Гарри Поттер и методы рационального мышления - Элиезер Юдковский

Им станет Гарри.

— А теперь оставьте книги и принадлежности на столах — экраны за ними присмотрят — и спускайтесь сюда, на помост. Мы сыграем в игру «Кто самый опасный ученик в классе».

* * *

Гарри взмахнул волшебной палочкой:

— Ма-ха-су!

Парившая в воздухе голубая сфера, которую профессор Квиррелл назначил мишенью Гарри, высоко дзинькнула. Этот звук означал идеальное попадание, которое у Гарри выходило уже девять раз из десяти.

Профессор Квиррелл где-то раскопал заклятье с удивительно простой вербальной формулой, удивительно простым движением палочки и удивительным свойством почти всегда попадать куда надо, но Профессор Квиррелл пренебрежительно сообщил, что настоящая боевая магия намного сложнее, что это проклятие совершенно бесполезно в настоящей битве, что оно представляет собой едва упорядоченный всплеск магии, что единственная сложность его использования заключается в прицеливании, и что оно при попадании вызывает краткое болезненное ощущение удара кулаком в нос, что единственная цель теста — узнать, кто из них быстрее учится, поскольку профессор Квиррелл уверен, что ни один из них с этим заклятием не знаком.

Гарри всё это было безразлично.

— Ма-ха-су!

Красный энергетический сгусток выстрелил из его волшебной палочки и попал в сферическую мишень, которая опять высоко дзинькнула, а это означало, что у него и впрямь получилось сотворить заклинание.

Гарри впервые со дня прибытия в Хогвартс чувствовал себя настоящим волшебником. Жаль только, что мишени не уворачиваются, как те шарики, которыми Бен Кеноби тренировал Люка. Вместо этого профессор Квиррелл зачем-то выстроил учеников перед ровным рядом мишеней так, чтобы они случайно друг друга не задели.

Гарри опустил палочку, прыгнул вправо, вскинул её вновь, провернул и крикнул: «Ма-ха-су!». Послышался «дзинь» тоном пониже, что означало почти идеальное попадание. Гарри сунул палочку в карман, прыгнул назад, а потом выхватил её и выстрелил ещё одним красным энергетическим лучом. С огромным удовольствием он услышал высокий «дзинь».

Гарри хотелось победно заорать во весь голос: «Я УМЕЮ КОЛДОВАТЬ! ТРЕПЕЩИТЕ, ЗАКОНЫ ФИЗИКИ, Я ИДУ ВАС НАРУШАТЬ!»

— Ма-ха-су! — воскликнул Гарри, но на фоне постоянных выкриков других учеников его голос терялся.

— Достаточно, — произнёс усиленный голос профессора Квиррелла. (Он не был громким: просто каждому казалось, что он говорит прямо из-за левого плеча, вне зависимости от местоположения относительно профессора.) — Вижу, что у всех хотя бы по разу уже получилось.

Сферы-мишени покраснели и поплыли к потолку.

Профессор стоял на возвышении в центре помоста, слегка опираясь рукой о стол.

— Как я и обещал, — сказал Квиррелл, — мы сыграем в игру «Кто самый опасный ученик в классе». Среди вас есть ученик, который освоил Шумерский Простой Удар быстрее всех…

Опять двадцать пять.

— …и помог семи другим ученикам. За что и получает первые семь баллов Квиррелла в этом году. Гермиона Грейнджер, пройдите вперёд. Пора приступать ко второй стадии игры.

Гермиона Грейнджер шагнула со своего места, на её лице была смесь торжества и опаски.

Когтевранцы смотрели на неё с гордостью, слизеринцы сверлили взглядами, полными ярости, а на лице Гарри читалось откровенное раздражение. В этот раз у него всё получалось. Вероятно, даже лучше, чем у половины учеников — весь курс имел дело с совершенно новым, неизвестным заклинанием, а Гарри уже прочёл «Магическую теорию» Адалберта Ваффлинга. И всё равно — Гермиона справилась лучше.

Где-то глубоко внутри появился страх — а вдруг она просто умнее его?

Но два известных факта подкрепляли его надежды на светлое будущее: (а) Гермиона прочла все учебники за курс и уже взялась за дополнительную литературу; (б) Адалберт Ваффлинг — конченый бездарь, написавший «Теорию магии» в угоду школьному совету, который чихать хотел на одиннадцатилетних первокурсников.

Гермиона дошла до возвышения в центре и поднялась на него.

— Гермиона Грейнджер освоила совершенно незнакомое заклинание за две минуты, при этом почти на минуту опередив следующего ученика, — Квиррелл обвёл взглядом класс, убеждаясь, что всё внимание направлено на них. — Может ли быть, что интеллект мисс Грейнджер делает её самым опасным учеником в этом классе? Ну? Что думаете?

Похоже, никто ничего не думал. Даже Гарри не знал, что сказать.

— Тогда давайте это выясним, — профессор Квиррелл повернулся к Гермионе и указал ей на остальных учеников. — Выберите кого-нибудь и используйте на нём заклятье Простого удара.

Гермиона будто вмёрзла в пол.

— Ну же, — спокойно сказал профессор Квиррелл. — Вы успешно произнесли это заклинание более пятидесяти раз. Оно не причиняет непоправимого вреда и не такое уж болезненное. Как удар кулаком, но болеть будет только пару секунд, — и строго добавил: — Это прямое указание от вашего профессора, мисс Грейнджер. Выберите цель и используйте заклятье Простого удара.

Лицо Гермионы исказилось от ужаса, палочка в руке задрожала. Гарри не мог не сопереживать ей. Хоть он и понимал, что задумал профессор Квиррелл, что он хочет продемонстрировать.

— Если вы не поднимете палочку и не произнесёте заклятье, мисс Грейнджер, вы потеряете один балл Квиррелла.

Гарри сверлил девочку глазами в надежде поймать её взгляд. Он едва заметно постукивал себя по груди правой рукой. Выбери меня, я не боюсь…

Палочка в руке Гермионы дёрнулась, а затем её лицо прояснилось, и она опустила руку.

— Нет, — отчеканила Гермиона Грейнджер.

И хотя слово было сказано тихим, спокойным голосом, в наступившей тишине его услышал каждый.

— Тогда я снимаю балл, — проговорил профессор Квиррелл, — это был тест, и вы провалили его.

Её проняло, Гарри видел, но она продолжала стоять, распрямив плечи.

Снисходительный голос Квиррелла, казалось, заполнил всё помещение:

— Знать не всегда достаточно, мисс Грейнджер. Если вы не будете готовы проявить жёсткость, когда это от вас потребуется, значит, вы не сможете защитить себя и, к сожалению, не сможете сдать мой экзамен. Пожалуйста, возвращайтесь к своим сокурсникам.

Гермиона начала спускаться назад к когтевранцам. На её лице была спокойная отрешённость, и Гарри по какой-то непонятной причине вдруг захотелось зааплодировать ей. Невзирая на то, что Квиррелл был всё-таки прав.

— Итак, — обратился профессор к аудитории, — очевидно, что Гермиона Грейнджер не самый опасный ученик в классе. Кто же тогда, по вашему мнению, опаснейший человек в этом помещении? Не считая меня, естественно.