Звездный корсар - Олесь Бердник

...Космокрейсер "Ара" отправился в полет тайно. Никто из людей не знал о будущей звездной экспедиции. Молчали диспетчерские пункты на Дориане, радиосеть и телевидение планеты передавали музыку, спортивные новости, кинофильмы о приключениях древних героев. И ни слова про опасный полет. Об этом знали астронавты звездолета "Ара", но не удивлялись: конспирация стала необходимостью, чтобы Корсар не мог перехватить сигналов о старте корабля и узнать навигационные данные о полете. И только Гледис было известно то, чего не ведали даже астронавты. Дело в том, что Звездный Корсар непременно узнает о старте крейсера - Кареос специально организовал несколько передач направленного действия, узкий луч которых захватывал группу астероидов, оккупированных пиратами: в тех передачах было сообщено все, чтобы преступники могли перехватить корабль.

Нечто зловещее виделось Гледис в этой опасной игре. Что-то незаконное и нечестное. Но девушка устраняла укоризненные мысли, пыталась думать лишь о предстоящем подвиге. Кто она, чтобы оценивать во всей совокупности, во всем планетном величии замысел Правителя? О каком законе или о какой этике можно говорить, когда речь идет об уничтожении космического злодея - безжалостного и жестокого?

Черные панели-экраны на стенах вспыхивали световыми сигналами. Еле слышно звучали мелодичные аккорды автопилотов. Торрис и его помощники молчаливо колдовали у пультов, проверяли программу, уточняли курс корабля. Гледис принимала все это словно во сне. Слова в памяти всплывало недавнее прошлое, а сознание пыталось соединить в нечто целое ожерелье событий ее недолгой жизни. Где корни того, что произошло? Где зерно причины, породившей чудовищное следствие? Почему она, еще недавно глупая, дикая девчонка с горного ущелья, очутилась в фокусе космических событий?

Закон равновесия сущего? Она получила неслыханную вспышку счастья. За все надо платить. Древний закон обоюдоострого меча - так говорит Кареос. Неумолимое взаимодействие полярностей. Волны на море жизни. Гребень и углубление. Подъем - падение. Счастье - несчастье. Радость - горе. Любовь измена. Что ж тогда в сумме? В синтезе? Пустота, нуль, небытие?

Изнемогает разум, боль отдается в сердце, нет сил для решения чудовищной тайны. А надо. Надо идти на подвиг решительно и спокойно. Чтобы действо было как удар меча. Меч не размышляет, правильно ли он поступает. Он для удара выкован, закален. Впрочем, возможно, и не так? Быть может, и оружие страдает, когда рука воина направляет его на неправое дело? Кто скажет?

Счастье. Была ли она счастлива? Была. Вспышка чувств, наслаждение? Это было. Может, это и есть счастье? Мечты, ожидание, беззаботность. И вечерами встреча с ним. Магические очи, пылкие объятия, гипнотические слова, возносящие ее в недостижимые высоты. Кружилась голова, захватывало дух от тех глубин, куда она заглянула. Так было долго. Или нет? Кто измерит? Она не ведала раньше ничего подобного. Не было с чем сравнить. Она принимала все как откровение, как единственный свет, без коего нет жизни. И вот теперь - потеря. Навсегда. Но ведь не напрасно? Другие будут иметь это счастье вечно. Придут иные поколения, будут рождаться другие девушки, они не забудут подвиг Гледис, и в их слезе грустной радости будет ее любовь.

Плывут воспоминания. Последний день прощания. Кареос почти не говорил, только смотрел в ее глаза, держа в сухих ладонях руку девушки. Лицо его осунулось, под глазами залегли темные круги. Он гладил зеленоватые волосы любимой, касался горячими пальцами нежной щеки. Она принимала его нежность и ласку словно во сне. Что-то неведомое пролегло между ними, разделившее миры его и ее. Она уже принадлежала смерти. Он оставался владыкою планеты. Кареос словно читал в ее душе, потому она была - благодарна Правителю за его молчание. Вечером он повел девушку в сферический зал, попросил сесть в кресло. Включил стереопроектор.

- Смотри, - как бы ответил Кареос на ее вопросительный взгляд.

Перед нею оживали кадры древнейшей хроники. Девушка ужаснулась. Фильм открывал чудовищные бездны социальных катаклизмов, терзающие человечество в прошлом. Темницы, где десятилетиями изнемогали лучшие люди планеты. Эшафоты, где они в конвульсиях завершали свою героическую, страдальческую жизнь. Застенки, забрызганные кровью расстрелянных, горы трупов казненных мятежников. Баррикады и сырые, наполненные грязью блиндажи, усталые, равнодушные солдаты и веселые сборища бунтарей, голодные толпы детей - истощенных, несчастных, заплаканных - и матери с потухшими от слез глазами, нивы с ничтожными урожаями, выжженные нещадными лучами Голубого Светила, примитивные избушки в поселениях, похожие больше на кучи навоза, нежели на человеческие жилища. Приходили все новые и новые герои, чтобы освободить людей из неволи, но все они умирали на кострах, в застенках, на виселицах.

Гледис изнемогала. Слезы душили ее, спазмы перехватывали дыхание. И тогда Кареос выключил проектор. Немного погодя на экране возникли картины современной жизни Ораны.

Нежно-зеленые волны океана в мареве предрассветного тумана. Дети бегут по песчаной отмели к прозрачным водам. Они ныряют в аквамариновую волну, визжат от восторга, а над ними кружат розовые диски биостражей, охраняющие юные жизни от несчастных случаев.

Величественные строения мегалополисов на берегах рек, озер, морей. Широкие путепроводы, а по сторонам - сады и леса. Детские площадки развлечений, универсальные школы, ухоженные поля. Всюду - гармония, веселье, толпы счастливых людей.

Юные влюбленные пары. Никто их не насилует браком, когда-то искажавшим священное чувство любви. Объединенное человечество так высоко поднялось в достижении изобилия, обеспеченности, комфорта, в удовлетворении духовных потребностей, что освобождало индивидов от личных обязанностей по воспитанию детей.

Еще плыли картины обновленной жизни планеты, но Гледис уже не смотрела на них. Она закрыла глаза. Все верно! Все справедливо. Уничтожить прекрасное видение, бросить родную Орану в бездну прошлого? Чтобы снова умирали голодные дети на пыльных дорогах, чтобы снова погибали мятежники на баррикадах? Этого жаждет Корсар? О нет! Тысячу раз нет!

Гледис больше не сомневалась.

Только откуда же тревога? Почему? Она еще не осознана, непонятна. Что-то вторгается в сердце, незримые сигналы волнуют сознание. Какая сила пытается пошатнуть ее искреннее решение?

Из забытья ее вырвали резкие аварийные сигналы. Гледис раскрыла глаза. Над нею стоял Торрис, на посеревшем лице отражался ужас.

- Что случилось? - прошептала девушка пересохшими губами, хотя уже догадывалась о причинах тревоги.