Четвертая высота - Елена Ильина

Бой не утихал ни на одну минуту. Он шёл за каждый окоп, за каждый метр траншеи и хода сообщения.

Забрасывая врага гранатами, бутылками с горючей смесью, наши бойцы врывались в траншеи, в окопы и в рукопашной схватке добивали врага. Но и отвоёванный клочок земли сразу же становился ареной боя. Выход из траншей враг сразу же заваливал мешками с песком, мотками колючей проволоки, и траншея попадала под непрерывный обстрел.

Троянов, Гуля и ещё несколько бойцов из первого батальона пробирались по ходу сообщения вперёд — то ползком, то перебежками. Гуля вглядывалась вдаль — туда, где темнела окутанная дымом высота. Дым постепенно рассеялся, и, когда последние клубы его растаяли и расплылись в белёсом утреннем воздухе, Гуля увидела, как на левом фланге, на юго-восточных скатах высоты, заалел флаг.

— Товарищ старший лейтенант! — радостно закричала Гуля. — Высота наша!

Троянов, не отрывая бинокля от глаз, давно уже смотрел вдаль.

— Наша! — сказал он чуть охрипшим от волнения голосом. — Это первая рота добралась… Молодцы!

В эту самую минуту рядом с Трояновым вырос связной. Добравшись сюда по ходам сообщения, он передал приказ комбата Плотникова выдвинуться на высоту, на юго-восточные скаты, которые только что взяла первая рота, — выдвинуться и всеми силами удерживать этот фланг до прихода подкрепления.

— Я с вами, — умоляюще сказала Гуля, — там, верно, раненых много!

— Нет уж, — ответил Троянов, — оставайся здесь. Их сюда переправят.

— Товарищ старший лейтенант!..

Троянов пристально поглядел на Гулю и задумался. В этом ясном, прямом взгляде было сейчас столько решимости, страсти, почти вдохновения, что он невольно кивнул головой и сказал:

— Хорошо. Идём.

Через несколько минут небольшая группа двинулась по ходам сообщения к высоте. Тут был и Митя Грещенко, на этот раз он был вооружён ручным пулемётом, и Кадыр Хабибулин с автоматом.

До высоты, казалось, рукой подать. Но каждый шаг этого пути стоил целого километра. Гуля пробиралась следом за Трояновым.

Но вот где-то совсем близко от неё охнул и приник к земле боец. Гуля оглянулась. Ранен? Так и есть. И, перехватив поудобнее свою санитарную сумку, она выбралась из траншеи и поползла к раненому. Никогда ещё не приходилось ей работать в такой трудной обстановке. Нельзя было поднять голову, встать на колени.

Лёжа опершись на локоть, Гуля кое-как забинтовала рану и огляделась: что ж теперь делать? Троянов со своей группой далеко продвинулся вперёд. Они вдвоём остались среди взрытого снарядами поля — она и раненый боец. Не бросать же его тут одного!.. Высмотрев неподалёку оставленный противником окоп, Гуля потащила туда раненого. Доползти и догнать своих! Доползти и догнать! Но по дороге к окопу она заметила ещё одного бойца, скорчившегося на земле. Уложив первого раненого на дно окопа, она поползла ко второму. И снова та же трудная, неловкая работа, снова тот же долгий путь среди рвущихся снарядов и мин к заброшенному окопу.

Она добралась до высоты, опоясанной траншеями, тогда, когда защитники высоты уже укреплялись и занимали свои места.

Сержант Гуля Королева (фото 1942 г.)

— Наконец-то! — крикнул Троянов, завидев Гулю издали, и по голосу его она поняла, как рад он, что она жива, и как упрекал себя за то, что взял её с собой.

Они не успели перекинуться и несколькими словами. На узкой лощине, идущей от высоты Золотого Рога к высоте 56,8, вдруг с грохотом и лязгом гусениц появились вражеские танки. За ними шли немецкие автоматчики. На взрытой снарядами земле отчётливо выделялись их тёмные фигуры. По сравнению с горсточкой наших людей их было очень много — несколько сот человек.

«Контратака!» — поняла Гуля.

— По врагу — огонь! — закричал Троянов, взмахнув рукой.

И тотчас грянули залпы артиллерийских орудий, выстрелы из автоматов, застучали пулемёты. Немцы отпрянули. Всё затихло.

Но вот начался новый бой за высоту.

Гуля то перевязывала раненых, то бок о бок с бойцами била по врагу из автомата. А немцы всё усиливали огонь и с каждой минутой всё ближе подступали к позициям, которые мы только что успели занять.

Но что это значит? Оторвавшись на мгновение от автомата, Гуля увидела группу наших бойцов, отходивших по склону высоты. «Неужели не выдержали? Отступают?» — подумала Гуля.

Она не успела разобраться в том, что происходит, и скорей почувствовала, чем осознала самое важное: немцы рядом и вот-вот займут отвоёванный с таким трудом участок. Она выбежала по ходу сообщения из траншеи, бросилась бойцам наперерез и закричала задорно, уверенно, даже повелительно, будто давно привыкла командовать:

— Товарищи, за мной!

Люди остановились.

— За мной, товарищи! — ещё раз крикнула Гуля и побежала вперёд, не чувствуя под ногами земли и ещё не зная, следуют ли за ней те, кого она позвала за собой. И вдруг она услышала позади тяжёлый топот ног. Рослый боец с винтовкой наперевес обогнал её, за ним другой, третий… Вместе с ними она ворвалась в окоп, который уже успели занять немцы.

А тем временем Троянов и бойцы отбивали атаки врага. Запас патронов подходил к концу.

— Ничего, ничего, — ободряюще говорил Троянов, — подкинут, не оставят нас так!

Бойцы верили ему, но сам он с беспокойством оглядывался вокруг. Плохо дело. Этак долго не продержишься. Только и остаётся, что умереть с честью. И вдруг в конце траншеи, вынырнув откуда-то из темноты, появилась Гуля, а с ней командир батальона капитан Плотников.

За ними шли бойцы с ящиками в руках.

— Трояныч! — весело крикнула Гуля, увидев Троянова. — Подкрепление прибыло! Патроны тащим! Тореадор!

И, вспомнив арию, которую пели на перевалах Пиренеев Муссинак и Вайян Кутюрье, она пропела:

— «Тореадор, смелее в бой!»

Все бросились к патронам. Никто не спрашивал сейчас, какой ценой достались людям эти драгоценные ящики.

Опять чётко и весело заговорили пулемёты и автоматы, и немцы снова откатились.

Наступило затишье.

— Молодец, Трояныч! — сказала Гуля. — С такой горсточкой храбрецов не дал противнику занять высоту!

— Ну, а вы-то оба как нас выручили! — сказал Троянов. — Где раздобыли столько боеприпасов?

— Это пусть она расскажет, — ответил Плотников, кивнув на Гулю.

Гуля стала торопливо рассказывать о своей вылазке и вдруг, мучительно сморщившись и закусив губу, замолчала.

— Голубушка, что с тобой? — тревожно спросил Плотников.

И Троянов тоже насторожился…

— А не прогоните, если скажу?