Рыба красного цвета. История одной тайной войны - Уоррен Хинкл

ГЛАВА ВОСЬМАЯ. МЕСТЬ НИКСОНА

...Проблема состоит в том, что все это уходит корнями в Залив свиней.

Ричард Никсон (президентские магнитофонные ленты)

В 1969 году администрация Ричарда Никсона, только что принявшая бразды правления, осуществила ряд акций, которые продемонстрировали патриотам тайной войны из мафии, что родное правительство их не забыло. Вскоре после вступления Никсона в должность долгая судебная процедура, имевшая целью депортацию Джонни Роселли, была прекращена. Адвокаты, не вдаваясь в подробности, заявили на суде, что этот солдат мафии сослужил «ценную службу делу национальной безопасности».

Затем Никсон уволил прокурора города Нью-Йорка Роберта Моргентау. По заданию Моргентау следователи собирали разоблачительные материалы против заправил синдиката и связанных с ними бизнесменов. Поиски улик привели следователей в швейцарские банки. Прокурор напал на горячий след: обнаружил связи между банками в Швейцарии и Майами. Используя эти связи, мафия «отмывала», или «отстирывала»[79], полученные деньги. «Грязная» наличность превращалась в «чистые» доллары, которые затем вкладывались гангстерами в различные прибыльные операции. Процедуру «отстирывания» осуществляли быстро и ловко: сначала деньги, полученные в одном из багамских казино, мафия с курьером переправляла в готовый к услугам швейцарский банк, который переводил их, часто еще через несколько промежуточных «очистных станций», в какой-нибудь контролируемый мафией банк Майами. Затем гангстер-делец смело получал в этом банке «заем» и вкладывал «отмытые» деньги в недвижимость. В случае чего гангстеры могли предъявить Финансовому управлению США легальные источники своих средств.

Однако Моргентау не только выдвигал обвинения и добивался осуждения гангстеров и некоторых их респектабельных соратников-бизнесменов. Вместе с Райтом Пэтмэном, возглавлявшим комиссию палаты представителей по банковским и валютным вопросам, он еще разрабатывал законопроект, который позволил бы федеральным властям проследить движение денег мафии по международным финансовым каналам. Администрация Никсона выступала против подобного законодательства. Министерство финансов первоначально поддержало эту меру. Потом вдруг передумало, и, несмотря на протесты Пэтмэна, его законопроект «дополняли», «корректировали» и «редактировали» до тех пор, пока он перестал представлять сколько-нибудь серьезную угрозу для мафии. Группа приближенных Никсона рекомендовала оставить демократа Моргентау на его посту, поскольку он являлся одним из лучших прокуроров страны, но министр юстиции Джон Митчелл уволил его. Митчелл заявил, что республиканцам самим нужен этот пост.

Новая администрация относилась к синдикату весьма благосклонно. Ослаб нажим из Вашингтона на Сэма Джанкану. Канули в небытие обвинения против ряда заправил мафии, а Габриэлю «Келли» Манпарино, видному мафиозо, необыкновенно повезло с неожиданным свидетелем зашиты на процессе в Нью-Йорке, где его в числе других мафиози судили за рэкет в профсоюзном движении. Благодетель, невесть откуда взявшийся и свидетельствовавший в пользу Манпарино, оказался... сотрудником ЦРУ. Агенты ФБР, выступавшие на суде свидетелями обвинения, были настолько потрясены и растеряны, что даже попытались насильно вытолкать агента ЦРУ из зала судебного заседания. (Манпарино, кстати, оправдали.)

Случай с Манпарино показал, что у Никсона были не только «длинные руки», но и прекрасная память. В 1952 году «Келли» Манпарино являлся владельцем казино «Сан-Суси» в Гаване, в котором Ричард Никсон, тогда сенатор, поигрывал вместе с Даной Смитом, получившим вскоре известность в качестве управляющего секретным фондом вице-президента Никсона. И как раз в «Сан-Суси» Смиту пришлось выписать необеспеченный чек в уплату своих проигрышей. В связи с чем сенатор Никсон официально обратился в государственный департамент США с просьбой вмешаться и убедить Манпарино не предъявлять чек к оплате. Еще один пример, столь характерный для карьеры Никсона: брат «Келли» Манпарино, Сэм, был одним из гангстеров, который помогал Роселли и Джанкане разрабатывать планы покушения на жизнь Кастро в то время, когда Никсон занимался в Белом доме вопросами о вызволении военным путем гаванских казино, закрытых после победы революции на Кубе.

Прибыльные жульнические отношения Майера Лански с Фульхенсио Батистой принесли им обоим сотни миллионов, а еще сотням других жуликов десятки миллионов. Эти деньги «отстирывались» во множестве банков и юридических фирм и вкладывались в сделки с недвижимостью, в результате которых была застроена значительная часть Большого Майами, а Ричард Никсон и его ближайшие друзья оказались опутанными паутиной «грязных» денег. Это, правда, превратило Никсона за время пребывания в Белом доме в миллионера, но заставило секретную службу предупредить главу государства о неблаговидном характере окружающей его компании.

Связь Лански с Батистой наладилась в 30-е годы, когда Лански заключил с диктатором контракт на поставку последним мелассы — необходимого сырья для его контрабандной торговли алкоголем. Их сотрудничество в этой области продолжалось и в годы второй мировой войны.

Лански и Батиста стали закадычными приятелями. Их дружба в 1944 году сумела пережить даже такой тяжелый момент, как приезд Лански на Кубу в качестве тайного эмиссара президента Рузвельта. Президент поручил ему довести до сведения диктатора свою волю: Батисте надлежало избавить остров от своего господства. Пример, весьма типичный для политики Рузвельта, которую в некоторых исторических исследованиях называют «курсом невмешательства и добрососедства». Все лицемерие этого курса ярко проявилось в 1933 году, когда американский посол на Кубе Самнер Уеллес, распоряжаясь на острове, как в своей вотчине, привел Батисту к власти. В том, что Рузвельт доверил Майеру Лански сообщить недобрую весть другу-диктатору, не было ничего удивительного: президент следовал своим традициям использовать мафию в делах, связанных с политикой и национальной безопасностью. В благодарность за помощь в обеспечении спокойствия и порядка в доках Восточного побережья в годы второй мировой войны был значительно сокращен пятидесятилетний срок тюремного заключения, к которому был приговорен «Счастливчик» Лучано. Во время высадки на Сицилию и последующей оккупации союзниками острова на помощь была призвана вся сицилийская мафия.

ЦРУ продолжало заключать сделки с мафией, используя ее для срыва забастовок левых докеров в Марселе, а в период войны в Юго-Восточной Азии — для того, чтобы удерживать в окопах свои собранные из всякого сброда «тайные армии» в Лаосе и Вьетнаме.

Майер Лански был совершенно убежден, что долг платежом красен. Как полагает Хэнк Мессин, длительное время наблюдавший за жизнью и деятельностью Лански, в награду за согласие навестить Батисту по поручению Рузвельта Лански получил индульгенцию, избавляющую его от преследования федеральными властями. Это похоже на правду. Личное состояние Лански, по разным оценкам, составляло от 200 до 300 миллионов долларов, ни один цент из которых никогда не объявлялся в налоговой декларации. Сам он был в течение десятилетий широко известен как босс организованной преступности в Соединенных Штатах. Лишь в конце 60-х годов Финансовое управление США попыталось было предъявить ему обвинение в уклонении от налогов, но Лански вновь вышел сухим из воды.

Свою ссылку Батиста вполне комфортабельно проводил в особняке в Дейтона-Биче, на флоридском побережье в округе Брауорд. Это была территория Лански, где шериф был услужлив настолько, что посылал своих помощников носить ружья Лански во время его охотничьих вылазок. По горло занятый делами по переустройству Флориды в «золотой берег», Лански все же находил время управлять своими гаванскими доходными предприятиями: казино в отеле «Насьональ» и ипподромом. Однако лишь в начале 50-х годов, когда Лански устроил Батисте возвращение на Кубу, дав бывшему тогда президентом Карлосу Прио взятку в размере 250 тысяч долларов, начала сбываться мечта синдиката о превращении Гаваны в карибский Лас-Вегас. Наряду с процветающими казино выгодным бизнесом стали проституция, наркотики и подпольные аборты. Правительственные чиновники Кубы и посредники получали свою долю дважды: от синдиката и из государственной казны. Делами спорта в правительстве Кубы заправлял ближайший родственник Батисты Роберт Феррандес Миранда. Он разъезжал по Гаване в моторизованной коляске, которая обычно используется во время игры в гольф для перевозки снаряжения, самолично снимая кассы игральных автоматов.

В 50-е годы Гавана стала столицей организованной преступности, управляемой гангстерами, и главным каналом, через который в Соединенные Штаты поступали наркотики. Всего в 90 милях от США находилась страна, бичом которой стали коррупция и преступность. Однако отношение Вашингтона к Гаване варьировалось от безразличия до снисходительного одобрения, Батиста дал мафии место у золотой кормушки, а Вашингтон своей экономической и военной помощью обеспечивал Батисте сохранение власти. Самыми преданными сторонниками Батисты в Вашингтоне был сенатор от Флориды Джордж Смазерс и его добрый друг сенатор, а затем и вице-президент Ричард Никсон. Смазерс, происходивший из состоятельной майамской семьи, относился с величайшей благосклонностью к Гаване и к потоку богатств, который тек оттуда в Южную Флориду. Никсон, родившийся в семье скромного достатка, благоговел перед роскошью Майами и открытого города Гаваны как перед землей обетованной.