Фиктивная жена для миллиардера (СИ) - Алвин Лана

Через десять минут возле столовой остановилась большая черная машина со значком «Мерседес» на капоте. Из нее вышли всё те же «двое из ларца» — адвокаты. Мы окликнули их, поскольку снова говорить в общепитовском заведении не хотелось. Там слишком вкусно пахнет, расслабляет мозг и отвлекает его. Марецкий, собравшись с духом, твердо заявил юристам своё требование: увидеться с покупателями, чтобы дальнейшие переговоры велись в их присутствии.

Адвокаты попросили время подумать. Отошли в сторонку и принялись совещаться. Потом позвонили куда-то. Видимо, своим клиентам. Вернулись вскоре и сообщили, что те согласны.

— Вот и отлично, — сказал Марецкий. — Если что, я на ваши условия согласен. Но вот незадача — завтра уезжаю в командировку в Надым, вернусь через пять дней. Это будет воскресенье. Значит, в понедельник увидимся. В вашем офисе. Адресочек оставите?

Адвокаты с недовольными лицами сделали, что просил Марецкий — сунули ему свою визитку и откланялись. Вскоре их лимузин, шурша шинами по мокрому асфальту, укатил в холод московских улиц. Мы с собеседником проводили его долгим взглядом. Потом договорились о том, что я помогу ему с тётушкой оформить дарственную.

— Буквально завтра, в девять утра, этим и займемся. Надеюсь, вы в командировку не уезжаете? — спросила я.

— Нет конечно, — улыбнулся Марецкий, чьё настроение явно пошло на поправку. — Это я для напыщенных господ придумал, чтобы не торопили. На работе возьму больничный. Потерпят без меня до следующей недели. А то я ведь, знаете, человек очень ответственный. Пока другие чуть затемпературят, так сразу дома остаются, я хожу, пока не начинаю падать от бессилия. Советское воспитание: умри, но сделай.

Расставшись с Марецким, я позвонила Бельскому. Поведала хорошую новость, что мы с Машей договорились называть друг друга мама и дочка. Артём очень порадовался за нас. Сказал, что очень соскучился по обеим и хочет пригласить на прогулку по Москве-реке на собственном катере. Я согласилась, только попросила подождать до субботы: у Маши ведь уроки, да и у меня есть одно важное дело. Миллиардер заинтересовался, какое. Я скрыла основное, сообщив только, что хочу помочь хорошему знакомому провести сделку с недвижимостью. Заодно попросила грамотного юриста.

— Помнишь заместителя Зильбельборда? — спросил Бельский.

— Да, конечно.

— Он в полном твоем распоряжении. Позвони ему через час, номер пришлю в мессенджере. Я его предупрежу обо всем.

— Спасибо, — ответила я с теплотой в голосе. Прежний, холодный и ироничный, вечно подтрунивающий надо мной Бельский куда-то постепенно стал испаряться. Он больше не подкалывал меня, а говорил с добротой и по делу. Без язвительных шуточек. Мне стало нравиться общение с ним. Всегда приятно, когда человек раскрывается с другой стороны, и она светлая.

Я всё сделала, как рекомендовал Артём, и на следующий день мы вчетвером, то есть я, юрист, Марецкий и его тётушка, оформили дарственную. Оказалось, что сделать это довольно просто. Даже визит к нотариусу не нужен был, но адвокат все-таки настоял на его посещении. Сказал, что это необходимо на тот случай, если покупатели вздумают когда-нибудь объявить эту сделку незаконной. Мол, старушка была не в себе и не соображала, кому что дарит и так далее. В общем, если совсем откровенно, то скорее всего так и происходило, поскольку Анна Сергеевна периодически смотрела на нас волнительным взглядом, в котором читалось «кто вы все такие?» Тот же немой вопрос был у нее относительно племянника. Но потом она хоть и с трудом, да вспоминала, кто этот щуплый мужчина, и успокаивалась.

Когда документы были поданы в Росреестр, мы с Марецким облегченно выдохнули. Я, потому что приблизился момент общения с покупателями, которых мне очень хочется увидеть. Сергей Вадимович, поскольку стал владельцем крупного земельного участка в Подмосковье, что давало ему право ощущать себя солидным мужчиной. Он даже плечи расправил, стал казаться чуть выше, во взгляде появилось нечто такое, отличающее униженного подкаблучника от самоуверенного и главное равноправного супруга.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мы расстались с ним до понедельника — дня, когда увидимся вновь, чтобы опять поговорить о купле-продаже участка земли. Только теперь, мне кажется, Марецкий не станет отступать. Теперь ведь он хозяин, а не старенькая Анна Сергеевна, теряющая память.

Глава 54

В субботу, ровно в десять часов утра, Бельский самолично заехал за нами на машине. Меня приятно удивило, что прибыл на одном из своих самых дорогих приобретений. За такое авто платят, насколько я знаю, больше двадцати миллионов рублей — огромные деньги, на которые в каком-нибудь провинциальном городе можно купить с пяток здоровенных коттеджей с большими участками. Но «нам богатых не понять», как говорил мой дедушка, когда смотрел, как его сосед каждое утро садится в новенькую «Волгу ГАЗ-24», чтобы отправиться на работу — в учреждение, расположенное в паре кварталов. Это пешком минут семь, не больше.

Но больше всего меня порадовало другое: салон машины был обит кожей цвета кофе с молоком, отделан натуральным деревом. А это значит, не побоялся Бельский, что Маша тут что-нибудь испачкает. Она ведь ребенок, ей шоколадку уронить или сок пролить — секундное дело. Дома она уже дважды садилась на забытую на диване вкусняшку. Сначала это было песочное печенье, потом шоколадная конфетка.

Мне очень пришлось постараться, чтобы стереть эти пятна с обивки. Но, конечно, я дочку ругать не стала. Потому что ребенок, видя мои мучения, активно помогала. Однако теперь, когда мы садились в это шикарное авто, я её предупредила, чтобы вела себя аккуратно. Так, на всякий случай. Может, Бельский просто решил нам пыль пустить в глаза, а сам трясется над своим имуществом? Такое у богачей тоже случается. Купят какое-нибудь раритетное кресло времен Людовика XIV, а потом ни сами на него не садятся, ни другим не дают. Только хотят и хвастаются.

Артём был приветлив, постоянно улыбался, помог мне с Машей забраться в машину (Нина осталась на хозяйстве), закрыл двери, а сам сел за руль. Ещё один «плюсик» ему за это. Не стал водителя нагружать в выходной. Мы ехали довольно долго, почти час, пока не остановились возле маленькой пристани на Москве-реке. Там у деревянного причала, выдающегося в воду на десяток метров, покачивалось то, что Бельский назвал «катером». Скромное слово для такой красавицы: я определила вид корабля как маленькая яхта.

Когда мы подошли, я заметила на носу название: «Светлана». Усмехнулась про себя: «Уж не в мою ли честь». И тут же Артём, заметив мою улыбку и будто мысли прочитав, сказал:

— Да.

— Что да?

— Назвал в твою честь.

— А почему не «Лана»? Это имя мне гораздо больше нравится. Меня все так называют.

— Может, потому что я не все, — улыбнулся Бельский.

Я, кажется, покраснела. Всегда это чувствую, потому как щеки становятся горячими и хочется спрятаться куда-нибудь от смущения. Но миллиардер мне в этом помог: перевел своё внимание на Машу. Та стояла на пирсе с раскрытым ртом и обводила глазами корабль.

— Дядя Артём, это всё… ваше? — удивленно сказала она.

— Да, моё. Нравится?

— Очень! Прямо целый дом! Как у нас был с дедушкой, только больше!

— Когда-нибудь я куплю тебе такую же яхту, — на полном серьезе сказал Бельский.

— Правда?! — глаза у ребенка по пять копеек, а я строго посмотрела на миллиардера. Зачем давать девочке такие странные обещания? Она ведь и запомнить может. А потом и крепко разочароваться. Дети доверчивы, потому нельзя обманывать их лучшие чувства.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Да, правда, — всё так же серьёзно ответил Артём.

— А почему не эту?

— Потому что она к тому времени, когда ты вырастешь, станет старенькой, и её спишут на металлолом. Я тебе лучше куплю новую. Вот когда замуж будешь выходить, тогда.

— Честно-честно?

— Да, — улыбнулся Бельский. — Ну что же, дамы, прошу на борт!

Я покачала головой. Ох, Артём Валентинович. Смотри, как бы потом Маша не припомнила тебе не исполненного обещания! Но пока думать об этом было слишком рано: вперед нас ожидало знакомство с яхтой «Светлана». Оказалась она очень уютной. Миллиардер показал нам рубку с разными приборами и, конечно же, штурвалом, дав Маше ещё одно обещание — «дать порулить». Потом были три каюты на нижней палубе, расположенные по две сторонам и одна на самом носу. Наконец, самое красивое помещение, отделанное светлым лакированным деревом — кают-компания.