Воспитание чувств - Хейер Джорджетт

– Они видели тебя там? Проклятье! – пробормотал его светлость.

– Они… они не обратили на меня особого внимания, Шерри, а я им поклонилась едва-едва, уверяю тебя!

– Не в том дело. Если Ярфорд видел тебя, то об этом узнает весь город! Надо же случиться такому несчастью! Все старые кумушки – да и не только старые! – будут на каждом углу судачить о твоем легкомыслии! Впрочем, я рассчитываю, что Брок удержит язык за зубами: проклятье, он называет себя моим другом! Хотя, богом клянусь, будь он хотя бы вполовину тем самым другом, которым хочет казаться, то вызволил бы тебя из того логова и сопроводил бы домой! Джил, например, или Джордж, или даже Ферди не колебались бы ни минуты! Однако теперь уже слишком поздно горевать о случившемся! Где ты встретила эту Джиллингем?

– В Зале собраний «Пантеона», Шерри. Там проходил бал-маскарад.

– С кем ты была?

– Со своей кузиной, Терезой Хоби, и несколькими ее знакомыми.

– Мне следовало бы догадаться! Значит, это были ее происки?

– Нет, ни в коем случае! Тереза с миссис Джиллингем не знакома, хотя и сказала, что считает ее настоящей леди – какой сочла ее и я, Шерри, потому что выглядела она очень импозантно! Ну, ты понимаешь!

– Да уж, понимаю! – угрюмо согласился его светлость. – Расскажи мне все с самого начала.

Геро послушно изложила Шерри все обстоятельства своего знакомства с миссис Джиллингем, и виконт, слушая жену, с каждым мгновением мрачнел все сильнее. Узнав о том, каким образом эта дама набилась в друзья к его супруге, с какой ловкостью заручилась доверием леди Шерингем и насколько просто предложила ей играть в долг, он уже выглядел мрачным словно туча, поэтому Геро прервала свое скорбное повествование, с мольбой глядя на него. Она заметила, что на лице мужа написан не только гнев и в глазах его появилось напряженное выражение; создавалось впечатление, будто он размышляет не над ее словами, а над чем-то еще. Девушка, набравшись мужества, пробормотала:

– Я поступила очень дурно, Шерри, но сделала это не нарочно.

Его светлость, пропустив слова жены мимо ушей, взглянул на часы.

– Я ухожу, – вдруг сказал он. – Но вернусь, и мы поужинаем вместе.

– А куда ты идешь, Шерри? – с тревогой поинтересовалась она.

– Не волнуйся! Я должен кое-что сделать – и не сяду ужинать, пока не покончу с этим!

– Не ходи! Ты рассердился на меня…

– Я не сержусь на тебя. – Он обнял ее одной рукой за плечи и прижал к себе. – Ну вот! От тебя одни неприятности, чертенок, но ведь ты не нарочно! Мне не следовало… Однако что теперь говорить об этом – что сделано, то сделано! – Приподняв лицо Геро, он поцеловал ее в щеку. – Смотри, не вздумай плакать, пока меня не будет, поскольку для этого нет ни малейшего повода! Кроме того, покрасневшие глаза тебе не идут, да и мне они не нравятся. Обещаешь?

Она кивнула, улыбаясь ему сквозь слезы, а он вышел из комнаты, сбежал по лестнице, набросил на плечи пальто, схватил на бегу трость, шляпу и выскочил из дому, после чего скорым шагом пошел по улице в южном направлении.

Идти было недалеко, и виконту повезло: его добыча еще не успела «выскользнуть из норы», хотя, как сообщил виконту камердинер, уже был вызван портшез, чтобы доставить джентльмена на очередной вечерний прием.

– Не трудитесь докладывать о моем приходе, – бросил Шерри, поднимаясь по ступенькам на второй этаж. – Я сам доложу о себе!

Камердинер, не найдя в этом ничего необычного, поклонившись, вновь скрылся в глубинах помещений нижнего этажа. А Шерри тем временем беспрепятственно продолжил свой путь в гостиную, куда и вошел безо всяких церемоний.

Сэр Монтегю, уже одетый для бала, поправлял перед зеркалом складки своего шейного платка; именно в зеркале его взгляд встретился с глазами Шерри. На мгновение он застыл, но потом повернулся и с вежливой улыбкой протянул виконту руку.

– Вот нечаянная радость, Шерри! – ласково проговорил он. – Юный негодник, как ты меня напугал!

– В самом деле? – ответил его светлость, не обращая внимания на протянутую руку.

– В самом деле! Но ты всегда для меня – желанный гость, о чем, надеюсь, тебе прекрасно известно! Удачно сыграл на скачках?

– Я пришел поговорить с вами не о скачках.

Сэр Монтегю, выразительно приподняв брови, с дружеским упреком заметил:

– Мой дорогой мальчик, ты очень зол, и мне хотелось бы знать, почему. Итак, что ввергло тебя в столь дурное расположение духа?

– Случилось кое-что! – ответил Шерри, и в глазах его вспыхнул гнев. – Я узнал, что кто-то – кое-кто, Ревесби! – пытался причинить зло моей жене, пока меня не было в городе!

– Что ж, это действительно очень неприятно, Шерри, но какое отношение имеет ко мне?

– Оставьте в покое свои штучки, на меня они больше не действуют! – заявил ему Шерри. – Я совсем не тот глупец, за которого вы меня принимали! Я знаю, с какими красотками вы водите нежную дружбу, и Шарлотта Джиллингем – одна из них!

– Шерри, ради всего святого…

– Кто надоумил Джиллингем заманить мою жену к себе домой? Она ни за что бы не додумалась до этого сама! Очень умно, Ревесби! Но все-таки недостаточно хитро! Моя жена присутствовала при том, как вы отреклись от своего незаконнорожденного ребенка! Именно она взяла девчонку под свою защиту, и вы знали об этом! Да, а теперь об этом знает и весь город, однако не она раструбила столь щекотливую новость на каждом углу, мой славный денди! Это были другие люди, которым, насколько я понимаю, вы мстить не посмеете! Клянусь богом, мне давно следовало бы сообразить, с кем я связался! Но теперь я это знаю, и вы мне за все ответите!

Сэр Монтегю слегка побледнел, однако ответил недрогнувшим голосом:

– Ты лишился рассудка, мой мальчик. Подозреваю, ты просто пьян. Я не понимаю, о чем ты говоришь.

– Напротив, вы все прекрасно понимаете! – гневно возразил Шерри. – Но я не деревенская девчонка, и отмахнуться от меня столь же легко вам не удастся! Я сразу же понял, кого должен благодарить за эту историю, как только услышал фамилию Джиллингем! Вы – глупец, если думали, что я не догадаюсь об этом! Господи, каким же тупицей вы должны меня считать!

– Я считаю тебя вспыльчивым и несдержанным молодым человеком, мой дорогой Шерри. Если не веришь, можешь сам спросить у миссис Джиллингем, имею ли я какое-либо отношение к визиту в ее дом леди Шерингем!

– Где вы взяли деньги, чтобы заплатить ей за вашу грязную игру? – задал оскорбительный вопрос его светлость. – Или она проделала это из любви к вам?

– Ступай домой, Шерри: ты определенно пьян! Но знай, я не доставлю тебе удовольствия и не позволю затеять со мной ссору!

– Да неужели? – сказал Шерри и ударил Ревесби по лицу перчатками, которые сжимал в руке.

После удара бледная щека сэра Монтегю стала алой, и он быстро шагнул назад, злобно глядя на своего противника.

– Итак? – сказал Шерри. – Итак? Каков ваш выбор? Что вы предпочитаете – пистолеты или шпаги?

– Повторяю: я не позволю тебе затеять со мной ссору. Ты пьян! А если начнешь рассказывать, что я уговорил миссис Джиллингем погубить леди Шерингем, то лишь выставишь себя на посмешище. Я стану категорически все отрицать, и она тоже.

Еще несколько мгновений Шерри стоял, глядя на Монтегю прищуренными глазами, взгляд виконта переполняло невыразимое презрение, а потом он отвернулся и положил ладонь на ручку двери.

– Мой кузен Ферди называет вас простолюдином, Ревесби, – сказал его светлость. Слова эти прозвучали как удар хлыста, и Монтегю, вздрогнув, напрягся. – Но он не знает и половины того, что известно мне! – заявил Шерри. – Вы трус – а я только сейчас об этом догадался!

Виконт подождал еще минуту, однако сэр Монтегю не пошевелился и не произнес ни слова. Тогда Шерри, презрительно рассмеявшись, вышел из комнаты.

Глава 17

Двое лучших друзей виконта наконец-то сообразили – его размолвка с сэром Монтегю, вместо того чтобы растаять без следа, как оба мрачно предрекали, сменилась неприкрытой враждебностью, поэтому пришли в неописуемый восторг и лишь спустя некоторое время поинтересовались, что же стало причиной разрыва столь нежеланной дружбы. Мистер Рингвуд к тому же заподозрил, что виконт вроде бы как и остепенился; и вот, выбрав удобный момент, когда они сидели в библиотеке его друга, пробуя бургундское, только что приобретенное Шерри, Джил без обиняков поинтересовался: