Смертельный рейд - Юрий Иванович

Подобного допускать было нельзя. Хоть ни Чарли Эдисон, ни тем более Михаил Македонский не предупреждали строго: «Никому ни слова!» – Шаайла прекрасно осознавала, что раскрыть подобную тайну перехода будет тяжелейшим преступлением. Не столько даже из-за самих разбойников, как из-за гаузов, поработивших мир Груанов. Мало миру Трех Щитов зроаков с кречами, так еще и эти колонизаторы с невероятными технологиями появятся. Тогда уж точно родной мир захлебнется в собственной крови.

По совокупности этих причин вашшуна решила хорошенько и долго выспаться. Но только она прилегла в углу своих временных владений, как к ней приблизилась черноволосая пассия атамана и бесцеремонно уселась на кровати. Вокруг никого не было, все помощницы разбрелись спать. Только на двух выходах стояла тройка соглядатаев, да и те в сторону женщин даже не смотрели: «Куда пленницы из замкнутого помещения денутся?»

– Ты и в самом деле надеешься сделать лекарство от мужского бессилия? – сразу в лоб спросила любовница клайдена.

Не желая ее разочаровывать возможными неудачами, целительница ответила дипломатично:

– Мы все очень стараемся. Ну и я прилагаю для этого все свои силы и знания.

– То есть подобное лекарство в самом деле существует?

– Не уверена. Но постараемся сделать.

– Ну а если лекарство не получится, – продолжала напирать черноволосая красотка, – то ты вылечишь Кавана своими руками?

– Сомневаюсь. Если болезнь запущена, я сама при этом могу умереть, – пояснила Шаайла и сама попыталась перехватить инициативу в разговоре: – А почему ты так этим взволнована?

Прежде чем ответить, девушка криво улыбнулась:

– А ему только и осталась одна рудня, чтобы доказать мне свою мужскую силу. Если он не докажет, то я имею право уйти от него к другому.

– Не пойму. Ты об этом жалеешь?

– Очень! Очень жалею, что не могу… – она сделала паузу и даже наклонилась к лежащей целительнице, – уйти раньше! Я люблю другого! И не желаю быть с этим мерзким подонком, поддельным клайденом! И то, что я тебе сейчас скажу, касается только нас: если ты попытаешься меня оклеветать, я от своих слов откажусь и буду клеветать на тебя в ответ. Мало того, я тебе клянусь, что если ты его вылечишь и он меня покроет, то я лично тебя убью! Если это не удастся сделать мне, за меня отомстит мой любимый. Так что мой тебе совет: убей Кавана, как ты убила казначея!

Как раз к концу этой страстной речи на входе показался обеспокоенный атаман, разыскивающий свою возлюбленную. Она его заметила первой, и ее лицо расцвело притворной, счастливой улыбкой. Не дожидаясь приближения мужчины, поспешила к нему навстречу со словами:

– Она такая милая! Но так устала! Пусть отоспится, бедняжка!

Вашшуна покосилась им вслед, опять откинулась на подушку и погрузилась в тяжкие размышления: «Как тут у них все перепутано! И ведь и в самом деле не пожалуешься атаману на его объект жуткой страсти. Ни он не поверит, ни я доказательств не имею. К тому же это ее утверждение об ином, любимом ею мужчине звучало более чем правдиво. И даже, кто он такой, догадаться невозможно. Если уж сам атаман не подозревает о наличии у него за спиной разлучника-конкурента, то и я его высчитать не сумею. Для этого надо несколько вашшун иметь в помощницах и всех мужчин проверять перекрестным допросом. Ну а что тогда делать? Если я не сделаю лекарства, атаман меня убьет. Если сделаю, упокоит эта чернавка со своим любовником. Плюс еще масса всяких непонятных обстоятельств, которые действуют против меня. Как же выкрутиться из такой ситуации? Неужели придется копить силы и попросту убивать здешнего лидера, вместо того чтобы вылечить? Хорошо, что у меня еще есть три дня. Что-нибудь да придумаю».

Наивная! Это она так думала, что у нее есть три дня!

Управляемые неведомым закулисным кукловодом, трагические события стали развиваться уже следующей ночью.

Народ выспался за целый день отлично, тем более что наверх, на лесную поляну гулять да бражничать ушла всего лишь половина ватаги. Да и тем было скучновато без оставшихся внизу женщин, которые откликались на настойчивые приглашения повеселиться с явной неохотой. Как будущие матери они гораздо больше переживали и беспокоились об ожидаемом потомстве и ради этого были готовы вообще не показываться на поверхности. Изготовление загадочных лекарств их прельщало намного больше.

То есть во внутренностях пещер царил постоянный людской водоворот, в котором и сведущему человеку запутаться казалось нетрудно. Большинство старалось сготовить пищу и покушать внизу, и это тоже создавало дополнительную толчею. Причем как раз частенько толпились именно в самых посещаемых по жизненной необходимости местах. Имеются в виду санузлы. Здесь они располагались в конце двух тоннелей, зигзагами уходящих далеко в сторону от пещер. Самое интересное, что эти тоннели имели в своей протяженности достаточно узких проходов между собой по всей протяженности. Их за века пользования никому и в голову не пришло закладывать глухими стенами. Но так уж было принято: женщины ходили по своим нуждам по правому, а мужчины по левому тоннелю.

Вполне естественно, что и Шаайле пришлось туда частенько наведываться. Но в одной из таких отлучек ее на повороте перед тоннелями перехватил довольно импозантный с виду мужчина. Он носил на себе надраенную до блеска кирасу, открытый шлем и некое подобие сабли в дорогих ножнах. Причем действовал он со всей возможной деликатностью и предупредительностью:

– Уважаемая целительница, попрошу только одну минутку твоего внимания!

– Да. Я слушаю.

– Спешу представиться: новый казначей нашего великолепного воинского отряда. Зовут меня Барс, и хочу заверить тебя в моей личной симпатии. Если будут хоть какие-либо трудности или недоразумения, смело обращайся ко мне. Я сделаю все возможное, чтобы никто не мешал твоей работе. При этом готов безропотно ждать результаты как угодно долгое время.

Вполне естественно, что такой акцент вашшуну заинтересовал. Да и сам мужчина, лет тридцати пяти с виду, вызывал непроизвольное доверие и уважение только одним видом. Но не лучше ли таких людей проверять прямыми вопросами? Вот она и спросила:

– А если ты вдруг почувствуешь мужскую слабость, не станешь сразу бросаться на меня с кулаками?

– Ни в коем случае! Как раз именно работу из-под палки я ненавижу всеми фибрами своей души. Поэтому и жить среди рабов мне было тошно с раннего детства. А уж такие важные и основательные дела, как производство лекарств, следует всегда проводить с особой осторожностью. Ведь самое золотое правило целителя – это «Не навреди!». Верно?