Их любимая кукла - Алекса Адлер

− Вчера ты одна боялас-с-сь, − смешинки из глаз Шоа-дара исчезают. Правда, ненадолго. – К тому ж-ше вдвоём приятней. Так что?

− Мне всё равно, с кем из вас. Я… чувствую себя в безопасности с вами обоими, − признаюсь, пожав плечами.

− Тогда реш-ш-шение за нами. Брат, что скажешь? – змей младший смотрит на Са-арда.

− Иди ты, − роняет тот коротко. Почему-то больно кольнув меня этим.

− Ты чрезвычайно великодуш-ш-шен в последнее время, − довольно усмехается Шоа-дар, сползая с кровати и протягивая мне руку.

− Тебе показалось, − роняет Са-ард, провожая нас хмурым взглядом.

Недоумение, вызванное поведением змея старшего слегка портит моё приподнятое настроение. Но благодаря Шоа и затеянному им совместному купанию я быстро забываю о хмуром взгляде своего второго любовника. Да и мало ли, по какой причине тот хмурился. Может, ему сон плохой приснился?

Пока мы с Шоа-даром одеваемся, Са-ард тоже успевает принять душ. Так что каюту мы покидаем все вместе. Братья отправляются проверить сведения бортовых систем, чтобы убедиться, не случилось ли чего-то ночью. А я, само собой, топаю в пищевой отсек, чтобы сообразить нам всем покушать. Я сегодня тоже с удовольствием бы чего-то пожевала.

Надо, наверное, концентратом закинуться. Давно не кормила свой биосинтезоидный организм.

Вот странно получается. В последнее время я всё чаще забываю, что это не моё настоящее тело. Нет, я помню, что я в теле куклы, помню о своей цели, помню, что мне нужно вернуться в себя настоящую. Но штука в том, что физически я не испытываю себя искусственной. Все эти реакции, ощущения, физиология, сердечный ритм, который меняется в зависимости от силы эмоций, и прочие вещи… Просто не верится, что такое возможно с синтезированным организмом. И чем дальше, тем этот диссонанс сильнее. Словно мой разум... очеловечивает искусственную оболочку. Бред, наверное. Антинаучный.

Впрочем… я совершенно ничего не понимаю в инопланетных технологиях, кроме того, что мне позволили знать.

Особо не заморачиваясь, я жарю своим хвостатым мужчинам по нескольку стейков, из размороженного заблаговременно мяса какой-то неизвестной зверушки, и готовлю на пару ассорти из овощей. А в параллели делаю ещё тесто для оладушек. Это уже не столько для на-агаров, сколько для себя любимой. Что-то меня на сладенькое потянуло.

Когда горка ароматных пышек на блюде становится довольно высокой, и я выливаю на разогретую жаровню последнее тесто, меня вдруг настигает уже знакомое чувство постороннего взгляда. даже мурашки по коже бегут.

Отложив миску, я быстро оборачиваюсь.

Опять никого.

Хотя… словно в ответ на мои мысли, в дверном проёме появляется высокая фигура Шоа-дара.

Странно… я почувствовала его, или…

Чарпатчхе, ты здесь?

В ответ ничего не слышу, ни в реале, ни ментально. Может, показалось? Что-то я совсем нервная стала после вчерашнего.

− У тебя всё готово? – спрашивает Шоа-дар, подползая к столу и принюхиваясь. На губах появляется предвкушающая улыбка, а в глазах голодный блеск.

− Да, почти. Сейчас вот эти сниму и всё, − я сноровисто дожариваю последние оладушки и кладу их к остальным.

Снимаю с варочной поверхности таркиш, заварной напиток, чем-то напоминающий по вкусу чай из ройбуша. Разливаю его по чашкам и добавляю подсластитель себе и Шоа-дару. Са-ард предпочитает несладкий.

После чего достаю поднос и принимаюсь складывать всё на него.

− Давай, отнес-с-су, − мягко отодвигает меня на-агар, когда я заканчиваю.

Быстро ополоснув руки, поспешно следую за ним.

− Са-ард, завтрак готов. Потом продолжиш-ш-шь, − зовёт Шоа брата, снова просматривающего карты и, судя по всему, просчитывающего разные варианты нашего дальнейшего маршрута.

Не глядя на нас, тот молча кивает, что-то сворачивает, что-то вообще удаляет с развёрнутой многослойной голограммы. И задумчиво направляется к комнате отдыха.

− Что-то случилось? – спрашиваю осторожно, стоит нам поравняться. – Вы кажетесь обеспокоенным.

− «Ты», Ж-шеня, − сухо поправляет он меня. – Я уверен, ты вполне способна прислуш-ш-шаться наконец к моей просьбе.

Внутренне вздрогнув от столь резкого ответа, я невольно сжимаю губы.

− Да… ты прав. Способна, − отвечаю не менее сухо.

Не знаю, что его укусило, но в последнее время он ведёт себя совсем не так, как раньше, злится неизвестно почему и неизвестно на кого и… мне начинает казаться, что на меня.

Что я делаю не так? Дело ведь не в том, как я к нему обращаюсь?

Чтобы не смотреть больше на мрачного на-агара, я обгоняю Шоа-ада и набираю на панели нужный код. Дверь в комнату отдыха плавно отодвигается и я захожу первая.

Поднимаю взгляд… и сердце останавливается. Крик застревает в горле. Тело мгновенно цепенеет.

Это… этого не может быть. Просто не может. С ещё меньшей вероятностью, чем то, что в открытом космосе могут жить китообразные твари.

На сафе, которую обычно занимает Са-ард, сидит миниатюрная щуплая женщина в бежевом деловом костюме. Длинные чёрные волосы собраны в строгую причёску.

− Мама? – хриплю, хватаясь за горло.

− Здравствуй, дорогая, − улыбается Таисия Чёрная, которой тут ну никак не может быть, грациозно поднимаясь нам навстречу. Выглядя в точности так же, как выглядела, когда мы виделись в последний раз. Когда между нами случилась самая жёсткая ссора.

Я уехала тогда из дому, громко хлопнув дверью. Перед этим заявив, что мне не нужны её деньги, раз она считает, что, обеспечивая мне пропитание, пока я учусь, тем самым покупает полное право распоряжаться моей жизнью во всех аспектах.

С того дня я ни копейки не брала у матери. Искала подработки, жилы рвала, чтобы не вылететь с бюджета в универе и получать свою законную стипендию.

Тем ужасней видеть её сейчас здесь такой. Прекрасно понимая, что это очередной глюк. Что я всё-таки поразительно близка к сумасшествию.

Задохнувшись, я шарахаюсь назад. Налетаю на кого-то. Как в тумане ощущаю стальную хватку мужской руки, обхватившей меня в защитном жесте.

− Это не ты. Это не можешь быть ты, − лихорадочно мотаю головой. – Моя мама на Земле.

Женщина напротив меня недоумённо хмурится, будто моя реакция её озадачивает.

− Если ты сейчас ж-ше не уберёшь эту проекцию, я в течении нескольких минут выброш-ш-шу твоё физическое тело в открытый кос-с-смос, − с ледяной яростью чеканит Са-ард у меня над головой.

− А как же твоя клятва, на-агар? – взгляд, который это существо, принявшее облик моей матери, поднимает на мужчину позади меня, иначе чем научно-исследовательским назвать очень сложно. – Ты так легко нарушишь своё слово?

− Ты