Рождённая летать - Аксюта

— А Ялти?

— Кто такой Ялти?

— Тот парень, которого увезли в Лекарский Дом. О нём что-нибудь известно?

— Нервные окончания пожгло.

— Как Визасу?

— Сильнее. Тому повезло, у него только крылья пострадали.

— Страшное у вас оружие, — озвучила она уже не раз приходившую в голову мысль. — Одно попадание, причём почти всё равно куда — и труп. Разве только у Гегейргона не такая жуть. Там хоть как-то выжить можно.

— Ты же не думаешь, что это они по доброте душевной? — он иронично выгнул левую бровь. — Зачем бы им покойники?

— А калеки зачем?

— А зачем живой батарейке излишняя подвижность? — подтвердил он её догадки. — «Овощ» проблем своим тюремщикам не создаст, а магическую энергию вырабатывать будет так же исправно.

— Значит, это точно, — она поплотнее сжалась в своём кресле. Стоило только представить, что на месте этого гипотетического бедолаги могла оказаться она сама, в любой момент может оказаться, всё-таки за хребет летает регулярно, как сразу стало холодно и неуютно. — Разведка донесла?

— Ну какая разведка? Сама подумай: легко ли айя под человека замаскировать?

— Среди вас есть и бескрылые, — точности ради поправила Шерил.

— Сравнительно немного. Да и шпионаж в обеих империях сильно затруднён. Как я уже говорил, ментальная магия, от которой до сих пор не существует толковой защиты, очень здорово садится на мозги. Нет, дело не в том. Просто лет двести назад, когда мы ещё считались союзниками, те делились с нами некоторыми своими достижениями в области противостояния Ияннориру. Не самими методиками, скорее выводами и результатами. Даже звали присоединиться к проекту и присылали кое-какие материалы. И из них, по косвенным оговорками общей картине эксперимента, можно было судить, что происходит с подопытным и что от него остаётся в итоге.

— И с тех пор ваши отношения начали охлаждаться.

— Именно. У предков тоже было живое воображение и им не составило труда представить себя на месте подопытных. А это рано или поздно случилось бы, раз уж пошло противостояние магов и неодарённых. Уже случилось.

Шеприл сморщилась и потёрла внезапно зачесавшийся кончик носа.

— А почему об этом никто не знает? Пусть это не доказанный факт, пусть это догадки, но можно же хотя бы слухи среди населения распустить. Может, меньше было бы тех, кто ни смотря ни на какие запреты стремится вернуться в обжитые места.

Теперь пришла очередь Мастера досадливо морщиться. На последнем Совете как раз поднимался этот вопрос, но общим голосованием было решено не провоцировать панику среди мирного населения. Да ладно бы с ней с паникой, среди жителей гор трусы встречаются не часто, а вот всплеск патриотизма и как следствие, требования «оказать сопротивление», «дать отпор», а то и вовсе «навалять по первое» были гораздо более опасны своей несвоевременностью.

— Слухи всё равно пойдут, — он и ей отвечал и продолжал собственные мысли. — Эти, шишкари бывшие, теперь на службе и трепаться не будут, но были же и другие, которых мы успели выхватить из под рук Ловцов и которые вернулись к мирной жизни. В любом случае, нашу задачу это не меняет.

18

Вечер обещал быть томным. Да не только обещал, он и был им. В связи с разгулявшейся стихией, облёты прекратили: за окнами завывала такая злобная метель, что в небо не поднимались даже самые опытные и выносливые Стражи. После нескольких недель усиленных дежурств, когда всё население форта сбивалось с крыльев и выбивалось из сил, законная передышка была и желанной и долгожданной. Тем более что шестая тройка приволокла откуда-то пару брёвен, таких сучковатых и рассохшихся, что только на костёр их и можно было пустить и скоро в большом камине, в главном зале заполыхал небольшой огонёк. Небольшой, для того чтобы наподольше хватило, а то древесина в горах — материал слишком ценный, чтобы пускать его на отопление, а возле «живого» огня посидеть хочется всем. Очень быстро кто-то додумался притащить из кухни подносы со всякой всячиной и гитары для создания совсем уж празднично-лирического настроения.

— Слушай, а почему тебя зовут «птичка певчая»? Ты же не поёшь, — легонько пихнул её Марвин из двенадцатой тройки.

Объяснять в очередной раз кто такие менестрели и как работает их магия, Шерил не хотелось, а хотелось наоборот, молча посидеть послушать треск разгорающихся поленьев, и потому она постаралась отговориться:

— Почему не пою? Пою. Иногда.

Как ни странно, но в общем гуле голосов их услышали, и вот уже по рукам пошла гитара, а их разных концов послышались просьбы спеть. Шерил задумчиво тронула струны, прислушалась к их звучанию и почувствовала, что и сама была бы не против вплести свой голос в этот вечер, в треск пламени и в дружескую атмосферу этого сборища. И запела. Первую же вспомнившуюся балладу на родном языке.

— Огонь — это песня, огонь — это танецВ кружении искр рождается ритм…

Песня была старинной, о том, как заспорили две Музы, кому из них принадлежит огонь. Одна слышала в его треске музыкальный ритм и чёткость стиха, другая в изгибах его лепестков видела танец. А пока они спорили, люди догадались сначала начать подвешивать котелок с варевом над костром, а потом и вовсе запереть его в котлы железных машин. Она не была ни весёлой, ни грустной, скорее философски-повествовательной и лилась медленно и неспешно. И пусть слушатели не знали языка и не понимали слов, но красота и богатство оттенков этого негромкого голоса заставляли слушать, прислушиваться, а потом, после её окончания ещё и сидеть некоторое время молча, боясь спугнуть нечаянно мелькнувшее высокое и нездешнее. Пока кто-то самый наблюдательный не выкрикнул:

— Гляньте-ка, что с огнём!

А он, горящий в камине, разросся и словно бы завис над питающими его поленьями и шелестел, шуршал, потрескивал, переливался всеми оттенками красно-рыжего.

— Твоя работа? — наряжено спросил стоящий позади всех, за спинами рядовых Стражей, Мастер Азорра.

— Скорее всего, — Шерил продолжала тихонько пощипывать струны и с философским спокойствием рассматривать собственноручно сотворённое чудо.

— Это так и было запланировано? — в общем молчании голос его прозвучал ещё более напряжённо.

— Нет. Такой эффект абсолютно случаен, — а руки её всё так же плавно и нежно скользили по струнам.

— Так, что ж ты творишь! — взорвался присутствовавший тут же командир Елизор. — Рот заклеить и больше что б не смела!

Шерил так же медленно и лениво, как говорила до сох пор, перевела взгляд с огня на своего непосредственного начальника и снисходительно пояснила: