Опасное материнство. Семья для сироты - Анна Шварц

Вот блин!

Я молча обхожу Даниила, по дороге скинув шаловливые руки Арины с несчастного плаката, уголок которого она уже отковыряла, и без стука открываю дверь в Настин кабинет.

— Боже... — произносит уныло Настя, когда я захожу внутрь и вижу ее, сидящую на стуле и подпирающую устало голову рукой. Эмир стоит возле нее. Он поворачивает голову ко мне и окидывает взглядом с ног до головы. — Забудь все, что я тебе говорила, Лия. Он не душка. Не выходи за него.

— Слушайте, я...

— Посмотри. — Настя, игнорируя мои попытки оправдаться, тычет в меня раскрытой ладонью. — Нормальное у нее настроение. Я же говорила, что это гормоны. Беременные — чисто сумасшедшие, рыдают по любому поводу и без. Увидит тебя в белой рубашке вместо бежевой — и все, слезы. И с ребенком все отлично, могу тебе выписать каждую норму по пунктам, сравнишь дома.

— Не надо. — бросает коротко Эмир, и, приблизившись ко мне, берет меня за локоть. Он старательно держит лицо, но я отлично вижу, что он бесится. Поэтому мне хочется закатить глаза. — Пойдем.

— Я ей ничего не говорила плохого. — доносится нам вслед Настин голос. — Так что не вздумай закрывать эту клинику.

— Без тебя разберусь.

— Эмир! — возмущаюсь шепотом я, когда он выводит меня за дверь. — Ты, блин, перегибаешь! Я всего лишь немного сорвалась и ушла в туалет умыться.

Он вообще начисто игнорирует мои оправдания. Вместо этого он смотрит на Даниила, который все так же ждет нас недалеко от двери и кидает ему ключи. Тот легко ловит их одной рукой.

— В три часа жду тебя на месте. — произносит Эмир. — Мне нужно отъехать.

— Угу. Буду.

— Эй, Эмир. — возмущенно окликаю его я. Это что за тотальный игнор?

В ответ Эмир поворачивается ко мне, и его взгляд останавливается на рулоне фоток у меня в руках. Он без слов протягивает руки, сгибает пополам бумагу и одним движением отрывает себе ровненько одну фотографию.

— Спасибо. — бросает он мне, показав зажатую между пальцами фотку и уходит, оставив меня стоять с изогнутой недоуменно бровью. Это “Спасибо” по тону было больше похоже на “иди ты к черту”.

Я чувствую, как Даниил становится рядом со мной, глядя вслед уходящему Эмиру.

— Не надо больше так. — слышу я его голос, и пожимаю плечом.

— Я не понимаю, что я сделала. Просто закрылась в туалете и поплакала. Он сам иногда делает вещи, которые вводят меня в ступор.

— Но не плачет же в туалете без объяснений и пояснений после УЗИ. Ладно, поехали домой. К Арине должна прийти няня на испытательный день, посмотришь на нее.

— Пф. — вырывается у меня смешок. Эмир, плачущий в туалете. Если бы я такое увидела — впала бы в состояние недоумения до самой смерти. После до меня доходят последние слова Даниила и я недоуменно оглядываюсь на него. — Погоди, няня? Серьезно, Эмир нашел нормальную няню?

— Ага. Отрекомендовали знакомые. Приличная тетенька, на которую точно можно положиться.

Я медленно киваю. Отлично. Значит, Арина вскоре будет под хорошим присмотром, и я хоть немного успокоюсь.

Я слышу внезапно протяжный звук рвущейся бумаги и тихий, протяжный “ахх!” какой-то девушки, и мы с Даниилом тут же оборачиваемся.

Арина стоит на стуле с половиной оторванного плаката в руках, и быстро, пока ее не поймали, пытается облизать нарисованные витамины-мишки на бумаге.

Глава 54

Лия

— Приве-ет. — тянет ласково седая, худенькая старушка, наклоняясь к хмурой Арине в коридоре квартиры Эмира. — Какая ты хорошенькая, маленькая. Меня зовут Антонина Вячеславовна. Я буду твоей няней. А тебя как зовут?

Я чувствую, как у меня наползает на лицо улыбка. Не знаю, какие знакомые ее Эмиру посоветовали, но на меня эта женщина уже производит хорошее впечатление. Ей явно много лет, значит, и опыта много, а еще ее глаза явно говорят о том, что она любит детей. Она напоминает мне добрую воспитательницу из детского сада, которую я помню даже спустя много-много лет.

Но в следующий момент моя улыбка просто слетает с лица.

— Отвали. — лаконично отвечает Арина и, развернувшись, убегает в свою комнату. Я ахаю.

— Арина! Ты... — в ответ раздается хлопок двери, и я, устало потерев лоб пальцами, поворачиваюсь к няне, которая медленно выпрямляется. — Эм... простите, пожалуйста, она отличный ребенок, просто ее воспитывали... не совсем правильно до этого. Иногда она очень грубая, и ей привили плохие привычки. Но...

— Все в порядке. — мягко улыбается няня, снимая пальто и вешая его в гардеробную. — Ребенку просто нужно привыкнуть ко мне. У каждого свой темперамент, поэтому одни стесняются и отказываются говорить или плачут, а другие могут и нагрубить.

— Простите. — еще раз выдыхаю я.

Она трогает меня за плечо.

— Все хорошо. Не волнуйтесь. Устройте мне, пожалуйста, экскурсию, чтобы я ориентировалась в этом доме.

Спустя полчаса Арина меняет гнев на равнодушие, когда няня заканчивает знакомство с квартирой Эмира в ее комнате. Девочка демонстративно запихивает все игрушки под кровать, словно пытаясь спрятать от глаз няни, а та поворачивается ко мне с улыбкой:

— Есть ли в доме фортепиано или скрипка?

— Э-э... — вырывается у меня. — Вряд ли. Не видела. А что?

— Я умею играть на этих музыкальных инструментах и могу преподавать детям музыку. Это помогает непоседливым и непослушным детям.

— Наверное, тогда стоит купить... Я спрошу у Эмира. — бормочу я, наблюдая, как следом за игрушками Арина принимается запихивать еще и одежду из ящиков. — Что-нибудь еще?

— Было бы неплохо купить девочке побольше книг. Еще я могу составить правильное меню для ребенка ее возраста, если вы не против.

— Нет, конечно не против. — я машу рукой, думая о том, что правильное питание Арине бы не помешало, вопрос только в том, как няня собирается заставлять ее есть эту правильную еду... — напишите все, что необходимо. Правда, она привередлива в еде, но неплохо ест морепродукты. Арина!

Я смотрю, как девочка пытается залезть под кровать, переместив туда все свои вещи.

— Ну-ка, вылезай. Это что еще за такое?

— Пусть она уйдет. — возмущенно доносится до меня голосок, и я чувствую, как краснею. Арина, конечно, не мой ребенок, но стыдно, как за свою.

— Все в порядке. — в очередной раз успокаивает меня няня. — Когда я работала в предыдущем доме, ребенок в первый день заперся в комнате и не хотел открывать дверь. Но мы нашли с ним общий язык. — она поворачивается ко мне. — Будет проще, если мы останемся ненадолго с ней наедине. Иногда дети демонстративно плохо