Слотеры. Бог плоти - Виталий Обедин

Переправу через рукотворную реку традиционно охраняла не городская стража и даже не Псы правосудия, но мушкетеры короны. Все как на подбор – здоровенные усатые молодцы (без усов в мушкетеры, говорят, и не зачисляли), облаченные в темно-зеленые мундиры с серебряным и золотым шитьем. Гордо подбоченившись, они напоказ выставляли из-под плащей вычурно сплетенные эфесы шпаг и щеголяли огромными серебряными кокардами на черных шляпах с пышными плюмажами.

Мушкетеры имели право остановить и досмотреть любой экипаж, следующий через мост, но нас предпочли деликатно не заметить.

Сразу за мостом Джаду снова пришлось успокаивать рысака – на сей раз животное испугалось дюжины ходячих покойников, вычищавших канавы, что тянулись вдоль Королевского тракта. Неуклюже орудуя лопатами, то и дело оступаясь и рассыпая сгребенное, мертвяки механически грузили мусор, грязь и нечистоты на тележку, в которую были запряжены вместо мулов два жилистых и относительно свежих хуча. На синюшных лицах застыло унылое, отрешенно-сосредоточенное выражение.

Рядом терпеливо переминался с ноги на ногу молодой некромант, тощий и остроносый, кутающийся в короткий шерстяной плащ поверх традиционной черной робы Блеклых пастырей. На нем, правда, зловещее одеяние смотрелось не страшнее, чем камзол на деревенском пугале. Некромант бросал взгляды на небо и недовольно кривился, понимая, что не управится со своими танатами до дождя.

Раньше бродячие некроманты нанимались на работу главным образом за пределами Блистательного и Проклятого, но в последнее время стали появляться и в городской черте. Если так пойдет дальше, мертвяки вслед за магиматами начнут отбирать хлеб у простых горожан из числа тех, кто нанимается на поденную работу.

Как по мне, так ничего хорошего здесь нет. Да, Магистрат пару раз сэкономит, зато безработица вызовет очередной виток напряжения в отношениях живых и мертвых. Неужели отцы города этого не понимают? Отсутствие работы и избыток голодных ртов приводят к брожению умов среди черни. Людей надо чем-то занимать.

– Иногда ты ведешь себя как легкомысленный мальчишка, Джад, – заговорил я, когда компания живых мертвецов и их пастух осталась позади. – Осознай простую вещь: вы с Мортом поставили под угрозу не просто интересы семьи, но саму ее основу… Кэр это больше чем ожившая ноосфера замка. Это сама душа клана. Ставка была слишком высока. Нет ничего удивительного, что Эторн…

– А знаешь что? Зря ты не зашел к Вере! А то рассказал бы ей, что нам с Мортом не стоило делать того, что сделано! – огрызнулся Джад.

Я показал ему кулак.

– Сет, заклинаю, не держись со мной как с нашкодившим ребенком. Я уже сказал, что осознаю глупость своего поступка, но, повторюсь, разве в итоге все не обернулось к лучшему? Так почему было не выжать из ситуации все возможное? Все хорошее! Кэр стал истинным повелителем плоти – сколько преимуществ это таило в себе? Сколько возможностей? Сила Велиара! Да посмотри на свою руку! Какие еще нужны доказательства?..

– Руку, говоришь?

Я остановился и, не спуская глаз с племянника, медленно стянул перчатку с длани, слепленной Кэром взамен той, что срослась-сплавилась с телом Мастера. Поднял ее на уровень лица и начал неторопливо поворачивать туда-обратно, дабы Джад мог вдоволь налюбоваться.

Топорная работа.

Нет, правда.

Рука выглядела так, словно ее вырубил из полена ленивый плотник, озаботившись лишь самым поверхностным сходством с человеческой конечностью. Толстая, неровная, узловатая, вся в келлоидных рубцах. На коже цвета сырого мяса не росло ни единого волоска. Короткие пальцы напоминали обрубленные сучки. Ладонь была обмотана бинтом – новая рука досталась мне без мозолей, их приходилось наживать заново, упражняясь с рапирой и кинжалом. Я этим начал вновь заниматься лишь сегодня утром.

Впрочем, это все мелочи.

Хуже, что сама рука пока слушалась не очень хорошо. А когда и вовсе не слушалась – случалось, просыпаясь по утрам, я осознавал, что не чувствую ее, и колотил безвольно висящим отростком о стену или кровать, пока конечность не «просыпалась» тоже. Вдобавок ко всему обнаружилось, что при малейшем холоде начинают мерзко и пронзительно ныть новые кости – все разом, от фаланг пальцев и до локтевого сустава. Медики, практикующие medicae aktus, которых приводила Таннис, уверяли, что со временем это должно пройти, да и доктор Шу говорил то же самое. Надеюсь…

Главное, чтобы это время наступило прежде, чем вынужденная неловкость сыграет со мной злую шутку в самый неподходящий момент.

Если зрелище и смутило Джада, виду он не подал.

– А что… лучше было бы совсем без нее, Сет? – спокойно спросил племянник.

«Если бы не ты, мне не пришлось бы довольствоваться этим обрубком», – хотел сказать я, но подумал о Вере и не стал. Кое в чем Джад был прав: все закончилось лучшим образом… по сравнению с теми вариантами, что оставались.

Я просто не хотел себе в этом признаваться.

Более того, знай я сейчас, чем обернется визит в Кэр-Кадазанг, все равно не стал бы ничего менять. Корявая рука – малая плата за избавление от мук женщины, которая когда-то была мне дорога.

– Не думаю, что Дредд уполномочен причинить тебе вред, но встречи с ним лучше избежать. Съезжай с города, Джад, – сказал я вслух, положив новую – неуклюжую и тяжелую руку ему на плечо. – Потаскайся где-нибудь по Мятежным княжествам, погоняйся за пастушками и ядреными селянками. Пусть Старик успокоится. И Морта с собой забери. Сам же говоришь, из ситуации надо выжимать все хорошее, что есть… То, что вы двое еще ходите на своих двоих, уже очень хорошо. Вот и уносите ноги от греха подальше. Повинитесь, когда история малость забудется. Вам обоим еще крепко повезло, что Джайракс в отъезде…

– Морт заупрямится и не оставит мать, – подумав, покачал головой Джад.

– Тогда мой ботинок оставит синяк на его заднице! – разозлившись, прорычал я. – Пора мальчишке наконец научиться пользоваться и головой. Бравировать в данной ситуации неуместно! Ты еще что-то соображаешь, а с него хватит дури полезть на Дредда со своим форсажем.

Племянник сердито засопел.

– Ладно, посмотрим.

Мысленно я усмехнулся. С упрямством младших Слотеров нет никакого сладу. Они ни во что не ставят даже авторитет патриарха и готовы считаться лишь с репутацией самых свирепых представителей клана – Дредда, Джайракса. И моей.

Эторн для них просто ворчливый старик с белой бородой, которого принято слушаться по привычке… как будто им в детстве не рассказывали истории из нашего славного и относительно недавнего (какие-то три с лишним века назад) прошлого, когда одно только имя патриарха Слотеров наводило ужас на всех выживших в Войне кланов!

Отчасти, впрочем, Старик сам виноват. В последнее время он не то чтобы размяк, но явно стал чураться крутых мер. Случись подобное хотя бы лет двести назад, небось и Морт, и Джад уже вопили бы на дыбе в пыточной Кэр-Кадазанга, прижигаемые железом в воспитательных целях и в нужных местах.

И правильно. Ожоги со временем заживут, переломанные руки-ноги срастутся, а полученный урок запомнится накрепко. Морт же, вон, про выстрел в ногу не забывает.

– Ты всерьез думаешь, мне лучше уехать из города, Сет?

– Думаю.

– А я искал тебя, чтобы попросить поприсутствовать на встрече с Дреддом. – Лицо Джада приобрело почти умоляющее выражение. – Ну, знаешь, чтобы была третья, независимая сторона…

Я не стал этого слушать.

– Не стоит с ним встречаться. Дредда ведут приказы, а не размышления на тему. Мое присутствие только все осложнит. Смертоносец все воспринимает слишком буквально, и в данном случае сочтет за вызов.

– Хорошо… – уныло произнес племянник. – Черт с тобой. Черт со Стариком. Черт со всеми вами! Уеду. Но прежде у меня есть кое-что для тебя, Сет. Как авансовый платеж по тому счету, что ты обещал выписать.

Джад отпустил поводья, заглянул в экипаж и вернулся обратно, держа в руках сверток из холщовой ткани.

– Он, конечно, едва не сожрал твою душу, но мне кажется, ты все равно по нему соскучился, – криво улыбнулся племянник.

Неужто?

Я машинально потянулся к груди, не то проверяя, бьется ли еще пораженное отравленным серебром сердце, не то отыскивая рукоять поразившего его Дагдомара.

Место колдовского кинжала в ножнах, закрепленных под мышкой, ныне пустовало. После схватки с Мастером Плоти шестикратно проклятый акинак куда-то делся, и я не пытался его отыскать. Когда возвращаешься с того света и тебя буквально лепят заново из того, что осталось, трудно следить за сохранностью имущества.

А когда ко мне вернулись силы, стало не до клинка.

– Ага. Он самый, Сет.

Джад осторожно развернул сверток, обнажив неожиданно тусклое и темное, почти черное лезвие проклятого кинжала. Дагдомар выглядел так, будто его сунули в кузнечный горн и какое-то время подержали там. Металл почернел, как это бывает с серебряными украшениями, когда их долго носишь на теле и не чистишь, и даже словно бы оплавился. Хищные контуры клинка заметно оплыли.