Леди-колдунья - Конни Мейсон

Только после того, как он был ранен в бок и потом в плечо, они справились с ним.

— Наверх! — скомандовал лейтенант. — Найти Колдунью! Мне нужны они оба!

Прошло несколько долгих минут, в течение которых Адама не покидала надежда, что Алекса убежала. И вот несколько человек спустились вниз по лестнице и доложили, что наверху нет никого, кроме слуг.

— Где она? — спросил лейтенант, пнув Адама носком сапога. — Мы знаем, что Колдунья здесь, и знаем, кто она, так что не пытайтесь нас обмануть.

— Я не знаю, о ком вы говорите, — возразил Адам. — Здесь никого не было, кроме моей любовницы, а она уехала сегодня в Чарлстон.

— У нас есть точные сведения, — зарычал лейтенант. — Леди Гвен рассказала генералу, что лорд Пенуэлл — это Лис, а его жена — Колдунья.

— Гвен? — с презрением проговорил Адам. — Мне следовало это предвидеть. Вы опоздали, джентльмены, в доме никого нет, кроме меня.

Они обыскали весь дом, потом сад, жилища рабов, обшарили поля, хозяйственные постройки и окрестные леса, и все это время Адам лежал в луже собственной крови, растекавшейся все больше и больше, моля Бога, чтобы Алексу не нашли и чтобы не обнаружили потайную бухточку, где стояли на якоре «Леди А» и «Леди-колдунья».

С приближением рассвета поиски стали настойчивее, лесная тропинка, ведущая к потайной бухточке, была обнаружена. Но когда отряд подошел к кромке воды, ни одного судна там не нашли, и Адам возликовал, услышав об этом. Он был слишком тяжело ранен и поэтому не сообразил, что если бы его друзья узнали, что с ним произошло, они непременно пришли бы ему на помощь. Из-за слишком большой потери крови он потерял сознание.

Алекса извивалась и сопротивлялась, но руки, которые удерживали ее, были слишком сильны. Она поняла, что попалась так же, как и Адам, и ее охватил панический страх. Она не сможет ему помочь! Мак и Дрейк никак не смогут узнать, что случилось ночью, пока не вернутся в дом и не расспросят слуг. Но тогда будет слишком поздно.

— Не брыкайтесь, Алекса, я не причиню вам вреда, — услышала она знакомый голос.

— Чарлз! — ахнула она. — Глазам своим не верю!

Он зажал ей ладонью рот.

— Тише! Или вы хотите, чтобы этот болван-лейтенант снова потащил вас на виселицу?

Эти слова смутили ее. С чего бы это Чарлзу спасать ее после всего, что она с ним сделала? Или он не знал, что она и есть Колдунья? И как ему удалось освободиться из тюрьмы на севере?

Алекса перестала сопротивляться, и Чарлз потащил ее в глубину леса, где стояли и ждали две лошади на привязи.

— Садитесь. — Он помог ей сесть в седло.

Чарлз окинул взглядом ее полуодетое тело, вскочил на свою лошадь и натянул поводья кобылы Алексы, после чего оба поскакали по темному лесу. К тому времени, когда английские солдаты начали обшаривать территорию вокруг дома, они уже проделали несколько миль.

Алекса шла позади Чарлза больше часа, пока они не добрались до маленького домика, стоявшего на пустынной улице на окраине Саванны. Остановившись у ворот, Чарлз развязал руки Алексе, помог ей спешиться и втащил внутрь темного дома. Он отошел от нее на пару секунд, чтобы зажечь лампу, потом вернулся и уставился на нее.

— Значит, это правда, — пробормотал он, глядя на ее белокурые волосы с плохо скрываемым вожделением. — Я с трудом поверил, когда леди Гвен сообщила всем, что Колдунья жива, что она леди Алекса Фоксуорт.

— Почему вам так трудно было в это поверить? — с любопытством спросила Алекса.

— Мне казалось немыслимым, что леди Колдунья, которая победила меня на дуэли, — та самая женщина, с которой я был когда-то помолвлен. Я понятия не имел, что у вас такое красивое тело, пока не увидел вас на борту корабля в вашем костюме. Даже проклиная, я вас хотел. Вы были великолепны, когда стояли на квартердеке, гордая и отважная.

— Когда я видела вас последний раз, вы направлялись на север, в тюрьму, — сказала Алекса. — Что случилось? Почему вы снова здесь? Как вы спаслись?

Чарлз усмехнулся:

— Я провел шесть ужасных месяцев в нью-йоркской тюрьме, прежде чем меня обменяли и вернули в Саванну. И все эти месяцы я думал о Колдунье. Я поклялся, что когда-нибудь мы снова встретимся и Колдунья будет лежать в моей постели.

Она будет лежать в его постели? Алекса вскипела. Господи, что он задумал?

— Я полагала, Чарлз, что вы меня ненавидите. По крайней мере вы так сказали, когда навестили меня в камере.

— Это было до того, как я узнал, что вы — Колдунья. Я был убит, узнав, что Колдунья погибла, но как только леди Гвен сообщила нам, что это не так, я понял, что не дам вас повесить. Когда я знал вас как Алексу, вы были для меня не больше, чем презренная изменница, недостойная моей жалости. Но, встретив Колдунью, я уже не успокоюсь, пока не одержу над ней верх, как она одержала верх надо мной.

— Если вы испытываете ко мне хоть какие-то чувства, позвольте мне уйти, чтобы помочь Адаму. Его наверняка повесят, а я не могу этого допустить. Я люблю его.

— Ну разумеется, его повесят, — сухо согласился Чарлз. — Я на это рассчитываю.

— Что вы хотите со мной сделать?

— Мой корабль посылают в английские воды, и вы поедете на нем. К тому времени, когда мы доберемся до места, Лис — или Адам Фоксуорт, если вам угодно, — уже будет мертв. А мы поженимся.

— Вы сошли с ума, Чарлз. Я ни за что не соглашусь выйти за вас! И потом, у вас есть жена.

— Моя жена недавно умерла родами, — сухо сообщил Чарлз. — Я свободен и могу снова вступить в брак.

— Я этого не сделаю!

— Вы предпочтете умереть рядом с вашим мужем?

— Да! Умереть за то, во что веришь, — это не позорно.

Но тут Алекса вспомнила о том, что носит дитя, дитя Адама. Может ли она обречь на смерть невинное дитя? И она заколебалась.

Чарлз, кажется, что-то заметил, потому что спросил:

— В чем дело, Алекса? Что вас беспокоит? Вы боитесь посмотреть в лицо смерти?

— Н-нет, дело не в этом, — неуверенно ответила она.

— Тогда в чем же? Что вас тревожит?

— Я беременна, Чарлз. Я жду ребенка от Адама. Я бы не задумываясь пошла на смерть, но обречь невинное дитя…

Глаза Чарлза блеснули, он молча оглядел стройную фигуру Алексы, едва прикрытую складками тонкой ночной сорочки и халата.

— Тогда все в порядке. Мы поженимся после того, как вы родите. Мы отдадим его на воспитание, а потом у нас будут свои дети.

— Нет, Чарлз, — твердо возразила Алекса. — Я никому не отдам моего ребенка и не выйду за вас, даже если это будет стоить мне жизни.

— И жизни вашего ребенка?

— Даже тогда. Колдунья многому научила меня, в том числе бороться за право на жизнь любыми способами. Я никогда больше не буду жертвой. Если мне суждено умереть за мои убеждения, значит, так тому и быть.