Перекрестки - Галина Дмитриевна Гончарова

лесов много. Если что, так его и с собаками не найдут...

Кардинал Санторо, присутствовавший при этой беседе, пытался что-то узнать подробнее, но тут уж Джанкарло стоял, как вкопанный.

Все так и было!

Святой водой ему в морду, ну и ошеломил... и потом, с благословением-то... чего ж не драться? Благословите, отче?

Кардинал растаял и благословил. И даже посулил награду от Церкви. Да что там посулил! Дал!

Правда, сначала его величество подумал, да и пожаловал ньора Марроне титулом. И даже земельку отвел... немного. Именно, что в лесу, неподалеку от Альмонте. Сказал, что за такое - не жалко.

Это когда ему Чудовище поднесли поближе, и посмотреть дали, и когда королевский лесничий и чучельник авторитетно подтвердили, что все без обману.

Вот такое оно и при жизни было, только еще хуже. Сейчас-то не кусается...

Еще от щедрот церковных дану Марроне перепали тысяча лоринов. И грамотка.

Вот куда б его не занесло, в любом храме он получит и помощь, и поддержку... мало ли что? Это же подтвердил и брат Анжело. И добавил от себя перстень.

Простой, железный, со следом волчьей лапы. Мол, знать тебе, что это за знак не надобно, а при случае поможет. Ты только в монастыре покажи, отказа ни в чем не будет.

Джанкарло кланялся, благодарил, и думал, что так все ж несправедливо получается. Дана СибЛевран эту тварь выманила, ему сказала, что сделать надо, а он...

Но дана Адриенна просила и умоляла молчать. Все ж ритуал этот не так, чтобы хороший и добрый. И Джанкарло молчал.

Он найдет случай отплатить добром за добро. Дайте только время.

***

Дане не полагается...

Вот, в том числе и открывать самой дверь - на то слуги есть.

И разговаривать с незнакомцами.

Но если бы мужчины - трое - ушли, Мия потом бы померла от любопытства. А что?

Стоят такие... суровые, серьезные, на пороге, один перевязан весь, но кажется, он самый младший, второй постарше, третий совсем... даже старше дяди. Кажется, отец и двое сыновей.

У отца в руках письмо, вроде как...

Как же хорошо, что дядя Джакомо как раз был дома. Так что гостям и открыли, и в дом их пустили, а спустя несколько минут дядя поднялся к Мие и принес в руках тот самый конверт.

- Мия, подумай, как лучше. Это дан Энрико Делука с сыновьями. Старший - Рафаэлло, младший - тот, что поранен весь - Эмилио. Они привезли тебе письмо от даны СибЛевран. И я бы предпочел их принять гостеприимно.

- Я согласна, дядя.

- Тогда переоденься... ты поняла, пострашнее?

Мия кивнула.

- Девочек позвать можно?

- Конечно. Я сейчас их позову, им по возрасту можно еще, особенно в твоем и моем присутствии.

Мия кивнула - и кинулась к зеркалу.

Очарования ей было не занимать. И внешность, и молодость... еще и дана. И с приданым.

Завидная невеста?

А вот тут и начинается самое неприятное. Невестой Мия быть и не хотела. Решительно и бесповоротно. Вот зачем ей это надо, что она там забыла?

Проще чуточку поменять себя, чем потом расхлебывать последствия, да отбиваться от женихов. Но менять лицо... нет, не стоит. Дома ты одна, на улице другая, тут и запутаться недолго. Но ведь можно и без метаморфоз обойтись?

Можно! Да еще как!

Волосы зачесать назад, да гладко, да водой смочить,, чтобы потемнее казались, за щеки толщинки сунуть, чтобы овал лица изуродовать, брови карандашом почернее подвести - красота!

И платье специальное, 'выходное'.

Вдохновенный шедевр умной портнихи.

Надел такое - и талии у тебя нет, ноги короткие, а руки слишком длинные. Визуально оно искажает пропорции так, что смотреть потом на девушку жалко. Да еще и цвет.

Такой... красновато-розоватый, откровенно мерзковатый. И кожа при нем мигом становится пористой и гадкой, и прыщи... о, парочку прыщей можно добавить. Их-то можно менять, как пожалеешь, сегодня здесь, завтра там, это ж прыщи!

Мия своего добилась.

Представленные даны покосились на нее с жалостью. Бывает... при хорошеньких сестричках, да такая кикимора болотная. Но вроде как не злая?

И принялись рассказывать.

Про Чудовище, про охоты, про дану СибЛевран...

Слушали все Феретти, от мала до велика. А Серена вообще подобралась поближе к дану Эмилио и смотрела на него так...

Внимание на это обратили все, кроме Джулии.

И - промолчали.

А что?

Эмилио второй сын, Серена - третья дочь, но с приданым, хорошенькая, неглупая, со связями... пока для них еще рано, а вот года через три-четыре, чего б и не приглядеться?

А пока попробовать подружиться.

Тем более, что это было выгодно обеим сторонам. Соловьем разливался Джакомо, почуявший свою выгоду. Связями прирастет, тем более, Делука не дурак, а сейчас еще и почти что победитель чудовища, может награду от короля получить.

Соловьем заливался Энрико, который четко понимал - деньги нужны всегда. И если дан Джакомо хорошо устроился в купеческой семье... Лаццо - это вам не абы кто и что, это действительно хорошие деньги.

Рафаэлло после пинка под столом, рассказывал Мии про Адриенну, беззлобно подшучивал над братом, мол, девушка с тобой ночь провела, а ты ничего и не запомнил.

Эмилио отшучивался, говорил, что теперь ему надо бы добром за добро отплатить, то есть провести ночь у постели Адриенны СибЛевран, да кто ж даст?

Серена ревновала.

Мия мечтала прочитать письмо, которое лежало у нее в кармане платья, но терпела. Пока она послушает предысторию.

И все больше и больше она убеждалась - ох, не просто так убили оборотня! Нет, не просто!

Откуда-то ж у Адриенны взялся порез на руке... она сказала, случайно, но - вдруг? В ритуале как раз кровь и требовалась. Порез дан Энрико мог бы и не заметить, но он руку дане целовал на прощание. Вот и вспомнилось...

И Эмилио, который ничего не помнит...

Была рядом с ним Адриенна? Не была?

Он ничего и ответить не сможет. Но наверное, подруга потом сама Мие напишет. И расскажет... или уже написала и рассказала.

А самое-то главное что?

Да то, что никто теперь не сможет помешать Мие поехать в Альмонте! На предзимнюю ярмарку!

И жемчуг лежит, который она в подарок отложила, и всякие безделушки для других обитателей СибЛеврана....

Надо поговорить с дядей, чтобы не случилось, как в том году. И Мия обязательно поедет!

***

Делука ушли поздно вечером.

Эмилио лично отнес в постель задремавшую Серену, Рафаэлло так же донес Джулию, в знак любезности.