Карл Маркс: Мировой дух - Жак Аттали

Двадцать шестого сентября, когда в Париже Луи Вюиттон, молодой служащий упаковщика императорского двора, недавно прибывший в столицу с гор Юры, основал собственный торговый дом, 185 тысяч французских и английских солдат осадили Севастополь, защищаемый русскими войсками под командованием полковника Тотлебена.

В конце 1854 года Маркс написал Энгельсу, что ему придется прибегнуть к «чрезвычайным средствам», чтобы покрыть расходы, связанные с родами Женни и лечением Эдгара, которому все хуже и хуже. Он не уточняет, какие средства имеет в виду.

Шестнадцатого января 1855 года родилась Элеонора — четвертая дочь и шестой ребенок Марксов, но если считать только выживших — четвертый. Элеонора, которая проявит такой же интерес к Китаю, как и ее сестра Женни, станет «Цо-Цо», наследником китайского императора; она также получит прозвище «гном Альберих» по имени персонажа «Кольца Нибелунгов», а потом Тусси. Радость в семье продлилась недолго, ибо вскоре разразилась самая большая драма в жизни Карла Маркса.

В апреле 1855 года, меньше чем через три месяца после рождения Элеоноры, его обожаемый сын Эдгар, которого он прозвал Полковник Муха, умер от туберкулеза в возрасте восьми лет. Карл, никогда не выказывавший своих чувств, так что даже многим казался бесчувственным, был совершенно сломлен. Он столько вложил в этого ребенка, воссоздавая с ним те отношения, которые были у него с отцом; он дарил столько любви этому хрупкому и забавному мальчику. Он заставлял сына выучивать наизусть длинные отрывки из «Гамлета», чтобы заставить забыть о своей болезни! Маркс писал тогда Энгельсу: «Я уже прошел через всевозможные напасти, но только теперь я понял, что такое настоящее горе. Я чувствую себя совершенно разбитым». Он писал также Фердинанду Лассалю в Берлин, отвечая на соболезнования: «Бэкон сказал, что по-настоящему стоящие люди настолько прочно связаны с природой и миром, что легко оправляются от всякой утраты. Я не принадлежу к по-настоящему стоящим людям. Смерть моего дитяти так тяжело поразила мои ум и сердце, что я страдаю от его потери так же, как в первый день. Моя бедная жена совершенно подавлена». Десять лет спустя Женни напишет, что они, возможно, смогли бы спасти своего сына, если бы уехали из Лондона к морю. Они никогда не избавятся от чувства вины.

Карлу тогда было всего тридцать семь лет, но он сразу сильно постарел. Борода его поседела. Он по-прежнему страдал от острой боли в печени, от зубных болей и респираторных заболеваний. К этому добавились приступы геморроя, фурункулез, ревматизм, сильная мигрень и конъюнктивит. Он нищ и потерял последнего сына. Написанного им никто не читает. Его политическая организация распалась. Все валится у него из рук. У него больше нет сил ни писать, ни действовать.

Кроме того, он с горечью видит, что социалистическое движение сдает позиции там, где должно было бы быть сильнее всего — в Великобритании. В июне 1855 года, через два месяца после смерти Эдгара, руководители профсоюзов заключили соглашения с либеральными партиями, и Маркс утратил надежду на британский пролетариат, который, как он понял, больше стремился стать похожим на буржуазию, чем свергнуть ее власть. Больше того, он обнаружил, что франко-британская осада Севастополя, тяжелая и смертоносная, укрепила союз европейских монархий: Всемирная выставка на Елисейских Полях, приняв пять миллионов посетителей (в том числе королеву Викторию), стала торжеством Империи, а генерал Мак-Магон и адмирал Реглан захватили 8 сентября 1855 года Малахов курган, возвышавшийся над бастионами Севастополя. Россия была разбита, Османская империя спасена. Осада продлилась год, погибли сотни тысяч людей. Европе полюбились морские просторы: колониальные захваты во всю мощь развернулись в Африке.

Нищета Марксов была столь вопиющей, что Карлу, чтобы выжить, приходилось писать во все газеты, принимавшие его статьи, в том числе в «Шеффилд фри пресс» под руководством Укрхарта, с которым его объединяла все та же навязчивая идея об англо-русском союзе. Словно чтобы оправдать a posteriori[38] свои предыдущие опасения, Карл сообщил в этой газете, что обнаружил в Британском музее (где он проводил все больше времени) документы XVIII века, доказывающие тайное сотрудничество между Лондоном и Петербургом в целях «всемирной экспансии». «Такова русская политика и сегодня», — пишет Маркс, который не может заявить, что это по-прежнему политика британской короны, поскольку британские солдаты только что сотнями гибли, сражаясь с царскими войсками!

В то время как несколько политических эмигрантов из Франции, Германии, Польши и Бельгии, а также кое-какие английские активисты основали в Лондоне Международное товарищество рабочих, чтобы принять эстафету у Союза коммунистов, развалившегося три года назад, Маркс прятался у Энгельса в Манчестере, чтобы избежать долговой тюрьмы, и был спасен лишь упавшим с неба наследством шотландского дядюшки Женни.

Прежде чем вернуться в Лондон, Карл, по воспоминаниям его младшей дочери, написал из Манчестера пылкое письмо своей супруге. Следующие друг за другом кончины близких словно еще больше укрепили связь между живущими: Маркс все больше времени проводил с оставшимися ему тремя дочерьми, часами играл с ними, делая для них, по воспоминаниям очевидца, целые флоты бумажных корабликов, которые он потом предавал огню в корыте, к великой радости детей. Это был добрый, нежный и терпимый отец. «Дети должны заниматься воспитанием своих родителей», — любил повторять он. Никогда его дочери, которые безумно его любили, не ощутили на себе груза отцовской власти. Другой свидетель рассказывает о традиционных воскресных пикниках: вся семья отправлялась в путь около одиннадцати, чтобы через полтора часа, к обеду, прийти в Хэмпстед. Когда удавалось раздобыть немного денег, ели телячье жаркое, пили чай с сахаром, а иногда даже лакомились фруктами. После обеда разговаривали, читали газету, бегали, а когда были деньги — катались на ослике.

В такие моменты боль стихала, неприятности отходили на второй план, хотя в материальном плане жизнь оставалась бедственной. Чтобы не думать об этом, Карл снова обосновался в Британском музее, делал выписки и работал над задуманной им большой книгой по экономике.

Именно находясь во власти отчаяния, он совершил в том 1855 году свое главное открытие. Открытие, которое свяжет его теорию отчуждения через труд, разработанную в 1848 году, с анализом истории как классовой борьбы, сделанным в 1850-м. Открытие, благодаря которому его имя останется в истории мысли. Открытие, которое позволит десяткам миллионов наемных рабочих осознанно вести борьбу и которое сводится к простой формуле: рабочие создают больше ценностей, нем получают.