Новые горизонты - Александра Лисина

твоего друга я тоже планировала поступить так же, однако до своей постели он не дошел, а внезапный сон в положении стоя мог ему навредить. Поэтому я позволила ему вмешаться. В таких делах ты предпочитаешь принимать решения самостоятельно. Но если хочешь, я и его усыплю, чтобы больше тебе никто не мешал».

Я утер лицо полотенцем, раздумывая над словами подруги.

О том, что было во сне, я почти ничего не помнил. Вернее, пока ещё не помнил, словно кто-то умышленно заблокировал мне не только дар, но и память. Однако всего одно мысленное усилие, и воспоминания, как горох, просыпались на мою несчастную бестолковку, причем их возвращение ознаменовалось новой вспышкой боли, которую, впрочем, Эмма почти сразу погасила.

– … Я поставлю на тебя блок, – сказал Лимо, прежде чем мы начали эксперимент. – Человеческий мозг – как мотор, если взять с места слишком резко, может перегореть. Поэтому, когда ты проснешься, то вспомнишь мои слова не сразу. И только после того, как все стабилизируется, память к тебе вернется…

Я вспомнил также и то, что именно мы собирались сделать. И то, как перед началом процедуры Лимо велел мне визуализировать свой дар со всеми ветвями, которые там имелись на тот момент.

Я, разумеется, свой собственный дар ни разу вживую не видел, однако с подсказками все-таки сотворил перед собой этакий серебристый, похожий на Эмму в её первой ипостаси шар с несколькими отростками.

– Форма не имеет значения, – сказал тогда Лимо. – Хоть в виде дерева его изобрази, это все равно будет верно.

Я подумал и действительно преобразовал шар, создав на его поверхности небольшое дерево, этакий компактный, созданный неумелой рукой начинающего скульптора бонсай, на котором росло несколько коротких и прямых ветвей.

– Вот это – твоя основная магическая ветвь, – сказал маг, указав сначала на бонсай в целом, а затем на одну из его ветвей. – Вот эти штуки убери. А эту, наоборот, оставь. Сделай её толще… еще… вот так. А теперь создай на основном стволе такую же по толщине ветку, только покороче… да, примерно такую. Это – магия молний. По крайней мере, так вижу её я. У основания этой ветви сделай второй отросток… он должен быть длинным, а по толщине буквально с волос, не больше. Это – магия пространства.

– Мы не будем объединять его с молниями?

– У них слишком разные направленности, – качнул головой Лимо. – Здесь зависимость непрямая: магия молний в определенной степени порождает магию пространства, но сама ею не является, поэтому нарушать эту последовательность мы не будем. С нитью закончил? Хорошо. Теперь опусти её на поверхность шара неподалеку от основной ветви. Там же, в месте соприкосновения, создай ещё один отросток. Вполовину меньше и уже, чем магия молний. Это – истинная ветвь пространства, к которой тебя привели твои молнии. Связующую их нить ты уже изобразил, поэтому теперь скрепи оба отростка так, чтобы они эту связь не потеряли… Да, можешь её даже усилить, тебе это точно не повредит. А вот тут, почти вплотную к ней, изобрази ветку времени…

– Размерами ещё вдвое меньше? Раз уж у магии пространства первая ступень, а у этой ещё нулевая?

– Да, но исходи из того, что обе они уже вплотную подошли к следующей ступени развития, поэтому слишком мелкими по определению быть не могут… Угу, достаточно. А теперь повтори то же самое с магией сна.

– Сами отростки делать прямыми?

– Любыми. Хоть загогулинами их нарисуй, это непринципиально.

Я ещё немного подумал, но потом решил, что раз уж мы создаем магическое дерево, то пусть оно и будет похоже на дерево. Чтобы и ствол как ствол, и ветки как ветки… ну да, на самом деле у меня получилось целых четыре дерева: одно главное и три второстепенных. Но между первым и вторым имелся небольшой узкий мостик, тогда как третье и четвертое мы вскоре должны были объединить со вторым.

– Теперь похоже, – одобрительно кивнул Лимо, когда я закончил. – Молодец. А сейчас тебе предстоит сделать главное – привязать то, что ты сейчас создал… проще говоря, ментальную проекцию… к своему настоящему дару. Так, чтобы, работая с деревом, ты одновременно влиял на свой собственный дар, и тот менялся в зависимости от того, что ты творишь с его проекцией.

– Как это сделать? – полюбопытствовал я.

– С помощью упражнений на концентрацию, разумеется. Твоя задача – создать ментальную связь между проекцией и прототипом. В обычном мире без специальной подготовки у тебя вряд ли получилось бы. Но во сне некоторые вещи даются намного легче, поэтому пробуй. И начни, разумеется, с ощущений.

– В смысле я должен эту связь как-то ощутить?

Лимо кивнул.

– Действуй по тому же принципу, как когда-то учился определять границы пространства. Суть одна. Только зависимость тут не прямая, а обратная. Как только ты представишь и почувствуешь эту связь, она тут же и сформируется. Тогда как в обычном мире пришлось бы действовать наоборот.

Легко сказать. Нелинейное время, а также время, которое одновременно в одной точке является и прошлым, и будущим, и настоящим, для меня все ещё звучало дико. Но все же Лимо я послушался – представил. А потом попробовал и ощутить.

Причем, что самое интересное, с представлением проблем у меня не возникло. Как только я подумал, что хочу увидеть на основании шара тонкий полупрозрачный жгут, тянущийся к моей голове, так он сразу и появился. Мне даже напрягаться не пришлось – точно такой же жгут в свое время существовал между мной и Эммой, так что я просто воспроизвел его по памяти и все.

С ощущениями тоже трудностей не возникло – как только виртуальная связь между фантомным и реальным даром сформировалась, я её сразу же и почувствовал. Так легко, словно годами практиковался, ну или же с рождения это умел. Для этого всего-то и требовалось, что коснуться рукой образовавшегося жгута и прислушаться к себе.

Но вот что странно – ощущение, которое я испытал, было несколько не таким, какое я ждал. Вернее, я думал, что и ощущение смогу сформировать такое, какое мне нужно. Но не тут-то было – когда я прикоснулся к жгуту, меня посетило странное чувство, как будто… пардон… кто-то в переполненном аэробусе вдруг нагло ущипнул меня за ягодицу.

Вроде и не больно, но, прямо скажем, вызывает недоумение, удивление, неприятие и одновременно растерянность. Причем я несколько раз пытался это повторить в надежде, что чего-то недопонял, но ощущение оставалось неизменным. И это откровенно нервировало.

– Ничего, – рассмеялся Лимо, когда узнал, в чем причина моего недовольства.