, – так же бесстрастно ответил солдат. – Мы должны рассказать вам об ужасах Трущоб и невозможности выхода из них.

– О, нет, спасибо, – ответила Лэй совсем уж вежливо.

– Согласно поправке один сто двадцать второго указа пятой Конституции города вы имеете право не слушать о Трущобах. Достаточно того, что мы должны вас предупредить: выйти обратно вы не сможете.

Страж произнес эту речь и отошёл. От него веяло такой спокойной уверенностью, что Муна начали одолевать сомнения: а Лэй знает, как вернуться на Ярмарку?.. Тем более, когда все выходы охраняют такие Стражи?

Проход к двери в гору был свободен. Лэй медленно подошла и дернула ручку. Та поддалась без лишнего скрипа – дверь отворилась, и перед ребятами открылся проход высотой в один метр и совершенно неосвещенный.

Лэй села на корточки и полезла. Муну было не так просто. Тут подошел другой Страж.

– Согласно сто двадцать второму указу, пункту два Пятой Конституции города вошедшим в Трущобы считается человек, пересекший нижнюю линию двери обеими пятками либо коленями, в зависимости от того, как он предпочитает войти в Трущобы.

Страж произнес это таким же гулким голосом из-под шлема и встал на прежнее место. Чего он этим хотел добиться: отговорить Муна следовать за Лэй, или просто выполнял закон, непонятно. Муну было все равно. Слова произвели огромное впечатление. Он буквально кинулся вслед за Лэй, потому что понял: еще мгновение промедления, и он вернется в светлую, добрую, волшебную Ярмарку.

Дверь закрылась. Наступила тьма.

– Вот и всё. Прощай, Ярмарка, – протянул Мун, пробираясь ползком за девушкой.

– Что, совсем не веришь, что получится вернуться?

– Да даже если б верил,… Кто меня пустит.

– Меня же пускали. И много раз, – загадочно ответила Лэй, и Мун прямо-таки почувствовал её улыбку.

Ребята шли – если это можно так назвать – по тоннелю минут пять, прежде чем впереди показался свет.

– Наконец-то, – прошептала Лэй. – Я, кстати, рада, что ты пошел со мной.

Мун пока не мог понять, правильно ли поступил, поэтому промолчал.

– Мун, нас там встретит Регистратор…

– Что?! – перебил от удивления Мун. – Даже в Трущобах какая-то регистрация.

– А ты как думал? Но не волнуйся, очереди не будет.

Они проползли еще метров пятьдесят, прежде чем Мун подумал, что этот тоннель не кончится никогда. Случилось же обратное – они вышли в сводчатую, заполненную светом от свеч, пещеру. Свечки были воткнуты хаотично практически во все дырки стен. Посреди пещеры был лишь стол. На столе – огромная тетрадь. За столом – администратор гостиницы господин Жельер.

– Дорогие господа! – воскликнул он, почему-то не удивившись. Мун оцепенел, а Лэй шла к столу с совершенно спокойным видом.

– Госпожа Лэй! Вы расцветаете с каждым днем! Скоро Ваша красота будет гипнотизировать не хуже глаз призраков!

– Спасибо, мсье Жельер! – улыбнулась Лэй. – Вы как всегда умеете сказать приятное!

– Это моя профессия! – сказал администратор и раскрыл тетрадь. – Так-с, дорогая Лэй и её спутник, мсье Мун. Так и запишем. По моим часам сейчас три часа дня… Прибыли по…

– Мы в гости, – ответила Лэй.

– Прибыли в гости… – продолжил записывать мистер Жельер. – Всё, регистрация окончена. Добро пожаловать в Трущобы!

От широченной улыбки регистратора-администратора пещера, казалось, засветилась еще больше.

– Мистер Жельер… – произнесла Лэй.

– Да, моя дорогая.

– Что у нас по трактиру?

– Сейчас глянем… – сказал он и раскрыл огромную тетрадь, которая в таком раскрытом состоянии занимала чуть ли не весь стол. – Сейчас работают трактиры «Смелый глоток», «Ещё по одной», «Повторить!», «Волчий голод», «Простите, мы открыты!»… Ах, дырявая моя голова! Вы, наверное, имеете в виду «Волчий голод»? Всё ли там, как надо? Как мы с Вами договаривались?

– Да-да. Именно.

– Все готово в лучшем виде, – улыбнулся господин Жельер. – Не заблудитесь?

– Нет, конечно, не первый раз, – ответила так же с улыбкой Лэй.

После обмена любезностями, ребята, было, двинулись к дальней стене пещеры, но тут Мун остановился и вернулся к регистратору.

– Извините, пожалуйста, я умру в этих пещерах от любопытства, если Вы мне не ответите. От Лэй этого не дождешься. Скажите: почему Ваша гостиница проклята?

– А… молодой человек… Все просто. Из нее стали пропадать люди. Из-за моего длинного языка. У меня есть знакомый, благодаря которому я могу возвращаться из Трущоб. Вот я однажды и устроился работать, как вы поняли, здесь. Дабы развить свой гостиничный бизнес. Ну и когда постояльцы той гостиницы, где Вы остановились, были чем-то недовольны, я предлагал им остановиться в одной из моих гостиниц здесь. Я же тогда почему-то не думал, что обратно им не вернуться. А с другой стороны, их же тоже предупреждали у входа в Трущобы… В общем, и я, и они виноваты, но факт остается фактом: люди пропали, и вместо расследования на гостиницу навесили статус «Проклятая». Как просто, вместо того, чтобы разобраться, обвинить непонятно в чём. Ох…