Крым. Большой исторический путеводитель - Алексей Дельнов

После 1094 г. Олег Святославич понаделал много дел на верхнем русском политическом уровне. С головой кинулся в борьбу за свои права. Неспроста разглядел в нем что-то неординарное царьградский басилевс – через короткое время у него было уже немало владений. Добиваясь Чернигова (в котором сел Мономах), а то и поболе того, устраивал усобицы, не раз наводил на Русь половцев в качестве своих союзников. Да и без половцев – сам хуже поганых жег и грабил не только села, но и монастыри. В битве с Олегом погиб сын Владимира Мономаха Изяслав, а дружина его была разгромлена. Когда другие князья звали Олега в общий поход на половцев – отнекивался или шел отдельно, если же степняки трогали его владения – бился с ними насмерть.

В конце концов он добился закрепления за ним и за потомством его черниговского стола – в 1097 г., на знаменитом Любечском съезде русских князей. На нем они порешили: «Пусть каждое племя (т. е. княжеская линия) держит отчину свою». Олег понял это буквальнее всех, и после этого черниговские Ольговичи, т. е. потомки Олега Святославича, фактически обособились, жили своими родственными счетами и порядками держания княжьих столов. А Черниговская земля – это было вовсе не то, что Черниговская область Украины, в нее входили и Новгород Северский, и Курск, и Рязань, и Муром.

Олег был циник, но не стоит судить его слишком строго. Все князья считали, что христианские нормы морали применительно к ним надо толковать несколько иначе, чем по отношению к другим людям. Когда Олега пригласили в Киев «урядиться о земле Русской пред епископами, игуменами, мужами отцов наших и людьми городскими», он заявил это откровенно: «Не пойду на суд к епископам, игуменам да смердам». Кто-то, в отличие от Олега, мог пересилить себя и пойти, но ведь и в «Русской Правде» четко проведено разделение: «княжьи люди», не говоря уже о князьях, это одно, а остальные – если не смерды, то в лучшем случае «людины».

Что касается наведения половцев на Русь – не с него началось, не им кончилось, хотя, возможно, он делал это чаще других. Но возьмем его дядю Изяслава Ярославича: когда он в первый раз лишился киевского стола, то, чтобы восстановить свои права, не задумываясь, обратился к полякам, и как когда-то в Киеве и окрестных городах безобразничали ляхи Болеслава I, так теперь то же выделывали ляхи Болеслава II. А возвратившийся на престол Изяслав смотрел на это да помалкивал.

Найти с половцами общий язык Олегу было легче всех. Он был женат на половчанке (после смерти византийской патрицианки Феофании Музалон). У него в доме воспитывался сын половецкого хана Итларя (убитого, прямо скажем, по предательскому попустительству Владимира Мономаха, к которому он приехал на переговоры). На половчанке, дочери хана Аепы, был женат его сын Святослав.

Владимир Мономах, сын Всеволода Ярославича Переяславского, подал пример ущемления собственных интересов во имя поддержания порядка престолонаследия. Владея уже Киевом после отца, который был там некоторое время великим князем, он передал в 1093 г. стол двоюродному брату Святополку Изяславичу как имеющему больше прав – отец того получил Киев еще от Ярослава. Сам Мономах стал великим князем только в 1113 г., спустя 20 лет. Но и до этого у него были обширные владения, в т. ч. Новгород, Северо-Восточная Русь (Суздальское княжество), и влияние на общерусские дела он оказывал определяющее – усобиц долгое время не было.

Как полководец Мономах неустанно боролся с половцами. Выступая инициатором общерусских походов против них, он на несколько десятилетий обеспечил относительное спокойствие для Руси не только во внутренних делах, но и на степной границе.

Глава 25

Половцы

Народ половцев (так звали их русские, арабы и персы называли их кыпчаками, в Европе они были известны как куманы) впервые появился в русских пределах ок. 1055 г., и пришел он со стороны Нижневолжья. Но до этого у него были и очень долгая история, и очень длинный путь, и они были очень разбросаны по Великой степи. Когда половецкие орды дошли до Дуная, их соплеменники пасли стада на берегах Иртыша. Этногенез половцев происходил еще дальше, в северо-восточных областях современного Китая. В IV–VII вв. их предки кочевали в степях между Алтаем и Тянь-Шанем.

Интересные вопросы ставит русское название народа – половцы. Очень вероятно, оно происходит от «полова» – солома, т. е. говорит о белесом, соломенном, светлом цвете волос. В массе своей половцы были черноволосыми и кареглазыми, но, очевидно, были и «соломенные» – в отличие от привычных уже русскому глазу прочих обитателей степей, среди которых такие индивиды если и встречались, то крайне редко (о скифских и сарматских временах уже вряд ли кто помнил). Многие историки полагают, что одним из предков половцев был загадочный народ динлин китайских летописей – блондинистые, «рыжеволосые дьяволы», как именуются там эти кочевники, представители которых нередко входили в знать других народов.

По их поводу мнения разделяются: то ли это были реликты ранних европеоидов (кроманьонцев), то ли (что более вероятно) – остатки тех ариев, что распространились сюда после распада праиндоевропейской общности, но не вернулись на запад в виде киммерийцев, скифов, сарматов. Антропологические исследования подтверждают такую возможность: среди черепов ранних половцев, наряду с типичными монголоидными и промежуточными между ними и европеоидными (принадлежавшими, очевидно, тюркам), встречаются и выраженные европеоидные. Но половецкий язык однозначно относится к тюркским, хотя изначально в этносе преобладали скорее всего монгольские племена. Тюрки их ассимилировали, как ассимилировали позднее монголов Чингисхана и Батыя. Половецкий (кыпчакский) язык лег в основу современных татарского, башкирского, карачаево-балкарского, ногайского, казахского, каракалпакского, кумыкского и некоторых других языков.

Такой лингвистический диапазон уже говорит о необъятности тех степных просторов, которые облюбовали половцы для своих пастбищ, утвердившись на них силой оружия по мере своего продвижения к западу. Но когда-то они сами входили в состав Восточнотюркского каганата под именем сиров, причем не на первых ролях. А после распада каганата (вернее, разгрома его другими кочевниками и китайцами) сиры приняли самоназвание «кыпчак», т. е. «злосчастные». Согласитесь, от судьбой обиженных в том мире легкомысленно было ожидать милосердия.

Несмотря на такую обширность своего расселения (а отчасти благодаря ей), половцы не были склонны к централизации, большие племенные объединения стали появляться только на последнем этапе их самостоятельной истории. Если такое происходило, его глава, признанный выдающийся авторитет, избранный на совете племенных ханов, получал титул кахана – «хана ханов».

Основой половецкого общества был аил (аул) – самостоятельно кочевавшая большая семья, состоявшая из 2–3 поколений ближайших родственников, прислужников из числа разорившихся соплеменников и пленников-рабов (колодников). Была еще и категория женщин-служанок (чаги). Вообще, половецкая женщина имела довольно высокий социальный статус. Главой аила был кошевой (по русским понятиям, «большак»). Несколько аилов объединялись в курень, члены которого поддерживали постоянные связи между собой и, когда надо, действовали сообща. Его главу, куренного, избирали кошевые. Курень мог состоять не только из близкородственных аилов, в него могли входить даже иноплеменники (например, балкарцы). Съезд куренных избирал хана – обычно главу богатого и знатного аила, а соответственно такого же куреня. За века своего существования половцы выработали порядок распределения степных территорий и источников воды между аилами, куренями, ардами.

У половцев были простейшего вида города – племенные центры, используемые многими для зимовки. Но в них были не только юрты, были и каменные здания. К городу Сыгнак, что в нынешнем Казахстане, был устроен водовод, вода по которому поступала из отстоящей на 20 км реки. Когда половцы обосновались в степях к югу от Руси, их местной столицей стал Шарукань (близ нынешнего Харькова), названный, очевидно, в честь некоего авторитетного Шарук-хана (или Шару-кахана). Возможно, со временем половецким центром стала и Тмутаракань. Некоторые историки сомневаются, что половцы были основателями своих городов – по их мнению, они обустраивались в захваченных. Так, Сыгнак изначально был огузским селением, Шарукань – аланским, аланы там в большинстве по-прежнему и жили. Немногочисленные половецкие ремесленники проживали преимущественно в этих городах, частично – в богатых аилах.

Религия половцев была схожа с прочими кочевыми тюркскими. Верховным божеством пантеона был Тенгри-хан, олицетворявший «Вечно синее небо», олицетворением Земли была богиня Умай. Более конкретными вопросами жизни и смерти ведали многочисленные добрые и злые духи, общение с которыми осуществляли шаманы.