Возвращение в цитадель - Анна Никитская

Со стороны подземного хода послышались звуки. Джеффри мгновенно скрылся за выступом скалы и осторожно выглянул наружу. Из подземного тоннеля показались два воина. Они вышли на поляну и тут же направились к тайнику, о местоположении которого сообщил им Армос. Джеффри удовлетворенно улыбнулся, увидев, как мужчины складывают обнаруженные свитки в мешок. Он был несказанно рад тому, что план сработал, а также тому, что сумел проявить осторожность и даже, можно сказать, прозорливость. Перед возвращением в замок они с Бертом разобрали все свитки и отобрали из них самые вредоносные: те, из-за которых жизнь людей могла быть подвергнута опасности. Они выбрали место и глубоко закопали их, чтобы никто и никогда не мог ими воспользоваться, включая их самих. Так что теперь он знал наверняка, что Кронхар не сможет никого убить или серьезно изувечить с их помощью. Теперь он мог спокойно отправляться в путь, зная, что план Леонардо сработал.

Конечно, оставался еще и Грегори Армэр, но Джеффри считал, что если Лео справился с самим Кронхаром и умудрился обвести его вокруг пальца, то уж с Грегори он точно что-нибудь придумает. Он дождался, пока люди короля скроются из виду, и направился к своему коню. Отвязал его от дерева и, оседлав, отправился в северном направлении. Его путь лежал к скалам каменных големов.

Хью уже в десятый раз мысленно ударил себя по голове. И зачем он все это сделал, ведь видел же, что Уна действительно ничего не помнит. Он мог бы поговорить с ней об этом, но как-то иначе. А теперь он добился лишь того, что девушка всю дорогу ерзала в седле, стараясь отодвинуться от него подальше, словно Хью был каким-то опасным маньяком, который готов наброситься на нее в любую минуту. Если перед ним стояла задача отдалить девушку от себя, то — браво, ему это удалось сделать просто блестяще!

Так они добрались наконец до пещеры драконов, в которой их дожидались Роберт и Эрлдью. Подъехав ко входу в пещеру, Хью соскочил вниз и предложил руку Уне. Проигнорировав его жест, она сама спрыгнула вниз и пошла внутрь пещеры.

Этот независимый жест окончательно убедил Хью в том, что теперь их отношения уже никогда не станут прежними. Он оглянулся и увидел драконье яйцо, стоящее на земле. Юноша быстро подошел к нему и, легко подняв тяжелую ношу, понес обратно в пещеру.

— Хью, ну ты совсем как ребенок, ей-богу! — услышал он за спиной голос Ганнибала.

Проигнорировав его слова, вошел внутрь. Юноша и сам понимал, что его действия больше походили на маленькую тихую мальчишескую месть в ответ на то, что его отвергли. Но его в большей степени обижал даже не факт отказа Уны от своих чувств, а факт неверия его словам. Как она могла думать, что он это все сам себе нафантазировал, он что, по ее мнению, какой-то ненормальный? Пройдя мимо удивленного отца, юноша проследовал в комнату и установил яйцо на прежнее место. Оно было теплым, не таким, как несколько дней назад. Хью даже показалось, что оно изменило свой цвет и стало более прозрачным.

— Что ты делаешь?! — возмущенно воскликнула Уна, вбегая вслед за ним. — Зачем ты принес его обратно? Еще не пришло время!

— Время для чего? Для его рождения?!

— Но…

— Ты просила, чтобы я помог тебе сохранить жизнь этого существа, и я это сделал. Но я не допущу сейчас появления на свет детеныша дракона! Ты хоть понимаешь, что, если он родится, он сразу же погибнет от того, что рядом с ним не будет матери! Кто станет его кормить? Кто будет за ним ухаживать? Или ты предпочитаешь, чтобы я бросил своих друзей в замке и остался здесь в роли драконьего папочки?!

Уна открыла было рот, чтобы что-то сказать, но с этими словами было трудно поспорить. От обиды и бессилия у нее навернулись слезы на глазах.

— Интересно, а если бы я бросилась в твои объятия, ты сказал бы то же самое? — бросила она ему и, не дожидаясь ответа, отвернулась и отошла подальше.

Хью выругался про себя. Теперь Уна будет думать, что он мелко мстит ей. Однако это было не совсем так. Да, ему хотелось ей досадить из-за того, что она ему не верила, но не это было главным. По дороге в Гринвуд он уже успел все обдумать. Мысль о том, что Лео перешел на сторону их врага, не давала ему покоя. Он не мог оставить своего друга в таком положении, к тому же непонятно было, что сейчас происходило с Джеффри. Хью, конечно, понимал, что до наступления восемнадцатилетия его друга, скорее всего, трогать не станут, но он не мог быть в этом абсолютно уверен. Хью уже смирился с тем, что обладал странным и уникальным даром, и теперь он мог помочь ему проникнуть в замок, а сейчас для этого настал подходящий момент. Завтра Кронхар покинет замок, и лучший момент для возвращения туда трудно было придумать.

И несмотря на то что это решение было принято гораздо раньше, Хью не желал сейчас оправдываться перед разгневанной и обиженной девушкой.

Он вернулся к остальным и обвел всех присутствующих внимательным взглядом.

— Завтра мы отправимся в замок. Эрлдью, тебе лучше остаться здесь, вчетвером на Ганнибале мы не поместимся.

— Я тоже останусь с ним! — произнесла Уна, упрямо поджав губы.

— Это твое право, к тому же так для тебя будет безопаснее, — невозмутимо ответил Хью, не подавая виду, что ее слова ранят его. Между ними каждую секунду росла незримая пропасть отчуждения. Он сам приложил к этому руку, но теперь уже было поздно сожалеть.

Уна удивленно посмотрела на него, а затем стремительно направилась к Ганнибалу и, вытащив из седельной сумки одеяло, удалилась в комнату, где лежало драконье яйцо. Девушка подошла к яйцу и, расстелив одеяло на полу, улеглась, свернувшись калачиком вокруг него.

Пошедший было вслед за ней Эрлдью решил все же промолчать и, вернувшись к остальным, сообщил об увиденном.

— Мамочка выискалась! — раздраженно бросил Хью и принялся уплетать ужин, организованный его отцом.

— Что там у них стряслось? — спросил Эрлдью вполголоса, подойдя к Ганнибалу.

— Не знаю, — покачав головой, ответил тот. — Они ушли весьма довольные, а вернулись вот такими.

— Мне кажется, или наш Хью влюблен в эту девушку, а она, похоже, не отвечает ему взаимностью?

— Все не так просто, как ты думаешь, — со вздохом произнес Ганнибал. — На самом деле она первая призналась ему в своих чувствах, по-моему, она была совершенно без ума от него, однако в той хижине с ней что-то произошло. Она не только забыла о своей любви, но и, судя по всему, из ее памяти стерлось все, что хоть как-то касалось их личных отношений.

— Поверить не могу! Как это возможно? — почесав затылок, озабоченно произнес Эрлдью. — В таком случае могу допустить, что он постарался освежить ей память, но это у него не особенно получилось.