Забытое грядущее - Владимир Контровский

Хозяева уверены в том, что их образ жизни — единственно возможный и единственно правильный. Кто-то правит — кто-то подчиняется. Только так — и никогда иначе! Счастье для всех невозможно в принципе — так считают лорды, — но оно возможно для немногих. И очень соблазнительно стать одной из таких почитаемых, одной из правящих — и неважно, заслуживаешь ли ты этого на самом деле или нет…

— Большинство орт, попавших в Город, не выдержали этого испытания… — с горечью произнёс Отец-Воевода. — Они действительно приняли правду Гнезда Зла и стали истинными Хозяйками. Кое-кто погиб, когда Правящие разгадали их попытки сохранить себя, и только единицы вроде Орниты сделались Тайными.

— Женское начало вообще, — какими бы умелыми бойцами ни были его носительницы, — склонно к покою, уюту и упорядоченности, — объяснила Мать-Ведунья. — Инь — такова суть этого начала — дарит жизнь, а не отнимает её; рождает, а не уничтожает. И элам это известно — именно поэтому Хан и предложил Муэт выбор: долгая и счастливая жизнь в роскоши и без забот или никчёмная смерть.

— Значит, вы убеждали всех, что элам не нужны женщины, только для того, чтобы скрыть то, что предлагает дочерям племени гор Город? — догадалась Муэт. — Вы прятали от нас опасный соблазн!

— Это война! — отрезал Вождь. — И в этой войне применимо любой оружие! Сладкий яд Гнезда Зла — это тоже оружие, и оружие страшное. Есть и ещё одна причина, по которой мы не раскрывали перед всеми истинной судьбы, уготованной пленницам. В сознания всех девочек-бутонов — всех без исключения! — вплетались тончайшие заклятья. Эти заклинания дремали до той поры, пока цветок не оказывался перед выбором «или-или». Иногда эти чары помогали устоять, и тогда пленница понимала, что ей предстоит в будущем, и что надо делать.

Но если она всё-таки сдавалась, заклинание стирало из памяти орты, становящейся элой, все сведения о нашем Плане разрушения Города изнутри. Об этом Плане знает узкий круг эрудитов и умудрённых ведуний, а подавляющее большинство простых магов-бойцов уверены в том, что пленницы просто уничтожаются Хозяевами неким изощрённым способом — кстати, это не так далеко от истины. Память любого при определённых обстоятельствах можно вскрыть, а лучший способ не проболтаться — это ничего не знать. Есть такое понятие — военная необходимость.

— Вы умышленно подставляли цветы под удары штампов… — прошептала Муэт, — …в надежде на то, что кто-то из них будет захвачен в плен, попадёт в Город и станет Тайной!

— Да, — подтвердил Отец-Воевода с ледяным спокойствием. — Если хоть одна из десяти сорванных цветов оборачивалась воткнутой в тело Города отравленной иглой, это уже много. Это война, — повторил он, — и мы жертвовали самым ценным достоянием нашего народа ради победы в этой войне. Мира с Хозяевами быть не может, а для достижения победы хороши любые средства!

— Возможно, — негромко, но веско сказала Мать-Ведунья, — когда вы с Хоком станете Старшими, вам удастся найти менее болезненный и более эффективный способ покончить с Гнездом Зла.

— Что!? — воскликнули Избранные в один голос.

— Что слышали. Неужели вы всё-таки уверены, что мы с Вермеем будем держаться за власть до последнего вздоха? Вам теперь известны наши имена, а это значит, что вы вошли в круг претендентов. Назначать себе преемников мы не имеем права — и не будем этого делать! — но вы можете добиваться верховного лидерства, — пояснила Старшая.

— Если захотите, — подчеркнул Старший.

— Мы другие, — подытожила Верховная Магиня, — и мы идём по другому пути. И само существование ортов свидетельствует о том, что посеянное Внешними семя Разума не отравлено, что цветение Добра ещё возможно, и что нужно помочь этому семени выбросить ещё один росток. Ради этого тебя и спасали, Муэт. Случайностей не бывает — вы избраны Внешними. И вы должны сделать то, что должны сделать.

— Ты сама веришь в то, что говоришь? Хан — он был убеждён в своей правоте. А ты? — Муэт пристально и испытующе посмотрела на Мать-Ведунью

— Я — мы с Вермеем — убеждены в том, что сейчас сказали. Хозяева — Зло. Они убили этот Мир, они уничтожили всех Настоящих Разумных, не желавших подчиниться, — кроме нас, Уцелевших! — и заменили их штампами. Это нашаправда — в отличие от правды Города. И мы всегда считали, что вы разделяете эту нашу правду…

— Кто вы, Старшие? — Хок опередил свою жену, хотевшую задать тот же вопрос.

— Мы не мессии и не аватары Внешних. Мы такие же орты, как и вы, просто знаем немного больше. Наверно, благодаря этому мы и не сомневаемся. Хотя Настоящие Разумные считали, что в сомнениях рождается истина, — ответила Мать-Ведунья.

— Они были правы, — согласилась Муэт. — Мне надо было задать вам, Старшие, эти вопросы и надо было получить на них ответы. Я разделяю правду ортов, и я не сомневалась — я просто хотела знать. И я узнала то, что хотела. Вот теперь, наверно, всё, и мы с Хоком…

— Ну, слава Внешним! — полушутя сказала Верховная. — Цветок вспомнила, что кроме мировых проблем существуют и другие — и не менее важные. Напоследок могу сообщить вам одну вещь как раз из разряда этих самых «других»: до следующего Праздника Цветов никто не будет принуждать тебя, Муэт, брать себе других мужей. Это не нарушение законов народа гор — это их неукоснительное соблюдение. У тебя сейчас остался только один муж — Лайон не вернулся из Развалин, остатки штурмового отряда вывел Дрэгон. Конечно, если ты сама захочешь, то…

— Нет, она не захочет взять себе ещё одного мужа, — прервал Старшую Хок. — Я так думаю.

Муэт не сказала ничего: она только улыбнулась и молча кивнула.

…Они любили друг друга жадно, словно ощущая, как неумолимо истекает отмерянное им время. Горечь незримо витала над их ложем, и её привкус разбавлял сладость поцелуев. Ночами, оставаясь вдвоём, Муэт и Хок забывали обо всём: о Городе, о зловещих Машинах Проникновения, нацеленных на Катакомбы, об истерзанном Мире, о войне. Они забывали даже о том, что им, Вестникам, — так их называли посвящённые в тайну Избранных эрудиты и умудрённые ведуньи, — предстоит сделать: спасти посев Разума, дав жизнь зеркальному отражению умирающего Мира.

Они изменились — оба — от того, что им пришлось испытать, и от понимания того, кто они есть. Муэт стала настоящей умудрённой ведуньей, невзирая на свой юный возраст, и Хок считался ветераном не только из-за своего внешнего вида. Старшие Маги не ошиблись, предрекая этой паре большое будущее, вот только для осуществления их пророчества требовалась самая малость — Вестникам надо было остаться в живых. Но об этом Избранные тоже не думали.

Изменился и оттенок их страсти — молодая торопливость уступила место взрослости. Эгоистическая нетерпеливость обладания исчезла: обоих теперь прежде всего волновало и заботило то, что испытывает в минуты слияния вторая половина единого целого.

А спустя всего несколько дней Муэт поняла, что в ней зародилась новая жизнь. Сирин, к которой тут же обратилась Вестница, была ошеломлена. В не меньшей степени удивилась и извещённая целительницей Мать-Ведунья. И было отчего — цветок по имени Муэт должна была дать жизнь близнецам.

— Такого не случалось уже сотни лет… — задумчиво проронила Старшая, когда окончательно убедилась в том, что Сирин не ошиблась. — К тому же, мальчик и девочка — это вообще чудо! Сирин, если ты и твои помощницы не сделаете всё возможное — и невозможное тоже — для того, чтобы эти ростки увидели свет, я буду считать, что в племени юго-западных ортов нет настоящих магинь-целительниц! А ты, Муэт, знай: если бы не Весть, которую посылаете вы с Хоком, я бы запрятала тебя в самый безопасный закуток Катакомб и чар с тебя не спускала! Кстати, как у вас дела?

— Мы тянемся, — коротко ответила Муэт.

Когда Избранные впервые окунулисьв Зеркало, они почувствовали себя пылинками, подхваченными бурным течением Реки.

…исчезло ощущение времени и пространства — оно сменилось ощущением одновременного пребывания везде и всюду, завтра и вчера…

…зыбкие образы накладывались, перемешивались, сменялись непрерывной чередой…

…шептали что-то неведомое голоса уже сгинувших (или ещё не рождённых?), смутные картины казались в одно и то же время и знакомыми, и никогда не виденными ранее; причудливые ландшафты далёких Миров сменялись звёздными водопадами, омывающими первозданную вселенскую Тьму…

…багрово-чёрные видения разрушения и смерти, поглощаемые холодом и мраком, уступали место нежной новорождённой зелени, купающейся в золотых потоках тёплого света, льющегося из голубой небесной чаши…

В этой фантасмагории звуков, красок, запахов и сверхощущений потеряться было проще простого — нельзя объять необъятное, — и Вестников спасало от полного растворения в Мировом Зеркале только то, что они крепко держались за руки — в прямом и переносном смысле, — составляя единое целое.