Старые обиды и предательство (СИ) - Пачесюк Максим Григорьевич

- В основе эмоции: ненависть и боль, - объяснил Шон.

Так понятнее. Эфир крепко связан с эмоциями и волей.

- Нужно убрать трибуны и перерисовать печать, чтобы влезли остатки. – Я указал на шарики с черно-красной пылью, что катались по полу, вокруг печати. – Они ведь долго не продержатся. Если сделаем все аккуратно, эфира пойдет не больше, чем я уже использовал, но придется обновлять каждые несколько часов.

- Сделаешь автозапитку? – спросил Брайс.

- Расход будет вдвое-втрое больше.

- Мы запаслись. Последний ящик от Смита не распечатывали. Хватит?

Ящики Гарри паковал полные, цену на накопители не задирал, так что бреморцы брали с радостью. А запас сделали явно в связи с перестройкой «Наковальни».

- Более чем, - ответил я.

- Приступай, - приказал Дядя.

- Мне бы подзарядиться, - я помахал в воздухе кинжалом без эфира.

Брайс приказал оставаться нескольким ребятам, что владели сдерживающими заклинаниями, сказал сложить трибуны, и оставил Николаса в качестве старшего над нами, остальных выгнал и сам здание покинул. Ящик с накопителями привезли спустя пять минут. Вовремя, а то первая печать начала уже истощаться. Мы к тому времени уже сложили лавки трибун, освободив большую часть зала. Я перезарядил накопитель кинжала и нарисовал новый круг, куда ровнее предыдущего. Вписал треугольник, руны, а возле них создал по два узла, на которые нужно было положить по накопителю, но саму печать активировал с тремя камнями, осушив их на половину, и только после этого добавил рядом полные. Чтобы когда первая тройка накопителей опустеет, питание печати не прекращалось, и камни можно было спокойно заменить.

Когда я закончил, внутренняя печать еще работала, но труп внутри практически разложился. От Александры только белый скелет остался и лужа гнили на полу. На всякий случай я у Николаса уточнил.

- Ты награду получил? – Его клинок был одним из трех, что вспороли призрака.

- Да какая там награда, - отмахнулся он. – На троих ведь поделили. Но если ты переживаешь об этой плакальщице, то она больше не вернется.

Я вздохнул спокойнее и с чистой совестью покинул амбар, чтобы сразу на выходе наткнуться на продолжение собрания. В лучах утренней зари толпа обступила Брайса, мне было плохо видно, но я слышал как он вещал.

- … изгнать Шона из клана! Если кто возражает, пускай говорит сейчас.

- Что происходит? – спросил я Джейка МакЛили. Он ближе всех оказался.

- Шона выгоняют.

- Из совета?

- Из клана.

- Возражений нет, - произнес дядя и я вскрикнул.

- Я против!

Толпа обернулась в мою сторону, а через пару мгновений стала расступаться, пропуская в центр собрания, где стояли Ферон и дядя.

- Ты? – переспросили они одновременно. Ферон еще и добавил. – Даже я не против!

- Ну, а я вот против!

Сокланы молчали, не понимая, что происходит. Кинкейд защищал Ферона, и это было необычно.

- Серьезно, - продолжил я, – зачем? Зачем лишать клан одного из сильнейших колдунов? Лояльность свою он доказал. В условиях, которые не каждый из нас выдержал бы.

В толпе, среди Феронов и Бейли прокатился одобрительный ропот.

Хватит уже изгнаний. Дед вложил в голову Саймона идею покинуть клан и тот нашел поддержку у вампиров. Как бы его папаша не пошел той же дорожкой.

- Что в тебе говорит? – спросил дядя. – Разум или вина, за то, что убил Саймона? Так он еще тем подонком был, заслужил.

Шон скривился, поднял кулак, словно ударить собирался, но сдержался, оттопырил указательный палец и потряс им в воздухе.

- Мой сын виноват, но не стоит его обзывать! – сдерживаясь, сказал Ферон.

- Видишь, - продолжил дядя. – Так будет каждый раз: при каждом упоминании о сыне, каждый раз, когда Шон будет видеть тебя, меня, дом в котором рос его ребенок, амбар, в котором погибла жена. Со временем он может пересмотреть текущие события. Что-то забудется, другое предстанет в новом свете, а Кинкейды будут на виду и рядом…

- Шон, конечно, кровососов в смерти сына винит не меньше меня, но оказавшись в большом мире с молодой...

- Любовницей, - подсказал Ферон. – Говори как есть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- … и новорожденным ребенком, вынужден будет к кому-то примкнуть. И нам повезет, если это будет третья сторона, с кланом никак не связанная, - сказал я откровенно.

- Поэтому, - сказал Брайс. – Шерон остается в клане.

Удивленный ропот очень быстро стал в недовольным. Несколько Феронов выступили против такого решения, а старейшина Бейли в открытую назвал его подлым.

- Я все сказал! – рявкнул дядя. – Это решение голосованию не подлежит. Девушка останется в клане и точка! Она получит во владение дом Шона и хорошее содержание. Ребенок будет обучен и воспитан Бремором.

В свете сказанного голоса против изгнания Шона нашлись. Не всем понравилась идея заложника, тем не менее, большинство ее поддержало. Даже я стал сомневаться. При таком раскладе опасаться Ферона нам не стоило, на что он способен ради этого ребенка, я уже видел, вот только о самом ребенке никто не думал. Каково будет сыну изгнанника расти в клане? Дети порой бывают очень жестоки, я испытал это на собственной шкуре. У меня не было родителей, но была большая и дружная семья. Кто будет у Шерон и ее ребенка?

Иногда решения бывают тяжелые, нужные и в то же время абсолютно бессовестные. Я голосовал против, как и Логан. Не то, чтобы брат разделял мою точку зрения или Ферона пожалел, он просто поддержал меня. Тем не менее, нас было слишком мало.

- Решение не единогласное, - подытожил Брайс, но.

- Я видел, - остановил его Шон. – Сколько у меня времени. Не хочу оставлять Шерон непроверенный дом.

- Дом мы сами перетряхнем, - успокоил его дядя. – За дня два справимся, потом переедет.

- Тогда через два дня и попрощаемся. С кем я за эти дни не увижусь, прощайте, и не держите зла.

С разных сторон посыпались смущенные слова прощания и пожелания легкой дороги. На мгновение наши взгляды с Шоном пересеклись. Колдун хмыкнул своим мыслям и отвернулся. Толпа расступилась, выпуская его на дорогу. Не похоже, чтобы произошедшее его сильно тяготило, и это было странно. Слишком легко он оставлял женщину, которая, по его же словам, вернула к жизни, и ребенка, которого так жаждал. Возможно, Шон считал, что провалился как отец и муж, без него им будет лучше.

Жизнь странная и страшная штука: иногда мы теряем близких, иногда они теряют нас, а иногда ты уходишь сам. По разным причинам. И тогда остается только память о тех счастливых и печальных моментах, что вы провели вместе. А вместе с памятью приходит и грусть. Грусть о множестве упущенных шансов, грусть о том, что уже не повторится.

За два дня дом Феронов перетрясли и едва ли не по кирпичику перебрали. На третий старую мебель и вещи выбросили, завезли новую, включая новомодный телеприемник, стоимостью как три новых Купера. Вот только Шерон такая щедрость не сильно утешала. Утром четвертого дня, когда ее мужчина уходил, беременная женщина рыдала, а вечером мы сожгли амбар, чтобы отстроить на его месте новый. Логан и Дженни возобновили планы на свадьбу, назначив ее на следующую субботу.

Все это заставило меня задуматься, и я твердо решил не терять времени, подкатить к Эйли. Только вся твердость куда-то девалась, едва я пытался завести разговор на эту тему. Блеял что-то как баран, двух слов толком связать не мог. Ей Богу, с тварями драться легче было.

Моим гостьям пришлось звонить домой и упрашивать родственников остаться еще на недельку, что было непросто. Слухи о нападениях оборотней дошли до Фарнелла, и дяде лично пришлось гарантировать безопасность девушек. Я тоже сделал звонок: у Гарри дела шли хорошо, уже начали внутреннюю отделку, чародей был доволен, вошел в положение и даже лишними заданиями не пригрузил. Зато дядя решил воплотить в жизнь все свои обещания и устроил для Эйли недельный курс молодого бойца, под руководством опытных перевертышей. Сам он занимался с Саймоном и Финеллой, привлекая тех колдунов, что могли продемонстрировать ребятам интересные заклинания соответствующих стихий. Домой все возвращались только под вечер: жутко усталые, но довольные и практически валились с ног.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})