Точка отсчета - Патриция Корнуэлл

— Пациентов никто не лишал гражданских прав, — ровным, бесстрастным тоном ответила Блауштейн. — Кэрри была очень спокойная. Много играла в шахматы и карты. Что касается преступлений, в которых ее обвиняют, то в момент их совершения она не отвечала за свои действия. Мисс Гризен очень сожалела о случившемся.

— Да, Кэрри — великая актриса. Ей всегда удавалось получить то, чего она хотела. Попав сюда, она хотела задержаться здесь подольше, чтобы обдумать следующий шаг. И, обдумав, сделала его.

Я открыла сумочку, достала копию письма и положила ее на стол перед Блауштейн.

— Обратите особое внимание на обратный адрес: Фазаний Двор. Женское отделение «Кирби». Можете объяснить, что она хотела этим сказать, или позволите мне высказать предположение?

— Понятия не имею, что она хотела этим сказать.

Озадаченное выражение, появившееся на лице Блауштейн, подтверждало: на сей раз адвокат говорит правду.

— Тогда давайте поговорим о фазанах. Возле реки, неподалеку отсюда, действительно живут фазаны.

— Я не замечала.

— А я заметила, потому что мы сели на поле. Вы правы, заметить их действительно трудно, для этого надо пробраться через заросший травой участок и выйти к самому краю воды у старого пирса.

Блауштейн молчала, но я видела — ей не по себе.

— Итак, я спрашиваю: как могла Кэрри узнать о том, что на острове живут фазаны?

Она по-прежнему молчала.

— Вы ведь знаете, верно?

Мне было не до церемоний.

Адвокат непонимающе уставилась на меня.

— Такой пациент, как Кэрри Гризен, пациент, требующий соблюдения особых мер безопасности, не мог оказаться на том поле, о котором я упоминала, — продолжала я. — Ей не разрешалось даже приближаться к нему. Хорошо, мисс Блауштейн. Если вы не желаете разговаривать со мной, вам придется иметь дело с полицией. Не думаю, что они станут с вами церемониться, потому что побег Кэрри Гризен — удар по их репутации. Я также не думаю, что вашему мэру доставляет удовольствие вся та реклама, которую он получил в связи с этим делом. Город, снискавший славу борца с преступностью, не потерпит, чтобы Кэрри Гризен оставалась на свободе слишком долго.

— Я не представляю, откуда Кэрри узнала об этих чертовых фазанах, — заговорила наконец Блауштейн. — Я лично слышу о них впервые. Может, ей рассказал кто-то из сотрудников. Или кто-то из службы доставки. Другими словами, кто-то посторонний.

— Что за служба доставки?

— Пациентам разрешено зарабатывать деньги, и они могут тратить их, делая заказы в магазин. Доставка заказов раз в неделю.

— Где Кэрри брала деньги?

Блауштейн молчала.

— Когда привозили заказы?

— Определенного дня не было. Обычно в начале недели, в понедельник или вторник. Во второй половине дня.

— Кэрри сбежала во вторник. Во второй половине дня, — напомнила я.

— Да, верно.

Ее взгляд стал жестче.

— Кто-нибудь проверял этого человека? Может быть, он имеет отношение к побегу? Или это была она?

— Он, — равнодушно ответила Блауштейн. — И отыскать его пока не удалось. Дело в том, что он подменял заболевшего и...

— Подменял? Ну конечно! — Я едва сдерживалась. — Очевидно, Кэрри интересовалась не только картофельными чипсами! Представляю, как все могло быть. Он приезжает, передает Кэрри форму, она переодевается и уезжает вместе с ним.

— Это лишь предположение. Мы не знаем, как она ушла отсюда.

— О нет, мисс Блауштейн. Думаю, вы знаете. И я вполне допускаю, что именно вы помогли ей деньгами. У вас ведь сложились с ней исключительно близкие отношения.

Адвокат вскочила.

— Если вы хотите сказать, что я помогла ей сбежать...

— Вы помогли ей. Так или иначе, — оборвала ее я, с горечью думая о том, что Кэрри разгуливает по улицам, тогда как Бентон... — Вы — чудовище. Мне бы хотелось, чтобы вы хотя бы один день провели с жертвами. Хотя бы один день. Прикоснулись к их ранам, смочили руки в их крови. Думаю, найдется немало людей, которые не очень обрадуются, узнав, что у Кэрри были не только привилегии, но и неучтенный источник дохода.

Дальнейшему разговору помешал стук в дверь. В комнату вошла доктор Энсор.

— Я подумала, что сама покажу вам то, что вы хотите увидеть. Сьюзен, похоже, занята. — Она повернулась к Блауштейн: — Вы уже закончили?

— Вполне.

— Очень хорошо, — с ледяной улыбкой проговорила директор.

Наверное, ей тоже стало ясно, что адвокат злоупотребила не только данной ей властью, но и доверием администрации. В конце концов Блауштейн манипулировала клиникой точно так же, как это делала Кэрри.

— Спасибо, — сказала я доктору Энсор и посмотрела на защитницу Кэрри Гризен.

Чтоб тебе гореть в аду!

Кабина лифта представляла собой большую стальную клетку, выйдя из которой мы очутились в коридоре с голыми, окрашенными в бежевый цвет стенами и тяжелой красной дверью, снабженной кодовым замком. Я заметила установленные под потолком камеры наблюдения. Кэрри, наверное, доставляло особое удовольствие работать по программе, предусматривавшей ежедневные визиты на одиннадцатый этаж, где в комнате с видом на обвитый колючей проволокой забор стояли несколько клеток с животными.

К тусклому освещению здесь добавлялись влажность, резкий запах и скрежет когтей. Среди обитателей зверинца я узнала длиннохвостых попугаев, морских свинок и хомячков. На столе стоял большой деревянный ящик с землей, из которой пробивались нежные зеленые ростки.

— Мы сами выращиваем здесь корм для птиц, — объяснила доктор Энсор. — Выращиваем и продаем. Конечно, о крупном производстве речь не идет, но свои потребности мы удовлетворяем. Пациенты привыкают кормить своих подопечных и заботиться о них.

— Кэрри поднималась сюда каждый день? — спросила я.

— Так мне сказали. Видите ли, после ее исчезновения вскрылись некоторые факты... — Она помолчала, оглядывая клетки со зверьками. — Очевидно, я не обо всем знала. Например, о том, что за те шесть месяцев, в течение которых Кэрри работала по этой программе, в зверинце резко увеличилось число случаев гибели и необъяснимой пропажи животных. То попугай улетит, то хомяка не могут найти, то морская свинка подохнет. Иногда клетки оставались открытыми на ночь. — Она вышла в коридор, и я последовала за ней. — Жаль, что вас здесь тогда не было. Возможно, вы смогли бы определить, от чего они умирали. Или погибали.

Из одного коридора мы перешли в другой, который привел нас в еще одну небольшую комнату, где я увидела относительно современный компьютер и принтер, установленные на деревянном столе. И еще я увидела то, что укрепило мои подозрения, переведя их в разряд уверенности: телефонную розетку на стене.

— Вот здесь Кэрри Гризен и проводила большую часть времени, — сообщила доктор Энсор. — Вы, конечно, знаете, что она очень хорошо разбирается в компьютерах. Вообще идея создать в клинике нечто вроде компьютерного класса и приобщить к этому делу других пациентов принадлежит именно ей. Она предложила, мы нашли спонсоров, поставивших устаревшее оборудование, и теперь на каждом этаже у нас есть компьютер и принтер.

Я подошла к терминалу, села за стол и включила компьютер. На экране появились значки программ.

— Когда пациенты работают здесь, за ними кто-то наблюдает?

— Нет. Их приводят, потом дверь закрывается и запирается на ключ. Через час их отводят в отделение. — На ее лице появилось задумчивое выражение. — Должна признать, успехи некоторых из наших подопечных произвели на меня сильное впечатление.

Я зашла на сайт «Америка онлайн».

— У нас нет доступа к Интернету, — сказала доктор Энсор, наблюдая за моими действиями.

— Откуда вы знаете?

— Компьютеры не подключены к линии.

— Но я вижу модем. Не знаю, снабжены ли ими другие компьютеры, но с этого пользователь имеет возможность войти в Сеть. Он просто не подключен к линии. — Я указала ей на розетку. — Кстати, не могло ли случиться, что линия была переброшена сюда из какого-то другого места? Может быть, из какого-то кабинета? Например, кабинета мисс Блауштейн?

Директор отвела глаза, лицо ее покраснело — похоже, она только теперь начала понимать, что я имею в виду.

— Боже...

— Конечно, нельзя исключать и возможности того, что все необходимое Кэрри получила извне. Например, через того человека, который приезжал с заказами из магазина.

— Не знаю.

— В том-то все и дело, доктор Энсор, что мы многого не знаем. Мы не знаем, чем она, черт возьми, занималась в этой комнате. Может быть, искала информацию о работниках клиники или друзей по переписке. Вы ведь в курсе того, что множество преступлений совершается в наше время с помощью Интернета? Педофилия, изнасилования, убийства, детская порнография.

— Вот почему им и не позволялось пользоваться Интернетом. Теперь я вижу...