Зодчий. Книга IV - Юрий Александрович Погуляй

будет, Михаил Иванович. Обратите внимание. Что по исполнителям — все уже мертвы, машина утоплена в Пулемецком озере за пределами Конструкта. Так что следствие ничего не даст. Теперь по объекту. Психика повреждена безвозвратно типичный случай Клятвы Рода. Сопротивлялся отчаянно, поэтому не уверен, что когда-нибудь наш дорогой друг выберется из состояния овоща.

Он не злорадствовал, а констатировал факты. Равнодушно и по-деловому.

— Спасибо, Степан Родионович, — я вручил ему кристалл, который тут же исчез в одном из карманов психоманта.

— С вами приятно иметь дело, Михаил Иванович, — сдержано ответил Конычев. — Обращайтесь.

Он двинулся в сторону леса и растворился там уже через пару минут. Я же коснулся слепков памяти, отмеченных психомантом. Перед глазами поплыли разговоры между графом и Подольским. Один другого краше. Когда я вывалился обратно в реальность, то внутри не осталось даже ярости. Только пустота. Действительно, дивная мразь. Так использовать единственную родную дочь…

У меня зазвонил телефон, и я поднял трубку, отключаясь от увиденного:

— Ваше благородие, — послышался голос Макара. — Машина на дороге! Едет к вам. За рулём девчонка. По-моему, дочка графа.

— Понял тебя. Спасибо.

Я вернулся в дом и приказал гвардейцам:

— Забирайте его и кладите в его машину. Ключи у него поищите. После чего отходите к Вепрю и все вместе возвращайтесь в Томашовку. Ключи на переднее сидение положите.

Бойцы подхватили лежащего и выволокли на улицу. Я окинул разгромленный зал взглядом. Нашёл бутылку с морсом и забрал её. После чего вышел на крыльцо. Якимов и Волгин пристроили бесчувственного Подольского на заднем сидении, а затем бегом добрались до леса и исчезли в чаще. Я остановился на крыльце, глотнув кисло-сладкого напитка. Розовый автомобиль Скоробогатовой появился на дороге через минуту. Забрызганный грязью до стёкол. Ну да, тут не шоссе, тут лес. В этом и смысл охотничьих домиков, чтобы до них нельзя было по асфальту доехать.

Чего тебе надо, Света?

Машина остановилась рядом с внедорожником Подольского, после чего распахнулась дверь водительского сидения, и наружу выскользнула Скоробогатова. Графиня решительно зашагала ко мне, лицо девушки застыло как маска. Глаза красные, вид бледный.

В руке появился пистолет. Ну, понятно…

— Отдайте это мне, Миша… — всхлипнула Светлана. — Всё отдайте мне. Я не могу. Я не предатель. Это моя семья! Я думала всю ночь. Всё утро о том, что делаю и кто я такая.

Из глаз потекли слёзы, пистолет ходил ходуном. Я сломал его от греха подальше и неторопливо допил морс, позволяя девушке выговориться.

— Простите, Миша. Это выше меня. Это мой папа, понимаете? У меня никого, кроме него, больше нет! Пусть он чудовище, пусть он монстр, но он мой последний родной человек на земле! С Подольским делайте что хотите. Но не трогайте моего отца. Прошу вас.

Я скомкал бутылку и медленно сошёл с крыльца.

— Умоляю, поймите меня, Миша. Я и так сделала очень много, чтобы навредить семье. Непозволительно много! Но вы вправе отомстить, я понимаю ваш гнев. Забирайте Подольского! Но я постараюсь исправить папу. Я поговорю с ним. Он меня любит! Я люблю его! Он больше не полезет в ваши дела, — продолжала Светлана, провожая мои движения пистолетом.

Я сел за руль внедорожника, так и не произнеся ни слова.

— Почему вы молчите, Миша? — воскликнула Светлана.

— Слепки на крыльце. Делайте с ними, что хотите, Света. Я вас услышал, — ответил я, совершенно без злобы и даже с каким-то восхищением. Отчаянная девчонка. Очень жаль её. Аж сердце выжималось.

Я завёл машину и медленно развернулся. Скоробогатова провожала меня взглядом, наполненным слезами. Дуло пистолета смотрело в пол.

Пока я ехал, то держался так, чтобы моего лица ни одна камера не разглядела. Проехал через земли Скоробогатова, затем свернул к себе, на малоритовское шоссе. Вышел, пересадил Подольского на переднее сидение. Заботливо пристегнул ремнём безопасности.

После чего отошёл в сторону от дороги, укрылся в тени от солнца и чужих взглядов, и установил контакт с автомобилем даром техноманта. Двигатель взревел, тяжёлая машина покатилась по дороге, набирая скорость. Всё быстрее и быстрее.

Когда внедорожник влетел в то же дерево, об которое разорвало автомобиль Паулины, я был почти без сил. Некоторое время лежал пластом, глядя в августовское небо. После чего поднялся на ноги и побрёл по лесу в сторону спрятанного в чаще квадроцикла.

Вернувшись к себе, я всё-таки навестил Снегова, несмотря на то, что монахини Святой Варвары настойчиво просили не посещать их подворье, дабы не вводить сестру Ирину в искушение. Что не помешало последней терроризировать меня дома. Впрочем, полагаю, с одержимой пророчеством «соблазнительницей» я вроде бы разобрался. Так как когда мы случайно пересеклись возле цветочного сада, то девушка вспыхнула от смущения и подошла ко мне, с надеждой спросив:

— Пятый город пал?

Я помотал головой, и биомантка со вздохом вернулась к растениям. Её товарки провожали меня недовольными взглядами, но никто не посмел возразить моему присутствию. И славно. Сейчас мне меньше всего хотелось доказывать своё право здесь находиться.

Когда я вошёл в шатёр, где отдыхал Снегов, то обнаружил витязя читающим. На глазах воина были простенькие очки, и в них он был похож на карикатурного карапуза-заучку, засевшего за учебники. Вот только читал воин отнюдь не научные статьи. Когда Снегов увидел меня, то торопливо отложил книгу в сторону. Однако я успел разглядеть на обложке грудастую фигуру женщины на фоне замка и даже часть названия прочёл: «идеальный мир для…». То ли океанолога, то ли суетолога, я не разобрал. Да и не было нужды. Это было так мило и душевно, когда машина для убийства предпочитает провести время за чтением.

— Как ваше самочувствие, Станислав Сергеевич? — спросил я. Положил на стол рядом с его койкой пакет с бананами, купленными в супермаркете.

Витязь снял очки, чуточку смутившись, и постепенно преобразился из человека на отдыхе, в одного из лучших бойцов Империи. Неуклюже сел в кровати из-за туго обтягивающего корсета. Загипсованная рука покоилась на груди.

— Благодарю за заботу, Михаил Иванович. Божьей волей уже вполне себе сносно. Думаю, со следующей недели готов буду снова обеспечивать вашу безопасность. Если, конечно, вы за это время себя не угробите.

— Таких планов у меня нет, Станислав Сергеевич. Простите, что не заглядывал раньше.

— Слышал про Князеву, Михаил Иванович. Соболезную.

Я кивнул в знак благодарности. Внутри разливалось спокойствие. Я знал своих врагов. Я знал своих друзей. Ну, почти всех, но