Тень в зеркале - Ян Ирвин

— Воды! — прохрипела она. — Умоляю! Воды!

Иггур с трудом присел около нее и стал разглядывать ее лицо. Вдруг к его щекам прилила кровь, и Магрета отшатнулась, думая, что он ее сейчас ударит. Но Иггур, глухо застонав, поднялся на ноги, хромая, подошел к двери и потянул за висевший там шнур.

В тот же миг в комнате появился слуга. Иггур что-то сказал ему и еще раз дернул за шнур. Появился второй слуга, и вдвоем они отнесли Магрету в одно из соседних помещений, сняли с нее грязную одежду, положили в ванну с восхитительно горячей водой и принесли ей все чистое.

Потом они проводили ее в другую комнату, где был накрыт стоявший рядом с пылавшим камином маленький столик с изогнутыми ножками. Пища была незамысловатая: маринованная рыба, тушеные овощи и грубый хлеб, а также ларс, не очень крепкий желтоватый напиток, который в Ористе всегда подают к столу. Магрете так хотелось пить, что она немедленно осушила два бокала. Пока девушка ела, слуги стояли у дверей, пристально наблюдая за ней. Когда же Магрета насытилась, они отвели ее обратно в кабинет к Иггуру и усадили на диван у недавно затопленного камина, поставив рядом с ней бокал с ларсом. Иггура в комнате не было. Сидя у огня в чистой и сухой одежде, Магрета согрелась в первый раз с тех пор, как оказалась с Караной в болотах Ориста, хотя страх не отпускал ее ни на минуту. Ларс был не очень крепким напитком, но после него ей захотелось спать, и она с трудом преодолела в себе желание расслабиться.

Вскоре вернулся Иггур. Теперь на нем была длинная шерстяная рубаха, а на сапоги спускались штаны из плотной ткани. Слуги удалились. Иггур пододвинул стул к огню с другой стороны камина. Он или успокоился, или искусно скрывал свой гнев. Его волевое лицо было спокойным, почти дружелюбным. Магрета не понимала, что означает такая перемена. Несмотря на свои многочисленные способности, Магрета не очень хорошо разбиралась в людях и в том, что творится у них в голове. Поэтому все происходившее оставалось для нее загадкой.

— Ну что? Тебе лучше?

— Да. Спасибо, — ответила она, не зная, как воспринимать эти знаки внимания.

— Вельмы проявили чрезмерное рвение, пока я командовал погоней.

Магрета просто не верила своим ушам: казалось, Иггур оправдывается перед ней.

— Что ты сделал с Караной? — спросила она.

Иггур придвинул свой стул поближе и посмотрел прямо в глаза Магрете. Казалось, он что-то искал в них, а то, что нашел, поразило его. Магрета вздрогнула и отодвинулась на другой конец дивана.

Теперь Иггур заговорил быстрее, и было почти незаметно, что это стоит ему усилий.

— У меня очень мало времени. Кто такая Карана? Куда она отправилась с Зеркалом?

Неужели Каране удалось уйти от погони?! Магрета просто не верила своим ушам. О коварстве Иггура ходили легенды, но никто еще не называл его добрым и чутким человеком. От него можно ожидать любой хитрости, и лучше всего было бы вообще не отвечать.

— Я ничего тебе не скажу, — проговорила Магрета. Иггур терпеливо повторял одни и те же вопросы и даже пытался надавить на нее всей мощью своей воли, но Магрета не проронила ни слова. Лишь один раз он позволил себе вспышку ярости и ударил кулаком по маленькому столу с такой силой, что бокал Магреты отлетел к стене, и по ней потекли желтые струйки.

— Говори же! — воскликнул он, но, взглянув ей в глаза, понял, что она не подчинится.

Магрете же почему-то казалось, что он совсем на нее не злится, что это всего лишь игра и что на самом деле его ярость притворная, — настолько этот показной гнев отличался от предыдущих припадков его слепой ярости. Почему же его отношение к ней так изменилось?

Магрета настолько устала, что едва могла сидеть. Иггур снова позвал слуг, которые отнесли ее в маленькую комнату с кроватью. Пока они помогали ей раздеться, Магрета стояла молча, закрыв глаза. Потом она завернулась в холодные простыни и попыталась заснуть.

Дверь неслышно растворилась, и в комнату вошел Иггур, держа накрытую платком лампу. У Магреты были все основания ему не доверять. Сейчас в комнату Магреты его привела злость, которую он старательно скрывал, злость из-за потери Зеркала, игравшего такую огромную роль в его планах на будущее. Ему было необходимо получить от Магреты сведения о том, куда Карана несла Зеркало. К тому же Иггур уже давно использовал Зеркало, чтобы наблюдать за оборонительными приготовлениями своих недругов. Но он все время подозревал, что Зеркало обладает и другими, гораздо более важными способностями, которые могут помочь ему преодолеть путы пространства, приковывавшие владык Сантенара к их маленьким царствам, а также — отплатить тем, кто так несправедливо с ним обошелся. Однако Иггуром двигала не только жажда мести; он хотел объединить под своим владычеством весь Мельдорин и даже весь Сантенар, чувствуя, что больше никому это не под силу. Он собирался мстить по мелочам только сначала. Когда же весь Сантенар окажется под его властью, он начнет мстить всерьез, и для этого ему понадобится все, что он сможет выжать из своих новых владений.

Впрочем, Иггур отправился в комнату к Магрете не только потому, что гневался на нее, но и потому, что она не переставала поражать его и будить в нем любопытство. За долгие часы их поединка, еще до того, как он наконец ее сломил, между ними что-то произошло. Может быть, одиночество Магреты и ее страдания нашли отзвук в сердце Иггура. А может, он решил получше ее изучить, потому что догадывался, кто она такая и на что способна.

Иггур поставил лампу на пол рядом с кроватью, уселся на стул и молча уставился на Магрету. Во сне она была такой спокойной, какой он еще ее не видел, и ему очень захотелось протянуть руку и погладить ее по щеке, но он подавил это желание.

Свет лампы упал на лицо Магрете, она зашевелилась и с трудом раскрыла глаза. Она настолько устала, что лишь через минуту вспомнила, где находится, и у нее на лице снова появилось несчастное выражение.

«Что же с тобой сделала Феламора? — подумал Иггур. — За что она так над тобой издевалась?» Магрета будила в нем странные чувства, которых он ни разу не испытывал за всю свою долгую жизнь. Что же это за девушка? Почему она так его интересует? Чем она его околдовала?

Магрета села на кровати, завернувшись от холода в одеяло, и, насколько позволяла узкая кровать, отодвинулась от Иггура. Она еще не совсем проснулась, и его взгляд смутил ее. Желтые блики лампы придавали его лицу особенно зловещее выражение. Время от времени Иггур сверкал глазами из-под густых бровей.

Когда он наконец заговорил, его голос поразил Магрету, как раскат грома, ударивший в ночной тишине и отозвавшийся эхом от каменных стен.