Фацелия Райс: сердце дриады (СИ) - Екатерина Ивановна Романова

Джейдар — разум и холодный расчет, Лати — эмоции и святая наивность. Я… возможно, где-то посередине. Эльфийка отчаянно шептала, чтобы я не слушала Джей и продолжала искать свою любовь, при этом трижды подчеркнула на листке имя магистра Хейдена.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Хватит. Давайте рассмотрим другие кандидатуры!

Их, собственно, было немного. Лати вписала магистра Найта и, честно говоря, не нашлась, что возразить. Красивый, сильный, магически одаренный, притягательный. Есть в нем особая харизма, не позволяющая пройти мимо. Бабник, каких поискать, в этом даже не сомневаюсь, но если кто и знает, как правильно помочь девушке стать бабочкой, тьфу ты, женщиной, так это он.

От себя ниже добавила Сатхейна и поставила знак вопроса.

— Магистр настаивает, чтоб я к нему присмотрелась.

Мы перевели взгляд на Грегори. Он сидел в расслабленной позе, что-то чертил на полях тетради и отбивал пальцами какой-то ритм по столешнице. Спокойный, расслабленный, с извечной ленцой, которая, впрочем, придает ему особый шарм.

Вспомнила наш порывистый поцелуй и с ужасом осознала, что мне понравилось! Точнее, мое тело отреагировало тогда. Я ведь могла сразу оттолкнуть его. Могла, но не стала! Губы обожгло воспоминанием и по телу прокатилась приятная слабость. Это действие магии светлого или… Небеса! Из-за магистра Хейдена я даже не могу понять природу собственных чувств!

— Ты с ума сошла? — прыснула Джей.

— Почему? Грегори может оказаться не таким, как мы думаем. Может, в душе он хороший парень, — мечтательно вздохнула Латиэль, глядя, впрочем, на Эхтара.

— Девчонки, магистр Хейден в одном прав: мои чувства к нему вызваны исключительно магией, и они не позволяют мне разобраться в себе. Я же не могу перепробовать всех! У меня один единственный шанс, мне нельзя ошибиться!

— Адептка Райс! — раздался голос магистра Хейдена, и я неожиданно вспомнила, что мы, вроде как, на паре.

Округлила глаза, быстро свернула листок и поднялась.

— Да, магистр Хейден?

— Я вас не отвлекаю? — скрестил руки на груди и поджал губы, но это чтобы скрыть улыбку. Это выражение его лица я уже выучила — в глазах пляшут тьергхи, но, сохраняя невозмутимость, он пытается выглядеть серьезным.

— Нет, конечно.

— Великолепно! — усмехнулся он. — О чем я только что говорил?

— Э-э…

Глянула на девчонок, но они в такой же ситуации. Мы нещадно прослушали! Ладно, толку-то выкручиваться.

— Простите, магистр, я вас не слушала.

Говорят, правда освобождает, но она не избавляет от стыда. Рядом с Арденом мое естественное состояние — смущение. Пожалуй, это новый симптом: Райсовский стыд или Хейденовская пунцовость.

— Полагаю, вы были заняты важным делом, — подсказал магистр, и его голос сочился сарказмом, а дальше…

Возмущение застыло на губах. Не могу же я на всю аудиторию закричать, чтоб магистр Хейден вернул мне листок со списком кандидатов-антидотов! Только что он был в моих руках, и вот — растворился белоснежными искрами и возник в ладонях магистра. Он пробежал по списку пустым взглядом, свернул листок и убрал во внутренний карман пиджака.

— После пары подойдите ко мне, адептка Райс. Обсудим ваше… гхм… видение проблемы.

Девчонки прыснули. Точнее, они, зажав рты, пытались не смеяться и покраснели, издавая странноватые звуки, похожие на кряхтение, а я… определенно могла бы получить премию года в номинации: "помидор самого идеального цвета". Сокурсники смотрели на меня с ехидством и превосходством, думали, меня накажут.

А накажут?

Уж лучше бы наказал.

— А сейчас, раз уж вы демонстрируете такое рвение и энтузиазм, спускайтесь, послушаем ваш доклад. Вы ведь его подготовили?

И улыбка такая… нехорошая!

Вздернула подбородок, подбила листки доклада ровной стопкой и, стараясь унять заполошно бьющееся сердце, спустилась вниз.

Магия или нет? Почему, несмотря на вливание света, рядом с магистром я сама не своя?

Заняла место за кафедрой, отложила листы с графиками и картинками для проектора, прокашлялась, глянула на преподавателя. Он стоял, облокотившись о деревянный пюпитр, и смотрел на меня в упор.

— Магистр Хейден, а вы так и будете стоять рядом? — спросила шепотом, прикрыв ладонью микрофон.

— Он выключен, Райс.

Убрала ладонь, посмотрела в зал, на магистра, снова в зал. Сокурсники удивленно перешептывались.

— Как называется мой предмет?

Вот почему светлому не нужен микрофон, чтобы его услышали даже на последних рядах? Он вовсе не кричит, даже голос не повышает, но его отчетливо слышат все.

— Анализ рисков безопасности.

— Анализ рисков, верно. Вы понимали, что занимаясь посторонними делами на моей паре рисковали привлечь мое внимание?

У меня ведь не покраснели щеки, нет? Элен и компания довольно хихикнули, дриада так и вовсе прожигала меня таким победным взглядом, словно магистр публично меня линчует. А почему складывалось ощущение, что все наоборот? Он стоял вполоборота к курсу, почти касался меня, и не позволял адекватно мыслить. О, это однозначно наказание, но кто же наказывает… так?! Взгляд магистра коснулся моей шеи — там трепетала артерия, выдавая меня с головой. Сердце колотилось так, что казалось слышит даже галерка.

— Простите, с моей стороны это было невежливо.

Извинение, между прочим, совершенно искреннее. Магистр коротко улыбнулся и, не подумав увеличить между нами расстояние, произнес:

— Вы не готовы слушать меня, а я, адептка Райс, напротив, преисполнен желания.

Я кашлянула. Стакан с водой на кафедре для преподавателя, но куда там. Осушила половину и растерла ладонью грудь. Он издевается ведь, да? Судя по взгляду — издевается.

— Магистр Хейден, прекратите, пожалуйста! — прошептала, склонившись к нему, чтобы никто не услышал. — Я честно больше так не буду.

— Конечно не будешь, Райс, но сейчас мы на занятии. Концентрируйся.

Ах, вот оно что! Вспомнила, как он пытался отвлечь меня от приготовления антидота к соку айгории и по телу прокатились мурашки. Что это было за испытание! Светлый вообще не ограничивал себя ничем, кроме фантазии, а теперь мы ограничены наличием толпы, но даже в такой ситуации он умудряется ходить по грани и смущать меня. Но Арден прав. Если я хочу стать безопасницей, должна безукоризненно владеть собой и своими эмоциями.

— Хорошо. Если вам так будет угодно, я могу даже подвинуться.

— В этом нет необходимости, приступайте.

До конца доклада магистр не сдвинулся с места. Стоял рядом, смотрел в упор, иногда заглядывал в мой доклад, задавал вопросы, если я останавливалась или прерывалась. Несколько раз он намеренно коснулся моей руки. Этот жест, скрытый от посторонних глаз кафедрой, надолго выбил из строя. Я напрочь потеряла нить рассуждений и долго копалась в листах.

— Не годится, Райс, — тихо произнес он и, наконец, отошел.

48

Неожиданно ударило холодом и одиночеством. Я ощутила