Морозов. Книга 2 - Гоблин MeXXanik
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Всеотец грозно взирал на вошедших. И казалось, взгляд статуи проникал в самую душу. И скадывалось ощущение, что если ты недостоин находиться здесь — он встанет с трона и собственноручно отправит тебя в подземный мир.
На плечах бога сидели два ворона. А у ног лежали два волка.
— Интересный дизайн, — оценил я, разглядывая зал.
У стены справа от входа был сложен очаг, над которым висел вертел с нанизанным подрумянившимся вепрем. Чуть дальше стоял огромный чан. А слева у стены был выстроен помост. Видимо, на нем должны были выступать актеры.
— Прошу вас, господа, — Пожарский указал на стол. — Еду скоро подадут.
Девушки-валькирии, которые прислуживали на обеде, расставили на столе деревянные и глиняные миски, наполненные запеченными до хрустящей корочки цыплятами, розоватыми кусками телятины, сочными домашними колбасками, разрезанными на ломти сырными головками, свежими длинными перьями лука, нарубленными помидорами, посыпанными крупной горьковатой солью, рулетами с рыбой, украшенными тонко нашинкованным укропом.
Караваи из тминного и чесночного хлеба просто разламывали на куски.
Больше всего меня удивили столовые приборы. Точнее, кованые вилки с двумя зубцами. Но пользоваться ими было очень даже удобно. Как и кованными ножами.
— Мама бы упала, если бы увидела, — шепнула мне Алина и указала на миску с блестящей красной икрой.
— Она такое не любит? — я с улыбкой наблюдал, как девушка придвигает к себе деликатес.
— Она считает это неправильной едой. Но я хочу попробовать.
— Я никому не расскажу, — пообещал я.
Перед началом обеда я вспомнил, что так и не подарил Пожарским кисет с отваром, который отдал мне перед отъездом Федор. Потому я извинился перед Алиной и подошел к близнецам, сидящим во главе стола.
— Семья просила передать вам это. Чтобы не торопились и пили неспешно. А то запас иссякнет, — произнес я, и отдал Ивану кисет.
Парень кивнул. Принял мешочек, развязал тесемки и высыпал на ладонь добрую пригоршню трав:
— Интересное сочетание, — пробормотал он, рассматривая состав. И собирался было аккуратно ссыпать сбор обратно в мешочек, но кисет вдруг оказался полон.
Иван и Марья удивлённо посмотрели на меня, ожидая пояснений. Но я понимал не больше, чем они.
Тогда Пожарский пересылал травы в пустое блюдо, высыпал из кисета ещё немного состава. И через секунду мешочек вновь оказался полным.
За столом послышались удивлённые перешептывания. Близнецы же посмотрели на меня огромными от удивления глазами:
— Подарок, достойный Императора, — потрясенно произнесла Марья. — Низкий тебе поклон, Михаил Владимирович.
Парень осторожно убрал кисет в карман. Я же посчитал, что сейчас лучшее время, чтобы поговорить с близнецами по поводу русалочьей недели:
— И ещё. Для семьи Морозовых было бы честью видеть вас в гостях. И я хотел бы пригласить собравшихся на празднование русалочьей недели в земли Морозовых. В деревню Морец.
По залу пронесся удивленный шепот. Видимо, ведьмаков не так часто звали в земли семьи Морозовых.
Близнецы переглянулись:
— Мы с радостью примем ваше приглашение, — ответила за обоих Марья.
Другие гости тоже выразили согласие посетить праздник. И я продолжил:
— Попрошу ваших представителей связаться с секретарем нашего дома для уточнения количества персон и правил.
Прошел к своему месту, сел рядом с Алиной. Та довольно улыбнулась.
— Меня ты пригласишь?
— Конечно. Буду тебе рад.
Пожарский дал знак, и на помост вышел скальд. Он сел на стул, принесённый кем-то из слуг, и принялся перебирать струны какого-то неизвестного мне инструмента. А затем, по залу поплыла плавная песнь, которая рассказывала о героях прошлого. Служки вынесли кувшины с хмельным медом. И начался обед.
Над столом витали неспешные разговоры. То тут-то там раздавался тихий добродушный смех. Я подумал, как же хорошо придумано, что тут нет камер, соцсетей и прочего.
— Пойдем, — неожиданно попросила Алина и потянула меня за руку.
Я встал на ноги и оказался вместе с девушкой на свободном пространстве. Тут уже неспешно двигались под музыку пары. И я решил, что рад оказаться здесь с Шереметьевой, которая прильнула ко мне в танце.
Чуть позже мы вышли на воздух и смотрели, как в небо запустили фейерверки. Огненные искры расцветали в темноте, а таланливые воздушники формировали из них летающих драконов, дивных птиц и роскошных бабочек.
— Красиво, — выдохнула моя подруга, запрокинув голову.
— Да, — сказал я, не отводя от нее взгляда.
Сам не заметил, как ужин завершился и гости потянулись по домам, утомленные едой и хмелем. Мы тоже пошли вдоль реки, слыша плеск весел тех, кому было мало развлечений за день.
* * *В домике было темно и тихо. После уличных гуляний и музыки мне даже показалось, что уши заложило. Похоже, не только меня смутило отсутствие звуков. Алина принялась что-то напевать под нос и прошла в гостиную.
Сквозь окно в комнату попадал свет далеких костров. В этих сумерках я отчетливо видел, как девушка присела у камина и спустя некоторое время развела огонь. Пламя принялось лизать сухие дрова и вскоре весело затрещало.
— Хороший вечер, — протянула девушка, наматывая на палец прядь своих волос.
Она выглядела соблазнительно невинной. На щеках сиял нежный румянец, глаза блестели от бликов света. Шереметьева стянула с себя кофточку, оставшись в футболке. Потом бросила ее на спинку дивана и взглянула на меня, закусив губу.
— Тут здорово, — согласился я, не решаясь подойти к ней.
Я вдруг отчетливо понял, что с Алиной не могу вести себя также как с Ксенией или Маришкой. Серова точно знала чего хочет и не собиралась становиться моей официальной парой. Маришка была компаньонкой, которая понимала и принимала правила наших взаимоотношений. А вот с Алиной все было сложно.
Она ведьмачка. Княжна из достойного рода и вполне может рассчитывать на нечто серьезное. А я не был уверен, что могу предложить ей то, чего она достойна.
— Хватит, — попросила меня Алина.
— Что? — я уж было решил, что размышлял вслух.
— Ты слишком громко думаешь, — произнесла девушка и сама подошла ко мне. — Иди сюда.
Мы сели на диван, и стройное бедро девушки оказалось вплотную к моему. Шереметьева положила мне на плечо голову и заговорила:
— Я не жду ничего эпохального и не делаю высоких ставок.
— Что это значит? — осторожно уточнил я.
Она подняла лицо, чтобы заглянуть мне в глаза.
— Ты мне нравишься. И я тебе тоже.
— Не спорю, — я улыбнулся, понимая, что напряжение меня отпускает.
— И ты сейчас можешь все испортить, — она повернулась, и наши лица оказались на одном уровне.
— Я…
Девушка положила на мой рот пальцы и медленно покачала головой. Затем убрала руку и подалась ко
