Саньяси - Алан Аюпов

— Хочешь уйти от ответственности?

— Какой ответственности? — Устало спросил я.

— Будешь отказываться от отцовства?

— Едри твою налево! — Не выдержал я. — Какого отцовства? Вы что несёте?

— Хочешь сказать, что Зассиль не от тебя забеременела?

— Чего?! — Удивился я. Иска Нюмовна, меня полтора месяца не было в городе! Вы о чём?!

— Уходи. Уходи, и больше никогда не попадайся мне на глаза. — Не громко сказала старая женщина. — Зассиль я отправила на родину. Надеюсь, что она не будет дурой и сделает аборт.

— Какую родину? Она же здесь родилась?

— На исконную родину, а не суррогатную. — Уточнила иска Нюмовна.

— Значит, эта родина уже суррогат?

— Пшёл вон!

Входная дверь распахнулась. За ней показались фигуры динозавров. Я развернулся, и вышел. Надо было найти, где поесть. Не так-то это было просто сделать. За последние годы питания у старой еврейки я настолько привык употреблять исключительно качественную еду, что далеко не каждый ресторан города мог заменить утраченное. Медленно шагая по тротуару, разглядывая вывески, я думал, что ещё надо сделать сегодня, кроме как не умереть с голодухи. И тут подумал, что ведь можно напроситься в гости. К примеру, позвонить уволившейся Маше, заодно решить и другую надвигающуюся проблему. Я решительно вытащил телефон. Набрал номер и приготовился ждать, но в трубке раздался голос робота, сообщающий, что данный номер больше не обслуживается. Я открыл адресную книгу, ещё раз проверил номер и снова набрал. Результат был тот же. Тогда набрал номер Митьки Загальского. Трубку долго не брали. Наконец раздался голос друга:

— Здрасти! Вам кого?

— Митька, ты что? Уже друзей не узнаёшь? — Опешил я от такого приветствия.

— Это кто? — Уже более серьёзным голосом поинтересовался Митька.

— Господин Загальский, стоило мне исчезнуть на полтора месяца из города, как ты меня уже не узнаёшь?

— Санька?! — Возопила трубка.

— Ну? А кто, по-твоему, может звонить с моего номера?

— Да кто угодно. Откуда мне знать, кому его продали?..

— С какой стати его должны были продать?

— Санька, зараза! Живой! Давай встретимся прямо сейчас?

— Давай. — Согласился я, в тайне надеясь на приглашение к Митьке домой.

— Окей! Тогда через пол часа у Иски Нюмовны.

— Стой! — Заорал я. — Не пойдёт.

— Почему? — Удивился Митька.

— Потому что хозяйка домашней кухни пять минут назад выдворила меня из своего заведения. Да ещё и со скандалом.

— Каким скандалом?

— С самым обыкновенным. Ладно. Это не телефонный разговор. Давай встретимся у Маши.

— Нет. Не получится. — Упавшим голосом возразил Загальский.

— Почему? — Насторожился я.

— Потому что она уехала из города трое суток тому. И квартиру продала.

— Мить, а почему так скоропостижно?

— Точно не знаю, но предполагаю, что она понесла от тебя ребёнка. А тут сообщили, что тебя, скорее всего, уже убили. Что шансов нет никаких. Вот она и уехала, чтоб сменить обстановку. Чтоб ничто ей не напоминало о тебе. Но это лишь мои предположения. — Поторопился добавить мой друг.

Во, блин! То Зассиль, то Маша!..

— Что, Зассиль тоже твоя работа?

— Так утверждает Иска Нюмовна. Потому и прогнала меня без объяснений.

— Ясно. — Подвёл черту Загальский. — Тогда дуй ко мне. Посидим, побеседуем. Может что-то и наклюнется.

— Хорошо. — Согласился я, махая рукой проезжающему такси.

Но к Загальскому в гости я так и не попал.

Такси виртуозно подкатило к тротуару, и в этот момент меня сжали тиски в виде двух внушительных парней.

— Тихо, — сказал правый, — не шумите, и не дёргайтесь. Садитесь в машину, с Вами просто хотят поговорить. Не делайте глупостей.

Я и не собирался ничего делать. В моём положении вообще нельзя было ничего предпринять. Надо было быть самоубийцей, чтоб рыпаться в таких условиях.

Левый слегка отклонился, одновременно распахнув передо мной заднюю дверцу. Я, молча, забрался внутрь. Парень тут же нырнул следом, прижав меня к третьему, сидящему у левой дверцы. Предупредивший меня устроился рядом с водителем спереди. Обе дверцы тихо щёлкнули, отделяя меня от окружающего мира. Двигатель едва слышно загудел, как трансформатор, работающий в стандартном режиме, и автомобиль аккуратно влился в поток машин, находу перестраиваясь в третий ряд.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Контрабандисты

ПРОЛОГ

Посетители чайной избы, как ни в чём не бывало, продолжали выпивать, закусывать, танцевать, время от времени бросая взгляд на обзорные экраны, которые открыла для них барменша Шушара. Новое реал-видео было изобретено, изготовлено и установлено Любоградскими умельцами и, пронизывая толщу стен здания, заканчиваясь широким окном из прозрачной иттриевой керамики, через систему зеркал позволяло обозревать весь Любоград невооружённым глазом. В прозрачном окне, как на стереоэкране кинотеатра, едва заметно двигалась панорама вечернего города. Казалось, будто чайная изба парила на огромной высоте, так было удобнее обозревать улицы и бульвары, проспекты и переулки, парки и площади виртуальной столицы. Искусственный облачный покров местами, казался загадочно плотным, кое-где изобиловал большими разрывами. В них проплывали свинцовое море, коричневые равнины вроде степей или лесов, жёлтые хребты и массивы высоченных, явно молодых, гор. Зрители постепенно привыкали к виду сверху, и всё больше подробностей открывалось любопытствующим взглядам.

Любоград, совсем маленький, по сравнению с реальными городами, и совсем не похожий на них своей архитектурой, манил, привлекал, зазывал. Море, на берегу которого устроился город, расположилось со стороны экватора, вгрызаясь в сушу, образуя тем самым удобный залив в виде буквы "С". Прямо перед входом в гавань в десяти милях раскинулся остров, как бы охраняя подступы к волшебному граду. Слева на мысе у входа в бухту расположилась центральная площадь города с правительственными строениями: мэрией, библиотекой и прочими зданиями. Справа симметрично подпирал небеса Любоградский маяк, за которым спрятались причалы морского порта. Улицы меридиональными дугами отходили от центральной площади, и замыкались в районе порто-франко (у бункера черноцветочного мага), огибая сказочный залив с лукоморьем. Справа, если смотреть на бухту с моря, за маяком виднелось устье безымянной Любоградской речки. За ней тянулись бескрайние дремучие леса. Слева за мэрией зеленели парки и скверы, а вдали возвышались белые пики гор, ограждая город от северных ветров.