Исчезающая в бездне - Астрид Шольте
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я больше не мог говорить, еще немного и я бы разрыдался.
Внезапно Элизия дотронулась до меня. От неожиданности я подскочил на месте. Сжав мне руку, она сказала:
– Спасибо, что сказал правду. – При этом ее взгляд были совершенно спокойным. Я думал, что она расплачется, закричит или отменит наш уговор. Но оказалось, что она уже смирилась со своей участью.
– Мне очень жаль! – прошептал я. – Если бы можно было все изменить!
Она слегка улыбнулась.
– Прости, что, сбежав, я невольно стала причиной стольких неприятностей.
– Я прекрасно понимаю, почему ты на это пошла.
– Все не так плохо, – увидев замешательство на моем лице, она добавила: – То есть, конечно, это ужасно, но, по крайней мере, я проведу отпущенное время с сестрой и смогу увидеться с родителями. Хочется верить, что так оно и будет.
Мне бы тоже хотелось найти какой-то плюс в сложившейся ситуации, но, увы, я никогда не смогу забыть о своей роли в смерти Элизии. Забыть то горе, которое я причинил этой семье.
И, самое главное, я не смогу забыть сестру Элизии, Темпесту. Девушку-ураган, которая получила шанс на спокойную жизнь, но ее мечтам не суждено было сбыться.
Уверен, что Темпе не забудет меня, а я никогда не забуду ее.
Глава тридцать шестая
Темпеста
Счетчик запущен: осталось 9 часов 00 минут
Вторник, 03:00
Я проснулась в кромешной тьме и захлопала глазами, не понимая, что происходит.
Вокруг все было черным-черно.
Может быть, мы опустились на дно океана?
При этом я ощущала тепло, будто меня кто-то обнимал.
Затем я почувствовала, как чьи-то волосы щекочут мне щеку, и издала вздох облегчения. Нет, я не стояла на пороге вечности, и Элизия тоже.
Наше время еще не пришло.
– Элизия, – сказала я. – Убери волосы.
Я услышала над ухом чей-то стон и увидела, как Элизия пошевелилась.
– Прости, – сказала она, убирая кудри с моего лица.
Наконец-то я снова смогла видеть.
Мы обе уснули на палубе, прислонившись к панели управления. Я не думала, что смогу заснуть после всего, что произошло, но физическая и эмоциональная усталость сделали свое дело.
Я покрутила шеей в разные стороны, чтобы размяться после сна.
– Как ты? – спросила я Элизию.
– Хорошо, – ответила она. Ее глаза сияли, кожа вновь приобрела теплый оливковый оттенок, губы порозовели. Отдых пошел ей на пользу. Я почувствовала ком в горле, не в силах спокойно на нее смотреть.
Затем я проверила время на бортовых часах.
Три часа ночи.
Мы спали всего полчаса.
– Нужно выяснить, где мы находимся. – сказала я. Прежде чем устроиться на палубе, я включила режим автопилота.
Пока мы спали, небо прояснилось, и на нем показались звезды. Луна светила ярко, как прожектор на Сторожевой башне, осветив силуэты, возникшие на горизонте. Впереди виднелись очертания чего-то огромного.
– Вереница островов! – прошептала я. Мысль о том, что наши родители живут на этом клочке земли, заставила меня затаить дыхание.
– Где? – Элизия подошла поближе, чтобы посмотреть.
Я указала на землю, видневшуюся вдали.
Элизия сжала мою руку.
– Мы доплыли, Темпе.
Я направила катер к центральному острову, самому большому, если судить по карте. Элизия держалась рукой за мамино ожерелье на шее, закрыв глаза и произнося что-то губами. Не нужно было слышать слова, чтобы понять, что она молится Подводным богам.
Только бы наши родители оказались здесь. Только бы они были живы, чтобы мы смогли воссоединиться с ними.
Пусть даже всего на несколько часов.
Я направила катер к пирсу, опоясывающему остров. В отличие от Палиндромены, в гавани не было никаких судов, не считая нескольких необычных плотов. Говорят, большинство жителей, обитающих здесь, никогда не бывали за пределами родных островов.
«Рассвет» стукнулся носом о кирпичный причал, однако нас никто не приветствовал по рации. Неужели им все равно, кто к ним приплывает и уплывает? Я подумала, что раз это острова, то им не нужно вводить ограничения по весу. Кусок суши не может пойти ко дну.
Дальше у меня возникла мысль: интересно, почему никто до сих пор не прибрал эти острова к рукам? Как они умудряются оставлять весь урожай себе, притом что по правилам каждый остров обязан делиться едой с ближайшими рифами?
Не знаю, находились ли наши родители на этих островах, но меня мучило любопытство, почему они выбрали именно это место в качестве своего пристанища?
На возвышающихся скалах горело множество факелов, поэтому, несмотря на то, что солнце еще не встало, мы легко могли разглядеть очертания острова. Он был неестественно круглым и весь покрыт фиолетовым мхом. Из центра острова раздавались звуки музыки.
Наверху, там, где заканчивалась круглая стена, виднелись разноцветные палатки. Они светились, словно кораллы, за счет факелов, расставленных между ними. Где жители смогли найти такое количество разноцветных тканей? Быть может, они остались со времен Прежнего мира?
– Как красиво! – пробормотала я, оглядывая отвесные скалы.
– Вереница островов, – сказал Лор, прищурившись. – Бесконечный праздник для всех, кто здесь живет.
Я не обратила внимания на его комментарий. Мне вообще не хотелось брать с собой Лора. По неизвестной причине в его присутствии я чувствовала себя не в своей тарелке. Но Элизия настояла на своем.
– Откуда начнем? – спросила сестра. Она заплела две косы, а затем сделала из них две баранки. Раньше она проделывала это перед каждой репетицией.
– Нужно понять, откуда раздается музыка, – ответила я. – Обратная дорога до Палиндромены займет четыре часа. – Я кивнула Лору. – А значит, у нас есть пять часов на острове.
– Четыре, – поправила Элизия, улыбаясь Лору. – На всякий случай.
– Значит, мы должны отправиться в обратный путь в семь часов, до восхода солнца. – Я переводила взгляд с Элизии на Лора и обратно. – Согласны?
– Согласен, – ответил Лор.
Я соскочила на пирс и закрепила швартовый на одной из свободных тумб на пристани.
– Тогда не будем терять время!
Мы обошли округлую стену, покрытую мхом, пока не наткнулись на узкий проход, ведущий вглубь острова. Там, из невидимого ущелья, раздавались звуки музыки.
– Сюда! – едва успев произнести эти слова, я вдруг покачнулась и чуть не рухнула вниз.
– С тобой все в порядке? – спросила Элизия, держа меня обеими руками.
– Разумеется! – сказала я, подумав, что сейчас
