Сбой реальности. Книга 6 - Михаил Юрьевич Попов

Один, схлопотавший прикладом, согнулся в три погибели и отхаркивался на пол, оставшиеся двое зажмурились, и сделали пару нервных шагов назад. На курок нажать не тянуло никого. Они чувствовали на собственной шкуре, что для них конкретно, оказывается, еще ничего не кончилось, пусть и была небольшая передышка. А мощь, которую мы несли, была совсем не шуточная. И они это знали.

— Мы… мы не доставим проблем, господа. Мы слепы и глухи, клянусь. — Сказал один, постарше.

— Хорошо, — сказал я тихо, но уверенно. — Это все, что нам нужно.

— Ведите себя хорошо. Если захотите изменить свое решение, последствия будут… — Илья вновь показал «захват». Пробрало даже меня.

Триадовцы переглянулись. Напряжение немного спало. Отступив к стене, они придерживали за шкирку своего все еще кашляющего приятеля и нас пропустили.

Не оглядываясь, мы двинулись дальше.

Стоило нам удалиться на добрый десяток метров вглубь по коридору, в наушнике в очередной раз раздался голос Мэй. Привычно холодный, но что-то было точно не так.

— Майкл… Ты убил их? — Спросила она.

— Нет, ты же слышала. Шуметь сейчас плохая идея.

— Ты раз уже отключил наушник. — Пожурила она меня.

— Что за «Кацураги»? — Спросил я, силясь понять, что мы тут еще нашли.

— Босс… есть кое-что. Помнишь, когда вы нашли меня в Хабе? Я тогда, если правильно помню, только Юле рассказала… — Она сделала паузу, и я услышал, как ее дыхание слегка сбивается от волнения.

— Так. — Подтвердил я, что слушаю.

— Я бежала из триады не просто так. Именно из-за Кацураги. Он был моим боссом. Он… этот ублюдок, вечность грызи его плоть черви, сделал со мной нечто ужасное…

Илья мгновенно напрягся. Он тоже не знал? Здоровяк заиграл желваками, вслушиваясь:

— Что он сделал?

— Он довел меня до того, что я выбрала бегство. Забрала у них ту штуку и сбежала. Насиловал меня.

На мгновение я замер. Мы видели Мэй как крутого техника, холодного и расчетливого человека, классную подругу и надежного специалиста. Но сейчас в ее голосе сквозит ужасная боль.

— Я выдерну из этого дебила хребет через жопу… — прошипел Илья, — он пожалеет, что родился на свет…

Я был на сто процентов солидарен с Ильей:

— Понял, Мэй. Мы с тобой. Мы найдем его, и…

— Если будет шанс, — продолжила она, голос дрожащий, — захвати его. Или убей. Но не рискуйте зря, вы все же на миссии.

Сердце сжалось. Черт, даже Илья не знал, а на нем сейчас просто нет лица. Бледный, в цвет краске стен в подвале, вены на лбу взбугрились, желваки рискуют стереться в порошок. Казалось, еще мгновение, и его разорвет. Я очень его понимал, но реагировал несколько хуже из-за своего состояния. Но внутри уже мысленно рисовал картинку, как развешиваю кишки этого упыря как новогоднюю гирлянду.

Мы вышли на развалины грузового терминала, и здание встретило нас полумраком и запахом пыли, смешанной с гарью и кровью. Половина помещений была обесточена: редкие аварийные огни моргали, подмигивая красными и зелеными точками на обугленных балках. Плиты потолка местами рухнули, оставляя зияющие дыры, через которые пробивался слабый свет из соседних помещений и комнат. Искры с оборванных проводов подбрасывали крошечные сполохи в темноте, отбрасывая тени наших силуэтов на стену.

— Вы на месте. — Вернулась к нам техник через несколько минут. — Еще точнее точку предсказать не могу.

— Справимся. — Сказал я, осматриваясь. — Спасибо за помощь, без тебя бы мы точно сюда не добрались.

Терминалы. Все сплошь неисправны, некоторые вовсе разрушены, а некоторые просто потеряли питание.

— Не работает нихрена. — Выругался друг и кулаком стукнул в панель одного из устройств.

Я кивнул и двинулся дальше. Шел осторожно, чувствуя каждую неровность под ботинком. Вслушивался. Крутил в голове мысль: искать надо где-то здесь. Причем уже двоих людей.

Преодолевали завалы и коридоры дальше мы уже без подсказок. Останавливались возле блоков-хранилищ, вскрывали двери, заглядывали под каждый камень. Проверяли каждый терминал, каждую панель и каждую физическую метку-замок. Ничего нет. Еще и ходим прямо под носом у остатков триадских людей и бесчисленных полицейских и спец работников-андроидов.

Указания от Мэй напоследок были четкими. Это был именно складской терминал, значит искать надо где-то возле блоков. Скорость уже не важна — главное было найти Леона живым и не попасться. Вернемся обратно тем же путем.

Приблизившись к двери одной из капсул хранения, я заметил, что двери у нее вывернуты. Как будто выстрелили в нее пушечным ядром, что-то похожее. Разумеется я понимал, что никакого ядра не было, но дырка была характерная. И двери раздвинуты в стороны. Металл изгибался под углом, будто кто-то с огромным усилием на него давил.

— Он здесь, — едва выдавил я, ощущая, как сердце пропустило удар. — иди сюда. — Это я уже Илье.

И тогда мы увидели его. Друг лежал на полу камеры хранения. Тело избито, измождено до предела. Он, похоже, дополз до единственной рабочей метки на панели хранилища. Чтобы откликнуться на сигнал. Как ему только хватило сил отжать дверь…

Я тотчас бросился ближе. Дыхание прерывистое, глаза полуоткрыты, но он был жив! Как же я сейчас жалел, что у меня нет ни зелья, ни возможности прыгнуть в Арк прямо отсюда!

Присев рядом, я ощупал его пульс. Как будто много в этом понимаю. Но удары довольно ровные, штук шестьдесят за минуту насчитал.

— Эй, ты как? Это я, Майкл! — Прошептал я, но ответа не услышал. Он только едва кивнул, и глаза его медленно закрылись.

Глава 21

На мгновение я пожалел, у меня нет третьей руки, как у того шамана. Леон, кулем лежащий на бетонном полу, бессознательный и чертовски тяжелый, как мешок синт-цемента, свалился на меня так, будто это было его целью — придавить меня всей массой. Вроде тощий с виду парень, а тяжести… Он был горячий, кожа влажная и грязная, одежда испорчена. Дышит с хрипотцой, со свистом. Корки крови запеклись всюду, где я только успел посмотреть. Живой — уже плюс. Впрочем, на мысль «жив и ладно» мой внутренний индикатор оптимизма перестал реагировать.

— Ну вот, загрузились, что называется, «под завязку». — Беззлобно высказался Илья, скорее удрученно. Он помог мне погрузить обессилевшего союзника на плечо.

— Да уж. Я в долгу перед ним, тем более, что это