Зеркало в руках - Николай Петри

— Почему ты уверен, что волна докатится сюда? — Нок не собирался сдаваться.

— Потому что здесь лежит винтолёт, в котором груз перевозился.

— А причём здесь винтолёт? — не понял Нок.

— Пока не знаю… — признался пилот. — Я собирался это выяснить у вас.

— У нас?! — оторопел Нок. — Ты же управлял винтолётом!

— Я не о машине, — пояснил Валерий, — я о Малышеве.

— Тогда тебе не к нам, а к Сергею Вагановичу Клязьмину, — язвительно заметил Нок. — Только он имел непосредственный контакт с группой Малышева.

— Разве они не жили вместе с нами? — удивился Валерий.

— Нет, — сказала Олеся, — мы их видели всего два раза, когда они приезжала за продуктами.

— И вы не знаете, чем они занимались?

— В отличие от тебя, у нас не принято лезть в чужие дела, — съязвил Нок.

— Чужие, говоришь… — задумчиво произнёс Валерий. — К сожалению, теперь это наши с тобой дела. — Он выбросил прутик, поднялся. — Мы должны понять, что нашёл Малышев, и почему такой важный груз отправили как обыкновенные геологические образцы.

Нок неопределённо хмыкнул. Опустившись на бревно, он спокойно продолжил работу.

— У нас осталось не больше часа, — напомнил Валерий.

— Не дави на меня! — с угрозой проговорил Нок. — А то…

— А то что? — спросил Валерий, которому надоели двусмысленные намёки.

Вместо ответа Нок сорвался с места и кинулся на пилота. Многокилометровая прогулка по лесу изрядно утомила Валерия, но не настолько, чтобы не увернуться от удара. Нок, не ожидавший подобной реакции от пилота, потерял равновесие и рухнул на песок. Валерий наклонился к нему, чтобы помочь подняться, но получил удар ботинком в лицо. Вскрикнула Олеся. Что-то гневно закричала Ариша. Валерий почувствовал, что падает. Нок зарычал и навалился на него всем телом. Его кулак мелькнул в воздухе и… больше ничего не успел сделать, потому что для Валерия время изменило длительность, превратившись из плавного неостановимого потока в квантованную дискретную структуру. Наносекунды превратились в часы, минуты — в столетья. За такой огромный срок можно было успеть многое. Например, сорвать с ноги строптивого трассолога его ботинок и крепким шнурком связать пальцы рук, после чего усадить юношу на бревно и дать хорошую оплеуху…

…Валерий увидел перед собой безумные глаза Нока и спокойно повторил:

— У нас мало времени. Нужно торопиться…

Похлопав оцепеневшего парня по спине, он повернулся к девушкам.

В глазах Ариши стоял страх, в Олесиных — удивление и что-то ещё… Возможно — восхищение, возможно — брезгливое отвращение. Валерий гадать не стал. С извиняющейся улыбкой на губах он направился к винтолёту: предстояла масса дел, а времени у них, действительно, почти не осталось.

Механически работая руками, он не отвлекался на посторонние мысли, настойчиво возвращавшие его к опалесцирующей волне. Валерий ограничился простыми сопоставлениями. Кто-то добился сброса контейнеров, потом превратил винтолёт в груду бесполезного железа, потом видоизменил ящики с грузом таким образом, что они трансформировались в континуальный поток не то вещества, не то излучения.

Его предположение о том, что волна движется именно в сторону винтолёта, в доказательстве не нуждалось. Сомнения вызывало другое: достигнув берега старицы и накрыв изуродованную машину своим пологом, волна остановится или потечёт дальше? Если остановится, то потерпевшие аварию ничего не теряют. (Палатка находится на значительном удалении от винтолёта.) Менее предпочтителен второй вариант: волна излучения с прежней скоростью станет распространяться всё дальше и дальше.

Конечно, некоторое время люди смогут от неё уходить, однако продлится это недолго: скорости "преследователя" и убегающих почти равны. Значит, у волны будет явное преимущество, потому что ей не нужно обходить многочисленные препятствия, выискивая наиболее удобный и короткий путь. Волна неспешна, нетороплива, неостановима. Она не знает усталости и ей не нужно отдыхать, — в отличие от людей. Рано или поздно, она их настигнет. Что тогда произойдёт, пилот думать не хотел.

За полчаса Валерий успел приготовить самое необходимое. Собирать палатку смысла не было. Она весила немало, да и баллончиков с газом для раскладывания всей конструкции имелось всего пять штук. Поэтому пилот остановил свой выбор на новейшем заменителе "палаточной архитектуры". Он взял большой тент из нового чудесного материала — особого мономолекулярного стекла, способного гнуться, словно обёрточная бумага. Крепкая прозрачная оболочка позволит укрыться и от жары и от холода. К тому же — что немаловажно в их ситуации — материал огнестоек, и можно не опасаться прожечь тонкий полог, подкладывая в костёр новую порцию сухих дров.

Помимо прочих необходимых вещей: аптечки, части продуктов, найденного в кабине флеймера и небольшого топорика с самосветящейся ручкой, Валерий решил захватить небольшой блок, состоящий из динамо-машины (ротор которой вращается с помощью ручного привода), и никель-кадмиевого аккумулятора (одной минуты вращения ручки достаточно, чтобы накопить ток, обеспечивающий час работы приёмника).

После недолгих раздумий положил в боковой кармашек рюкзака моток ярко-красной бечевы. "Верёвка" была не простой: составленная из тонких волокон стеклянная нить выдерживает в шесть раз большую нагрузку, чем стальная проволока того же диаметра, к тому же стекловолокно значительно легче и совсем не подвержено коррозии. Блок связи брать не стал — слишком большой вес. Вместо него захватил небольшой импульсный излучатель аварийного сигнала из комплекта винтолёта.

Всё время пока пилот собирался, обе девушки и Нок следили за ним, не задавая вопросов. В какой-то момент они тоже принялись торопливо укладывать вещи.

Когда Валерий поднёс свой рюкзак к костру, там уже стояли две сумки. Пилот скептически оглядел их раздувшиеся выпирающие бока, но ничего не сказал. Если придётся уходить, с таким грузом троица не пройдёт и нескольких километров. Тогда сами решат, что выбросить.

Молча расселись вокруг костра. Неловкую тишину нарушила Олеся:

— Нок прав в одном — нам трудно поверить в сказанное тобой…

— Вы хотите убедиться? — Пилот прямо посмотрел на девушку. — Давайте подождём. Осталось недолго…

В воздухе повисла неловкая тишина.

Постепенно в неё начали вплетаться звуки внешнего мира: шелест листьев в кронах осин, треск хвои, попавшей в костёр, протяжный свист невидимой пичуги. Все звуки выглядели привычными, в них не было ничего из кошмарного рассказа пилота. Напряжение начало медленно спадать.