Мой полицейский - Бетан Робертс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мне удалось сказать:
– Ты знаешь, что это, Том. То, что сказала Джулия…
Том отряхнул рукава своего лучшего пиджака, который ты подарил ему в день нашей свадьбы. Взяв наручники, он сказал:
– Я думал, мы уладили это.
– Мы… да…
– Так зачем поднимать эту тему снова? – Он наконец повернулся ко мне лицом, и хотя его голос оставался совершенно ровным, но щеки пылали яростью. – Я начинаю задаваться вопросом, Марион, а не у тебя ли грязный ум.
Он захлопнул дверцы шкафа, сдвинул ящик прикроватной тумбочки и поправил коврик. Затем подошел к двери и остановился.
– Давай условимся, – сказал он, – больше не говорить об этом. Я спускаюсь вниз. И хочу, чтобы ты привела себя в порядок. Мы пообедаем и забудем об этом. Хорошо?
Я ничего не смогла сказать. Ничего.
* * *
К тому моменту ты уже понял, что в течение нескольких месяцев я изо всех сил старалась не замечать того, что было между тобой и Томом. Но после того, как Джулия произнесла это слово, отношения моего мужа с тобой начали приобретать острый, пугающий характер. Commeça: сами по себе слова были ужасными – они вызывали внезапное знание, которое полностью исключало меня. И я была так ошеломлена этой правдой, что ничего не могла поделать, кроме как пытаться изо дня в день вести себя как можно более нормально, стараясь не смотреть слишком пристально на ви́дение вас двоих, которое всегда было рядом, как бы мне ни хотелось отвести глаза.
Я решила, что мне не хватает того, что преподаватель грамматики, мисс Монктон, определила много лет назад. Она была права. У меня не было огромной самоотдачи и солидной опоры. Во всяком случае, когда дело дошло до моего брака. И поэтому я выбрала путь труса. Хотя больше не могла отрицать правду о Томе, я предпочла молчание, а не дальнейшую конфронтацию.
Это Джулия пыталась меня спасти.
Однажды днем, в последнюю неделю семестра, когда все дети разошлись по домам, я была в классе, отмывала стаканчики с краской и развешивала мокрые произведения искусства на веревке, которую специально для этого прикрепила к окну. Это давало мне такое удовлетворение, которое, как я предполагаю, испытывала моя мама в дни стирки, видя линию чистых белых подгузников, развевавшихся на солнце. Отлично выполненная работа. О детях хорошо заботятся. И доказательства выставлены на всеобщее обозрение.
Не говоря ни слова, Джулия вошла и села на стол, который из-за ее длинных конечностей сразу показался смехотворно маленьким: она была почти такого же роста, как я. Приложив руку ко лбу, словно пытаясь унять головную боль, она заговорила:
– Все в порядке?
Преамбулы у Джулии почти не было. Никакого обходного пути вокруг этого вопроса. Я должна была поблагодарить ее за это. Но вместо этого я довольно удивленно сказала:
– Все в порядке.
Она улыбнулась, слегка похлопывая себя по лбу.
– Потому что у меня было глупое подозрение, что ты меня избегаешь. – Ее ярко-голубые глаза смотрели на меня. – Мы почти не разговаривали с тех пор, как возили детей в Касл-Хилл, не так ли? Надеюсь, ты простила мою неосторожность…
Прикрепив еще одну картину, чтобы не смотреть на ее вопросительное лицо, я сказала:
– Конечно.
После паузы Джулия вскочила и встала позади меня.
– Они хороши.
Она дотронулась до угла одного из рисунков и внимательно рассмотрела его.
– Руководитель отметил, что посещение музея прошло на очень высоком уровне. Я подумываю о том, чтобы тоже отвести свой класс в следующем семестре.
Когда директор спросил меня о визите, мне пришло в голову сказать ему, что ты – всего лишь некомпетентный мальчишка с множеством художественных претензий и не представляешь, как вести себя в комнате, полной детей. Однако я не смогла солгать, Патрик, несмотря на то что произошло в конце того дня. И поэтому положительно, но кратко отчиталась ему о вашей деятельности и показала некоторые творческие усилия детей. В частности, он восхищался маской Элис. И я не упомянула лужу Милли. Но теперь я не хотела отдавать тебе должное.
– Все было хорошо, – сказала я. – Ничего особенного.
– Пойдем выпить? – спросила Джулия. – Ты выглядишь так, будто тебе это необходимо. Ну давай же. Давай выберемся из этого места.
Она улыбалась, указывая на дверь.
– Не знаю, как ты, но я готова к трудностям.
Мы зашли в уютную таверну в Королевском парке. Стакан Джулии с портвейном и лимоном выглядел в ее руке как-то не так. Я думала, у нее будет половина портера или нечто в этом роде, но она объявила себя рабыней сладкого напитка и купила мне то же самое, пообещав, что мне понравится, как только попробую.
Было что-то удивительно незаконное в этом темном, слегка помятом пабе с его тяжелыми зелеными занавесками и почти черными деревянными панелями в такой ясный день. Мы выбрали мрачную кабинку в почти пустом уютном уголке, и других женщин там не было. Несколько мужчин среднего возраста, выстроившихся вдоль бара, смотрели на нас, пока мы заказывали напитки, но я заметила про себя, что мне все равно. Джулия прикурила мою сигарету, потом свою, и мы обе затянулись и захихикали. Это было похоже на ощущение, что я снова оказалась школьницей в спальне Сильви, только тогда я бы не курила.
– Было весело, – сказала она, – на Замковой горе. Хорошая прогулка с классом.
Я согласилась и сделала несколько глотков портвейна с лимоном, преодолевая тошнотворную сладость этого напитка и наслаждаясь чувством слабости в коленях и теплом, которое он создавал в моем горле.
– Я стараюсь выводить их как можно чаще, – продолжила Джулия. – Нас окружают чудесные пейзажи, а большинство этих детей ничего не видели за пределами Престон-парка.
Я знала, что могу довериться ей.
– Я тоже.
Она приподняла брови.
– Я подумала, что, возможно, у тебя не так.
Я покачала головой.
– Я действительно не знаю, на самом деле…
– Твой муж не любит активного отдыха?
Я рассмеялась.
– Вообще-то, Том в клубе морского плавания. Он ходит каждое утро. Если только у него не утренняя смена: тогда – после работы.
– Он кажется очень дисциплинированным.
– О, так и есть.
Она искоса взглянула на меня.
– Ты к нему не присоединяешься?
Я подумала о Томе, который держит меня в волнах и выносит обратно на берег. Вспомнила то, как легко чувствовала себя в его руках. Затем представила себя со всем его имуществом, разбросанным вокруг меня на полу в спальне, с
