Ад & Рай - Зотов

– Так вот что ты задумала… – пробормотала Раэль.

– Да, я верну то, что принадлежит ЕМУ, – кивнув на изваяние, повторила Анна фразу с рекламных щитов. – Безраздельную власть над планетой, любовь людей. Нами движет инстинкт алчности, и ОН – наше настоящее божество. Кудеснику – конец. Утром мы начнём телетрансляцию и закачаем в Интернет файлы с образцами ДНК Кудесника. Аппаратура готова.

– А где сами документы? – с отвлечённым любопытством спросила ангел.

– Здесь, на мне. – Хозяйка удовлетворённо хлопнула себя по груди. – Я надежнее сейфа. Тут им ничего не грозит… игра окончена.

– Не-а, – грустно покачала головой Раэль. – Игра только начинается…

…За её спиной, прорвав материю, развернулись два крыла – светло-серые, с металлическим отливом. Сверху, прямо над головой тельца, послышалось зловещее жужжанье – будто с неба спускался громадный рой шершней.

Экспедиция № 11. Портал (Ерушалаим, дворец тетрарха)

…Ирод Антипа принял Зоровавеля, лёжа в постели. Тело тетрарха (простонародье Иудеи именовало его царём) слуги закутали в шёлковые простыни, грудь вздымалась, издавая хрипы, – Ирод был болен. Недуг Антипы прозвали «болезнью царей» – в жаркие дни в тронный зал пригоняли рабов с павлиньими опахалами, и лишнее количество холодного воздуха обеспечивало вялотекущую простуду.

– Срочное дело, первосвященник? – прохрипел тетрарх.

Зоровавель поклонился, полуседая борода уткнулась в грудь. Антипа впал в немилость у Калигулы и считался в Иудее «хромым верблюдом». Ходили слухи – тетрарх уличён в сношениях с Парфией и получении треугольных денег… а это, считай, финал. И пусть последний нищий ведал, кто накатал в Службу тайных ликторов анонимный папирус на Ирода][70], защищать тетрарха желающих не было. К чему? Цезарь отправлял людей на крест и за меньшие прегрешения.

– Срочнее не бывает, – дрожащим голосом сказал Зоровавель. – Видишь ли, тетрарх… у меня появилось много насущных проблем.

– Ничего подобного, – прервал его Антипа. – У тебя нет никаких проблем. Или ты забыл об указе цезаря, запрещающем горевать?

– А, ну это конечно, – поспешно согласился Зоровавель. – Моя основная проблема – мне живётся под властью цезаря так замечательно, что я начал изнемогать от счастья. Лишь вследствие этого изнеможения хочу, тетрарх, просить тебя о небольшом отпуске. Мне крайне необходимо уехать из Ерушалаима в Паннонию, попить для спокойствия минеральные воды. Не далее как вчера, меня посетило очень странное и яркое видение. Я потрясён.

Ирод Антипа хрипло закашлялся – в лёгких скопилась жидкость. Он протянул руку к кувшину у постели: первосвященник подал ему питьё.

– О, видения бывают очень серьёзные, – произнес тетрарх, отхлебнув из сосуда. – Например, однажды я увидел во сне будущее…

Зоровавель сдержал нервную дрожь.

– Будущее? – взвизгнул он фальцетом. – Да вы тут что, все сговорились, что ли… Тебе явились во сне чудеса Кудесника?

– Кудесника? – с недоумением переспросил Ирод. – Этого шута из Назарета, которого распяли дураки-римляне? А с какой стати? Мужик вообще был не от мира сего. Помнишь, как Кудесника доставили ко мне? Слышал байки, он удачно показывает фокусы с водой и вином: попросил показать, а тот мне даже не ответил. Пришлось переодеть парня в белые одежды и отослать к Пилату с запиской – «Не вижу в нём никакой вины»[71]. Нет, видение было другим. Мне приснилось, что цезарь выгнал меня из Ерушалаима и отправил в ссылку. Но сам посуди – разве такое может случиться взаправду? Это ночной кошмар.

– Ох, да разумеется, не может, – перевёл дух Зоровавель. – Короче, я про отдых. Отпусти меня, тетрарх. Переработал я. Сижу себе мирно у Анны, ведём богословскую беседу с Эмилианом, а тут – вот не соврать! – из воздуха появляются злобная ливийка и парень с крыльями. И тут эта ливийка, не сказав «добрый вечер», центуриону ка-а-а-а-а-ак врежет камнем по шлему! Звон на весь Синедрион пошёл.

– Это очень жёсткое видение, – согласился Антипа. – И главное – какое реалистичное! Пилат вчера прислал мне папирус – Эмилиан так и не пришел в сознание. Я не выразил ему сочувствия. Хвала Риму, цезарь официально провозгласил позитив, и я теперь могу не огорчаться, если какой-то римлянин получит по башке. В остальном – твоя одежда, о первосвященник, попросту источает дым от корневищ волшебных растений. Не с них ли вдруг привиделась ливийка?

Зоровавель взглянул на потолок, но ничего не заметил.

– Ты думаешь? – замялся он. – Анна вообще впал в кому, пришлось отвезти его лекарю. А он уже давно дышит дымом корневищ…

– Вероятно, вы перестарались, – закашлялся тетрарх. – На оргиях в тронном зале тоже вдыхают волшебный дым. И вот что я тебе скажу, первосвященник, – главное, не сыпать двойную дозу. Правило второе – если нет видений, не хвататься за новое корневище. У нас на собраниях царей пересказывают ужасную историю. Антоний с Клеопатрой тоже купили у нубийцев волшебные растения. Сели дым вдохнуть… и чего? Два трупа. Потом пришлось легенду красивую изобрести: один бросился на меч, а вторую укусила чёрная кобра. На деле же они остановиться не могли, третий папирус корневищами забили. Кровь мозг заполнила – и привет, прямиком на кладбище.

Первосвященник представил Клеопатру в дыму растений, и ему стало страшно. Нет, нужно срочно покинуть Ерушалаим. Сегодня же.

– Тетрарх, так как с минеральными водами? – настойчиво повторил просьбу Зоровавель. – Сил моих уже нет. Хочу выспаться, очистить организм от дыма. Может, Кудесник являться во сне перестанет.

Грудь тетрарха содрогнулась от нового приступа кашля.

– Будь по-твоему, – прохрипел Ирод Антипа. – Сейчас хорошее время для отдыха. На рынке Ерушалаима есть менялы, предлагающие готовую поездку, – она включает недорогой корабль до Паннонии и постоялый двор с обедом. Только будь осторожен. Были уже случаи – человек приезжает в Паннонию, а на месте постоялого двора – стог сена в чистом поле. Вот так и живи, поездка-то уже оплачена.

– Спасибо, тетрарх, – возликовал Зоровавель. – Да исцелят тебя высшие силы. Пей больше горячего, меньше думай об интригах. Цезарь не дурак, чтобы тебя снять. Поверь – ты незаменим.

На выходе из дворца Ирода, прямо возле колонн, Зоровавель почти нос к носу столкнулся со странным человеком – высокого роста, мускулистым, с волевым лицом… правда, странность его была не в этом. За спиной у чужака колыхались огромные крылья: наведя на дворец колдовское приспособление, он полыхал белым огнём.

Зоровавель зажмурился.

Когда он открыл глаза, никакого человека с крыльями рядом не было.

«Завяжу», – твёрдо решил Зоровавель и, не думая о стоимости убытков, выбросил из кошеля остатки волшебных растений.

…Варфоломей появился в подземелье одновременно с ангелом – в отблеске фиолетового свечения. В руках он зажал фотоаппарат.

– Ты представляешь, – возбуждённо обратился он к ангелу, – я только что столкнулся с первосвященником Зоровавелем, прямо у дворца Ирода! Похоже, он даже меня заметил… бедняга так обалдел.

– Вот это вряд ли, – успокоил его ангел, улыбаясь Алевтине. – У тебя же непроницаемая невидимость. Для того, чтобы обрести второе зрение, надо дыма волшебных растений жестоко обкуриться, а уж Зоровавель совершенно не способен к веселью и на такой грех не пойдет. Я в качестве невидимки среди бела дня гуляю по Ерушалаиму с крыльями – смею тебя заверить, меня никто не видит.

Алевтина заплакала.

– Мама, в чем дело?! – У ангела опустились крылья. – Я срочно слетал к нашим, в фокус-группу по Библии. Они открыли мне портал в Рай, я вытащил сюда Варфоломея… а ты, выходит, опять не рада?!

– Я очень рада, – сказала Алевтина сквозь слёзы.

– Это специфика женщин, сынок, – объяснил Варфоломей ангелу. – Они плачут от всего. От боли, радости, горя и сломанного каблука на туфле. Хрен поймёшь, отчего, да простит меня Голос всемогущий. Кстати, мне интересно, как тебя кличут? А то всё ангел, да ангел.

– Как отца, – всхлипнула Алевтина. – Алексеем.

– Алексей Алексеевич, значит? – обрадовался Варфоломей. – Да, греческие имена в России популярны. Знавал я, Лёша-младший, твоего папу. Хоть он и слуга Ада, но мужик толковый, а как на мечах рубится – так тут равных ему нет. Я даже не сомневался, что он похищение образцов ДНК Кудесника раскроет. Слышал об этом?

– О, так быстро? – встопорщив крылья, изумился Калашников-младший. – Папа и вправду гений. Ну, по крайней мере, так мама всегда говорила. Я сгораю от любопытства – кто же злодей?

Архангел присел на груду камней, отложив фотоаппарат.

– Там, видишь ли, нарисовалась одна богатая дура. – Варфоломей старался быть культурным: сначала вместо «дуры» он хотел сказать совсем другое слово. – Как часто у вас, людей, заработав денег, человек рвется на пьедестал. Сделает мужик миллиард на торговле водкой, ему надо песни петь и эфиры на ТВ скупать. Переспит девица с олигархом – как не самоутвердиться захватом мира? Эта дама решила возродить культ золотого тельца: закупила слитки, заказала здоровущую статую. Дальше не успела – на одном литейном заводе в Подмосковье сейчас идёт очень крутая разборка. Не волнуйся, Алевтина, ты же своего мужа знаешь… он выкрутится.