Властелин Севера. Песнь меча (сборник) - Бернард Корнуэлл

Из-за угла появилась краснолицая задыхающаяся нянька.

– Эдуард! Этельфлэд! – звала она.

– Это ты! – сказала девчушка, восхищенно уставившись на меня.

– Это я, – подтвердил я и встал, потому что Этельфлэд была дочерью короля, а Эдуард – этелингом, наследным принцем, который, скорее всего, будет править Уэссексом после смерти своего отца Альфреда.

– Где ты был? – спросила Этельфлэд так, будто мы не виделись всего пару недель.

– Я был в стране великанов, – ответил я, – в местах, где огонь течет, как вода, горы сделаны изо льда, а сестры никогда-никогда не обижают младших братьев.

– Неужели никогда? – спросила она, ухмыляясь.

– Отдай мою лошадку! – потребовал Эдуард и попытался выхватить ее, но Этельфлэд держала игрушку так, чтобы он не смог до нее дотянуться.

– Никогда не прибегай к силе, дабы отнять у женщины то, что можно заполучить с помощью коварства, – сказал Рагнар Эдуарду.

– Какого еще коварства? – насупил брови малыш. Очевидно, слово это было ему незнакомо.

Рагнар хмуро посмотрел на Этельфлэд:

– Наверное, лошадка хочет кушать?

– Не-а. Она деревянная.

Девочка понимала, что затевается игра с целью выманить у нее игрушку, и твердо вознамерилась выйти из нее победительницей.

– A если я пущу в ход волшебство и заставлю ее есть траву? – предложил Рагнар.

– У тебя ничего не выйдет.

– Откуда ты знаешь? Я бывал в местах, где деревянные лошадки каждое утро отправляются пастись, и каждую ночь трава там вырастает до небес, и каждый день деревянные лошадки снова съедают ее подчистую.

– Такого не бывает, – ухмыляясь, заявила Этельфлэд.

– Еще как бывает. Вот если я сейчас произнесу заклинание, твоя лошадка станет есть траву, – сказал Рагнар.

– Это моя лошадка! – настаивал Эдуард.

– Заклинание? – Теперь Этельфлэд заинтересовалась.

– Но только ты должна поставить лошадку на траву, – велел Рагнар.

Девочка вопросительно посмотрела на меня, но я лишь пожал плечами, поэтому она снова взглянула на Рагнара, который был сама серьезность. Малышке очень хотелось увидеть волшебство, и она осторожно поставила деревянную лошадку на сено, поинтересовавшись:

– A что дальше?

– Теперь ты должна закрыть глаза, трижды очень быстро повернуться, а потом очень громко крикнуть: «Хавакар!» – сказал Рагнар.

– Хавакар?

– Осторожней! – изобразив испуг, предупредил он. – Волшебные слова нельзя произносить когда попало.

Девочка послушно закрыла глаза, три раза повернулась, а Рагнар тем временем показал на лошадку и кивнул Эдуарду, который подхватил игрушку и убежал к няньке. И когда Этельфлэд, слегка покачиваясь, потому что у нее закружилась голова, прокричала волшебное слово, лошадка уже исчезла.

– Ты сжульничал! – обвиняющим тоном сказала она Рагнару.

– Зато ты получила хороший урок, – произнес я, присев рядом с малышкой на корточки, как будто собирался поведать ей секрет. Подавшись вперед, я прошептал Этельфлэд на ухо: – Никогда не доверяй датчанам.

Она улыбнулась. В ту долгую дождливую зиму, когда Альфред с семьей укрывался на болотах Суморсэта, мы с Этельфлэд подружились. Эта славная малышка очень нравилась мне, да и девочка испытывала ко мне расположение.

Этельфлэд осторожно прикоснулась к моему носу и поинтересовалась:

– Как это произошло?

– Один плохой человек сломал мне нос, – ответил я.

Это Хакка однажды ударил меня на «Торговце», когда ему показалось, будто я гребу не в полную силу.

– И теперь твой нос кривой, – заключила девочка.

– Зато теперь я могу унюхать, чем пахнет за углом.

– A что случилось с тем плохим человеком, который сломал тебе нос?

– Он умер, – ответил я.

– Это хорошо, – кивнула Этельфлэд. И похвасталась: – A у меня есть жених!

– Да ну? – удивился я.

– Этельред из Мерсии, – гордо объявила она, но тут же нахмурилась, увидев промелькнувшее на моем лице отвращение.

– Да это же мой двоюродный брат, – сказал я, пытаясь скрыть свои чувства.

– Этельред – твой двоюродный брат? – спросила малышка.

– Да.

– Я должна стать его женой и жить в Мерсии. Ты бывал в Мерсии?

– Да.

– Там хорошо?

– Тебе там понравится, – ответил я, хотя сильно в этом сомневался.

Вряд ли ей понравится в Мерсии, если она выйдет замуж за этого напыщенного сопляка – моего кузена. Но не говорить же девочке правду.

– Этельред ковыряет в носу? – нахмурилась Этельфлэд.

– Вряд ли.

– A Эдуард ковыряет, – сказала она, – и потом ест козявки! Фу!

Она подалась вперед, порывисто поцеловала меня в сломанный нос и побежала к няньке.

– Хорошенькая девочка, – заметил Рагнар.

– Бедняжка загубит понапрасну свою жизнь, если станет женой моего двоюродного брата, – ответил я.

– Если этот твой братец так плох, неужели Альфред отдаст за него дочку?

Еще как отдаст. Этельред в свое время привел людей в Этандун, всего несколько человек, но этого оказалось достаточно, чтобы Альфред благоволил к нему.

– Дело в том, что Этельред станет олдерменом Мерсии после смерти своего отца, и если дочь Альфреда сделается его женой, это свяжет Мерсию и Уэссекс, – объяснил я.

– В Мерсии слишком много датчан, – покачал головой Рагнар. – Саксы никогда не будут снова там править.

– Альфред не отдал бы свою дочь за олдермена Мерсии, если бы не хотел что-нибудь заполучить взамен.

– Чтобы что-нибудь заполучить, надо быть храбрым, – возразил Рагнар. – A не просто сидеть и все подряд записывать. Но Альфред слишком осторожен, чтобы идти на риск.

– Ты и вправду считаешь, что он слишком осторожен? – слегка улыбнулся я.

– Ясное дело, – пренебрежительно бросил Рагнар. – Этот человек совершенно не способен рисковать.

– Не совсем, – сказал я и замолчал, прикидывая, стоит ли открыть другу секрет.

Заметив мои колебания, Рагнар понял, что я что-то скрываю, и требовательно воззрился на меня:

– Ну?

Я все еще колебался, но потом решил, что, если расскажу ту старую историю, вреда не будет.

– Помнишь ту зимнюю ночь, когда мы с тобой встретились в Сиппанхамме? – спросил я. – Город тогда занял Гутрум, и все вы верили, что Уэссекс падет, а мы с тобой еще пили в церкви?

– Конечно, я помню. Ну так что?

Той зимой Гутрум вторгся в Уэссекс, и казалось, что он вот-вот выиграет войну, потому что армия восточных саксов рассеялась. Некоторые таны бежали за море, многие заключили с Гутрумом мир, а Альфреду тогда пришлось прятаться на болотах Суморсэта. Однако Альфред не собирался сдаваться. Он решил переодеться в арфиста и прокрасться в Сиппанхамм – шпионить за датчанами, и настоял-таки на своем. Я тогда спас его, в ту самую ночь, когда встретил Рагнара в королевской церкви.