Черные начала. Том 7 (СИ) - Кири Кирико

Сейчас мой путь лежал к обозу, который быстро и верно пытались вывезти из лагеря подальше от пожаров. Я бы тоже свалил, но не мог упустить возможность обокрасть дикарей, которые должны были набрать достаточно много всего интересного, и в первую очередь всевозможных зелий и ингредиентов.

Паника с начала нашей операции, казалось, только начала усиливаться. На фоне ярко-оранжевого неба поднимались столбы дыма. На моём пути попадались то и дело перепуганные ничего не понимающие дикари. Я старался проскочить мимо них по возможности, но иногда приходилось применять и силу.

Обоз оказался к этому моменту уже окружён конницей, которая клином пробивалась из лагеря, спасая вещи от пожара.

Хочу сказать, что далеко у них уехать не удалось.

Взмах веера, и клинки хищно закрутились над моей головой, вызвав приятное чувство чего-то уже привычного, хорошо отработанного.

— Люнь, ищи повозку с зельями, пилюлями и ингредиентами, — сказал я, сходу влетев в строй конницы, и вновь полетели головы не только людей, но и лошадей.

Захлестала кровь, закричали люди, но я росчерками меча не оставлял им шансов. Удары переворачивали телеги, раскидывали всех по округе, оставляя после себя лишь смерть.

— Юнксу, дальше по каравану! — указала Люнь направление, и я в несколько прыжков оказался около нужной телеги.

Найдя то, что мне нужно, я схватился за веер. Теперь осторожность не играла никакой роли и если до этого я старался действовать аккуратно, чтобы не повредить нужную телегу, то сейчас можно было спокойно поиграть силой, что я и сделал.

Взмах веера и всё в округе унесло к чёртовой матери. За мгновение передо мной всё опустело, остались лишь голые скальные породы. Оставшиеся дикари, коих не постигла эта участь, бросились бежать без оглядки, совсем позабыв, что от обоза, если уж так брать, зависит жизнь их армии.

Хотя можно было винить тех, кто всё равно ничего сделать мне не сможет?

Бросив им вслед взгляд, я начал быстро рыться в телеге, разбрасывая ненужные мне вещи. Пилюли… так, их возьму. Зелья, яд, так… ещё зелья… Немного подумав, я просто начал всё забрасывать прямо в сумку, не сильно разбираясь что есть что. Как знать что и где может пригодиться, верно?

Хотя самым главным приобретением, наверное, всё же были ингредиенты, которые могли понадобиться мне в будущем. Ну если не понадобятся, то продам или ещё куда пущу, в этом проблемы не было.

Честно признаться, мне очень хотелось найти пилюлю для перехода на седьмой уровень, но, порывшись в телеге, я понял, что похвастаться ничем особым они не могли. Здесь были или пилюли для лечения, или антидоты, или всякие лечебные микстуры, но ни одной пилюли для развития.

Я так подозреваю, что джинь-джиу строго следил за этим, специально контролируя, кто может развиваться, а кто нет. Ведь имей все доступ к прокачке, контролировать это было бы значительно сложнее. А так кто выслужился, тому и плюшки.

Жаль лишь, что я не мог найти сейчас, где засранец хранил эти сбережения.

Пройдясь по обозу и пособирав необходимое, я решил всё же заканчивать вечеринку. Хорошо, конечно тут нарубать всех, особенно когда их смерти пополняют мои собственные силы, будучи сильнее всех, но самоуверенность ни к чему хорошему никогда не приводила, а потому…

Я поджог остатки обоза, чтобы им жизнь сахаром не казалась, после чего поспешил свалить подальше.

Очень надеюсь, что мои дела с этими дикарями окончательно завершены.

***

Всем не угодишь — так говорила моя мать, когда не бухала. Собственно, вспомнил я это потому, что операцией оказались довольны не все.

— Надо было закончить начатое, — настаивала Люнь.

— Успокойся уже… — вздохнул я.

— Неужели ты не понимаешь, что…

— Я-то понимаю всё, Люнь, но ты не слишком кровожадна? — задал я встречный вопрос.

— Избавить людей от них — это не кровожадность, а здравый смысл.

Вот так просто и категорично.

В Люнь с ростом насилия вокруг просыпались какие-то нездоровые инстинкты всех под нож пустить.

Вообще, если взглянуть на ситуацию со стороны, я тоже был не лучше. Насколько я стал таким же, как и все другие в этом мире?

Почему-то вспомнилось моё первое убийство, которое заставила сделать Чёрная Лисица. Тогда она сказала, что выживает сильнейший, а слабейшие влачат существование, типа такова их судьба и так далее, а я начал спорить, что не всем быть сильными. Тогда убить человека мне казалось чем-то непостижимым и противоестественным. А потом было второе убийство, когда я был вынужден драться с другим последователем пути Вечных. А затем те бандиты и мой первый приступ.

Тогда убийства были единичными и вынужденными, но потом они стали необходимым злом. И вот теперь я убиваю сотни и… не чувствую ничего. Ни жалости, ни сомнений, словно всё то, что останавливало меня перед убийством, затупилось или вовсе исчезло. Я словно стал наглядным примером слов Чёрной Лисицы — сильнейшие устанавливают правила, а слабейшие их принимают. Мне надо было забрать вещи, и я их забрал, положив всех на своём пути.

И тем не менее я искренне верил даже сейчас, что могу сказать нет насилию, если можно обойтись без него.

Чего я не мог сказать о Люнь.

— Юнксу, тебе решать, но я считаю, что нам стоило бы добить их.

— Кого, женщин и детей?

— Да хотя бы тех дикарей, я уже не говорю о других. Они же потом соберутся и начнут опять всех убивать! Я уже молчу о том, что те дети станут тоже дикарями и…

— Люнь, ты же целитель, — напомнил я мягко.

— И я знаю, что поражённую конечность, если не можешь излечить, надо отрезать. Эти дикари, от мала до велика и есть поражённая конечность. Взрослые уйдут и на их место…

— Ты предлагаешь убивать женщин и детей.

— Нет, пока что только дикарей.

— Пока что… — вздохнул я. — Я не буду заниматься этим, Люнь. Это не моя забота.

Уже не говоря о том, что толку от этого нет.

Здесь даже речь не о жалости — как таковую я её давно не ощущал, хотя убивать ребёнка или безоружную женщину всё же бы не стал. Просто какая выгода? Бегать, тратить время, рисковать в конце концов, ведь неизвестно, может меня подловить смогут. И всё ради справедливости? Какой именно? В этом мире справедливость одна — сильнейшие правят слабейшими, и это не изменится ещё очень долго.

К тому же для дикарей это столь же естественно, что для охотников охота — каждый зарабатывает на жизнь своим трудом. Я, конечно, не поощряю подобное, но как бы просто, чтобы иметь ввиду, что и такое есть.

Просто в этой ситуации меня больше поражала кровожадность Люнь. Та, кто должна быть за мир и любовь, предлагает решения радикальнее, чем блин я, человек, который излишней справедливостью и милосердием не страдал.

Люнь сдалась. Отмахнулась и начала медленно наворачивать вокруг меня круги, пока я раскладывал всё честно отобранное у дикарей на земле, расположившись на склоне одного из холмов.

Тут же рядом и Зу-Зу довольный такой сидел, хомячил тем, что я принёс из телеги с провиантом, с интересом разглядывая вытаскиваемое из сумки. В конце концов, хвостатый не подвёл. Я боялся, что он затупит, или не поймёт, что от него требуется, но Зу-Зу был явно слишком умён для дикого животного. Выстрелил прямо-таки в нужный момент, и ведь метко даже без подготовки: раз и готово. Словно какой-то цирковой зверёк, которого только и натаскивали, чтобы стрелять из духовой трубки.

Добычей стало много чего интересного.

Например, у меня теперь было ну просто дохрена всевозможных пилюль лечения и восполнения сил. Здесь же были и всевозможные микстуры, как от головной боли, так и от запоров. Буквально на все случаи жизни, если вдруг тебе что-то понадобится.

Так же здесь были и ингредиенты. Часть я затруднялся определить, часть так или иначе встречал во время своего путешествия. Цветки, засушенные травы, какие-то перемолотые растения, порошки, жидкости, органы животных, зубы и многое другое ­— всё это было аккуратно разложено по коробочкам и подписано прошлыми владельцами, что упрощало задачу идентификации содержимого.