Здравствуй, Мир! - Михаил Француз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот я и не думал.
Вообще не думал. Глядел на неё, едва шевелил ластами, чтобы компенсировать притяжение к земле и не падать… кхм, выталкивающую силу воды. И я, получается, кверху ногами вишу в этой пустоте. Автоматически сориентировался по свету, когда пытался принять устойчивое положение после взрыва.
Хм, это получается, что рыба, висящая напротив моего лица и вяло шевелящая крыльями-плавниками, тоже висит кверху ногами? Ну, то есть, к верху брюхом — какие у рыбы ноги?
Какая странная рыба… Хотя, можно было бы уже привыкнуть, что в этом мире вообще всё странное. Да и я сам — странный. Мягко говоря.
Я смотрел на рыбу. Рыба смотрела на меня. Потом она вильнула хвостом, взмахнула крыльями и уплыла куда-то по своим рыбьим делам. Похоже, я оказался достаточно странным, чтобы быть ей совершенно не интересным.
Рыба уплыла. Я пожал плечами и поплыл к ближайшей звезде. Или, всё-таки, полетел?
***
Нет, всё-таки поплыл. Это стало ясно уже через полчаса сбора «звёзд». Хоть маска и решала проблему с дыханием, проблема с давлением воды оставалась всё такой же серьёзной.
Вы пробовали когда-нибудь нырять? Нырять в глубину. Настолько глубоко, насколько позволяет сноровка, лёгкие или та экипировка, при помощи которой вы ныряете? Пробовали? Помните это ощущение, когда вода давит на уши? С каждым метром погружения, она давит всё сильнее, превращая это ощущение сначала в боль, а после и в полную невозможность опуститься ещё хоть немного ниже.
Да, маска удобнее акваланга. Да, я заткнул уши совсем, затычками. Да, маска защищала глаза от давления на них. Но проблему это не решало, ведь вода давит сразу на всё тело… Хотя, десяток метров погружения это всё-таки мне прибавило.
К чему я? К тому, что доступны мне были только достаточно мелкие и тусклые «звёзды», которые располагались на относительном мелководье. «Луна» же, как и по-настоящему яркие и крупные цветы, оставались так же недосягаемы, как и настоящие звёзды. Я просто не мог к ним приблизиться. Это было слишком больно и дискомфортно. На уровне сразу всего тела.
Если попытаться прикинуть, то максимальная доступная мне глубина погружения была где-то в районе пятидесяти метров. Но это очень и очень грубая прикидка, ведь каких-либо специальных измерительных приборов у меня с собой не было, а «на глаз», да ещё и в темноте, при обманчивости «звёздного» освещения, остаётся полагаться только на «Оценку».
Однако, и тех «тусклых» звёздочек, что находились в зоне моего доступа, было очень и очень много. Их хватило до самого утра. До того момента, как свет стал меркнуть, а бутоны цветов закрываться.
Но вообще, вообще, «тускленькими» я называю их только в сравнении с остальными, теми, что сияли где-то там, гораздо глубже, ближе к самой «луне». Но так-то «тусклыми» их бы язык не повернулся назвать!
Представьте только мощность свечения лампочки, которая способна пробить сорок (ну пусть будет сорок, хотя эти цветы и на пятиметровой глубине уже встречаться начинали) метров толщи воды, да ещё и достать своим светом до облаков, чтобы осветить их. Представили? Вот и вот-то.
Срезать такие цветки… Да к ним и подплывать-то было страшно, не то что прикасаться! Это ж всё равно, что руки тянуть к дуге электросварки!
Хорошо ещё, что стёкла маски имели функцию автоматического затемнения при слишком ярком освещении. Что-то вроде земного «хамелеона» в солнцезащитных очках, только с большим оптическим диапазоном. Примерно до уровня современных автоматических сварочных масок.
Я даже и не знаю, как бы смог добыть хотя бы один цветок без этого инструмента. Не зря Кирилл настаивал на использовании именно её, а не значительно более дешёвой модели, в которой подобной защиты зрения не было (да, в доступных мне городских магазинах были и ещё варианты. Один единственный вариант был только в самом отделении Гильдии. Вот только все, что было в магазинах, было гораздо хуже по качеству. Несравнимо хуже той маски, какую предлагала Гильдия. Альбина в их сторону даже и смотреть не советовала).
Момент, когда бутоны всех цветов окончательно захлопнулись, был… страшен. Страшно остаться в полной темноте, висеть где-то «между небом и землёй», в чужеродной среде, не видя ни зги.
Страшно.
Очень велико было искушение поддаться панике. Даже имея понимание, что никакая особенная опасность мне не грозит. Всё же, страх — штука иррациональная. Она овладевает тобой вне зависимости от того, что говорят тебе твои мозги. А темноты человек, кто бы и что бы не утверждал, боится. Страх этот глубинный и подсознательный.
Не будь у меня почти сорокалетнего опыта «прошлой» жизни, мне было бы очень тяжело не поддаться ему. Да и с ним-то, не сказать, чтобы сильно легче. Но всё же: опыт борьбы со страхом, и преодоления его, у меня был.
Так что, я просто закрыл глаза, тем более что они всё равно ничем не могли в тот момент помочь. Закрыл глаза и расслабился. Совсем. Перестал двигаться вообще. И постарался отрешиться от любых мыслей, сосредоточившись на дыхании. Фактически, вошёл в состояние медитации. Ну, постарался войти, насколько это было вообще возможно в том положении.
На что я надеялся? На ту самую выталкивающую силу воды. На то, что моё неподвижное, не сопротивляющееся тело само всплывёт наверх. Туда, к небу, к воздуху, к солнцу… которое ведь хоть когда-нибудь же вернётся на это небо?..
***
Глава 41
***
Закрытые глаза. Расслабленное тело. Тишина заткнутых затычками ушей. Довольно… странное ощущение. Не назвал бы его неприятным. Просто странное. И оно длилось, длилось и длилось. Минута. Другая. Третья. Десятая… Ничего не менялось.
Я открыл глаза. И всё так же ничего не увидел, кроме темноты вокруг. Ни дна, до которого я так и не успел доплыть и коснуться, когда цветы начали закрываться. Ни света с поверхности. Ничего. Только мутная тёмная вода.
Куда двигаться — непонятно.
С другой стороны, паники уже не было. Всё-таки пятнадцать минут полноценной медитации — это очень мощно. Это мощнее Феназипама с Новапасситом.
Я смотрел в темноту воды через стёкла своей маски, не зная где верх, где низ, не представляя, в какую сторону двигаться, чтобы всплыть, а не наоборот — погрузиться глубже, либо петлять и кружить кругами на одном
