Огненный скит - Юрий Любопытнов

— Повременил бы, да нельзя. Я говорю — когда ещё выберешься в город.

— А ты мне не говорил про приятеля.

Изот засмущался. Маркелу показалось, что румянец проступил на лице.

— Да я не думал встретить его здесь…

— Это когда ж ты его встретил? — пробормотал Маркел и махнул рукой: — Иди. Но не задерживайся. Я буду в трактире. Переночуем, а завтра поутру домой…

— Не сумневайся, особо не задержусь. Быстро всё спроворю.

Запахнув потуже кафтан, он пошёл с базара и скоро затерялся в толпе.

Сначала он направился к трактиру, где они обедали вчера, надеясь там встретить нищего, хотя в душе сомневался: если это Одноглазый и он узнал Изота, вряд ли он будет стоять на прежнем месте. Так оно и оказалось: крыльцо было пустым. Изот задумался: «Где теперь искать старика?»

Он пошёл по улице, выходившей на базар с другой стороны города. Издали увидел двух попрошаек, просящих подаяние. Один из них, высокий и худой, был в суконной обтрёпанной одежонке, другой, пониже, — в лоснившемся полушубке, видимо, с чужого плеча, широком и мешковатом, сшитым деревенским портным грубо, но прочно.

Изот подошёл к ним. Те выжидательно уставились на него. Высокий кряжистый Изот с чёрной впроседь бородой производил впечатление человека сильного и уверенного в себе. Нищий, что был пониже ростом, втянул голову в жёлтый с подпалинами воротник полушубка, как бы ожидая подвоха от подошедшего человека. Его маленькие голубые глазки глядели вопросительно и с затаённой опаской, выражая готовность человека удрать в любую секунду.

— Здравствуйте, добрые люди! — произнёс Изот.

— Здравствуй и ты, мил человек! — ответил высокий худой нищий.

— Не знаете ли, люди добрые, убогого с изуродованной рукою, с бельмом в глазу?

Нищие опустили протянутые руки. Высокий и худой, в обтрёпанном кафтане, с куцей бородёнкой, с цепким взглядом ещё не старых глаз, оценивающе осмотрел Изота, соображая, что ответить.

— Не знаем, — сказал он. Быстрота, с которой он ответил на вопрос, была подозрительна.

— Так и не знаете? — переспросил Изот, уставив взгляд на худого нищего.

Тот пожал плечами и отвернулся. Изот не отходил, думая, как ему расположить их к себе. Их подозрительность была простительна.

Внимательно окинув Изота испытующим взглядом, худой нищий спросил, видимо, проникшись некоторым доверием к ключнику:

— А пошто он тебе?

— Да надобен. Старый приятель он мне. Давно не виделись.

— А не врёшь? — Нищий оглядел просто, но чисто одетого Изота, который был не ровня попрошайкам.

— Чего мне врать.

— Не знаю. — Худой подумал, всё ещё посверливая Изота взглядом. — Есть тут похожий. Но тот ли…

Изот протянул говорившему медный алтын. У того при виде денег заблестели глаза. Он взял монету, подбросил на ладони.

— Если с бельмом, то он сегодня у Никольской церкви. Вон видишь колокольню… Иди туда. Утром он там собирал.

— Спасибо, добрый человек.

Изот, не взглянув на нищих, быстро зашагал в указанном направлении. Они долго смотрели ему вслед, тихо переговариваясь.

На паперти церкви попрошаек было много, но Изот сразу заметил высокую сгорбленную фигуру. Незаметно, в толпе прихожан, подошел к нищему сзади и сказал вполголоса:

— Здорово, Глаз!

Нищий не вздрогнул, не обернулся. Он продолжал канючить жалобным голосом:

— Подайте убогому на пропитание, — и тянул к богомольцам изуродованную руку.

Изот уж подумал, что обознался, но, присмотревшись из-за спины, увидел, что мизинца на правой руке убогого не было, и уже громче и увереннее сказал:

— Глаз, здорово!

— Отойди, человече, от несчастного или подай сироте. — Нищий поднял на Изота слезящийся зрячий глаз. — Не знаю тебя…

Видно, он говорил правду. Ни один мускул лица, ни взгляд не выдавали того, что он узнал Изота.

— Неужто забыл? Не узнаёшь?

— Откуда мне тебя знать. — Одноглазый окинул Изота взглядом и отвернулся к прохожим: — Подайте бедному христа ради.

— Аль не помнишь скитника Изота? — Ключник тронул разбойника за рукав. — Не помнишь сожжённый скит, лесную избушку, Колесо с Кучером?

Нищий резко обернулся. Сомнений не оставалось, то был Одноглазый, изрядно поседевший, постаревший, обтрепавшийся и без своей огромной дубины. Единственный глаз впился в Изота. Разбойник, видно, узнал скитника, но не выразил ни волнения, ни страха.

— Где дубину обронил, Глаз? — усмехнулся Изот, ещё не веря, что перед ним воскресший из мёртвых атаман разбойников.

— Чего тебе надобно? — спросил Одноглазый. Изоту показалось, что он распрямился, расправил плечи и глаз его глядел остро и хитро.

— Да не многого. Поговорить хочу.

Как ни странно, Изот не чувствовал злобы на Одноглазого. Может быть, оттого, что тот не участвовал в поджоге скита, может быть, что прошло много времени с того мрачного события и боль притупилась и остались только смутные воспоминания о нечто далёком и туманном, будто происходившем во сне. Он смотрел на разбойника, как на тень из прошлого, которая существует, пока существуешь ты сам.

— Поведёшь в полицию? — с лёгкой усмешкой спросил Одноглазый. — Веди, я в твоих руках. Только нет у тебя никаких уз на меня.

— Господь тебя наказал, — проговорил Изот, оглядывая убогую фигуру старика, изуродованную огнём руку. — А нету на свете суда выше божьего…

— Тогда чего ж тебе от меня надобно?

— Я ж тебе ответил: узнать кое-что. Веди в трактир!

Разбойник удивлённо вперил зрячий глаз в Изота.

— Я правду говорю. Веди. Я плачу. Где здесь самый захудалый? В приличный с тобой не пустят. — Он бросил взгляд на тряпьё, в которое был одет разбойник. — Ну пошли, — он легонько подтолкнул Одноглазого. — Не бойся!

Тот шагнул со ступенек, пробормотав:

— Я ножа не боялся, а пристава и подавно. — Он думал, что Изот обманывает его.

Шли молча. Одноглазый чуть впереди, Изот, поотстав, сбоку. Снег подтаивал и чернел у домов с высокими тесовыми заборами. Вокруг стволов деревьев, росших вдоль улицы, от солнечного тепла образовались лунки. На припёке с карнизов тинькала капель и большие сосульки по углам ждали своего часа, чтобы подтаять и упасть с хрустким звоном, разбиваясь вдребезги.

— Не думал я тебя встретить. Думал вы погорели, — сказал Изот, сбоку взглянув на спутника.

Тот ничего не ответил. Он шёл согнувшись, отбросив суму за спину, ежеминутно вытирая засаленным рукавом слезящийся глаз.

— Как же тебе удалось выбраться? Я крепко двери припёр.

— Один я уцелел, — проговорил Одноглазый. — Кучер с Колесом сгорели. Разворошил я крышу и выбрался… Зачем ты поджёг избушку? Я бы отпустил тебя…