Прятки. Я иду искать - Кира Сорока

Она права…

Поправив лямки рюкзака, я решительно шагаю к футбольному полю. У Кирилла сейчас тренировка.

А что, если всё-таки было?

Замираю, так и не дойдя до цели. Даша догоняет меня.

– А если Гордеева не соврала? – мой голос дрожит от предчувствия чего-то плохого.

– Соврала! – настаивает подруга. – Но сейчас у тебя вряд ли получится поговорить с Киром, раз уж вы скрываете ваши отношения, – она смотрит на поле.

Я прослеживаю её взгляд. Матч в полном разгаре. Судя по всему, Кирилл играет против Тимура – они сегодня капитаны. Артём сидит на скамье, держась за лодыжку. А Марата вообще нигде не видно.

– Пошли, Ась. Спросишь его позже, – говорит Дашка.

В этот момент Артём замечает её вблизи поля. Он вскакивает с лавочки и, хромая, идёт в нашу сторону.

– Господи… Побежали отсюда, – закатив глаза, бросает Дашка и тут же уходит в сторону общаги.

Парень останавливается, увидев её побег.

Я иду вслед за подругой. Возле входа в общежитие мы встречаемся с Полиной, которая торопится на встречу с Яном.

– Как там Гордеева? – бросает язвительно. – Корону ещё не потеряла?

– Если ты про тренировку, то пока её корона на месте. Хореограф её хвалит, и всё такое. Десятиклассницы продолжают заглядывать в рот. Но скоро это пройдёт, – на одном дыхании произносит Дашка, не скрывая сарказма.

А я вдруг признаюсь Поле:

– Она сказала мне, что во время похода целовалась с Кириллом в лесу.

Не моргая, смотрю на Полину, чтобы не пропустить её реакцию. Помню, что она тоже видела их вместе тем вечером. На мгновение она опускает взгляд, а когда вновь поднимает его к моему лицу, я сразу понимаю – Гордеева не соврала!

– Да… – Полина громко сглатывает. Потом нарочито беспечно отмахивается: – Я видела что-то похожее на поцелуй, но, может быть, мне это показалось. Не бери в голову, Ась.

И она, и Дашка знают, как Кирилл дорог мне. И что я была в него влюблена все четыре года.

– Полин, так видела или не видела? – наседает на неё Дашка.

Она всегда хочет докопаться до сути.

А я чувствую лишь безмерное отчаяние и усталость. И всё становится уже каким-то неважным.

Дело ведь не в самом поцелуе. Дело в том, что Кирилл мне ничего не сказал о том, что был с Никой в тот вечер. А у него была такая возможность. Подготовить меня, сделать так, чтобы не было так больно.

Ну зачем он её поцеловал?!

– Блин, Ась, прости! – Полина тянет ко мне руки. Проводит ладонями по плечам. – Я не хотела тебя расстроить.

– А она и не расстраивается! Правда, Ась? – Дашка обнимает меня сзади. – Ну подумаешь, чмокнул эту гадину. Рот ему помоем – и дело с концом.

Я не знаю…

Не знаю, как на это реагировать.

– Мне кажется, тебе нужно просто поговорить с Кириллом, – Полина даёт мне тот же совет, что и Дашка. – Терпеть не могу все эти недомолвки, – скривившись, бросает она.

В этот момент у неё пиликает телефон. У Дашки тоже. Полина достаёт свой из кармана, бубня себе под нос:

– Не до тебя сейчас, Янчик.

Но когда она смотрит на экран, её лицо изумлённо вытягивается, а глаза округляются.

– Это что за хрень? – шепчет Полина, теряя голос.

Как-то затравленно смотрит на меня, потом опять на телефон.

Что происходит?

– Что там, Поль? – Дашка перестаёт меня обнимать и тоже достаёт телефон. Когда я пытаюсь заглянуть в экран, резко отскакивает в сторону. – Подожди, Ась.

Что значит «подожди»?

Я даже немного злюсь, что подруги ведут себя так загадочно и, явно нервничая, переглядываются друг с другом.

В конце концов, у меня же есть свой телефон!

– Ладно… Если там очередные поцелуи Кирилла с кем-то ещё, я официально ухожу в отпуск от всех отношений, – пытаюсь пошутить, чтобы немного разрядить обстановку.

На самом деле мне жутко страшно, но я пытаюсь убедить себя в обратном.

– Тебе лучше этого не видеть, – подавленно произносит Даша.

Но уже поздно. Я захожу в общий чат и, мазнув по экрану, прокручиваю до самой последней фотки. Там – моя мать… И директор… И они…

Господи!..

Палатка, в ней темно, но всё же то, что нужно, очень даже видно.

Мои губы начинают дрожать. Подруги рядом со мной напряжённо молчат.

Ну же, Даша! Скажи что-нибудь! Где твоя бравада? Где безапелляционное заявление о том, что это фотошоп или что-то в этом роде?

Боже… Какой позор…

Телефоны подруг продолжают пиликать. Похоже, все девяносто человек из чата спешат высказать своё «восхищение» данным снимком.

Подождите… А кто это сделал? Кто их сфотографировал? Кто выложил сюда?!

Я смотрю на имя отправителя, и у меня вдруг всё плывёт перед глазами. Потерянно смотрю на подруг. Они продолжают молчать, не в силах подобрать слова.

Конечно, что тут скажешь…

Губы вновь начинают дрожать. Чтобы не позволить себе расплакаться, я сильно сжимаю челюсти. Запихнув телефон в карман, разворачиваюсь и устремляюсь к футбольному полю…

Глава 37

Кир

– Пенальти, я тебе говорю! Никакого штрафного! Грёбаное пенальти! – Марат толкает меня в грудь и зыркает потемневшими от гнева глазами.

Хрен ему, а не пенальти!

Он запнулся о мою ногу нарочно! Да, неудачно упал и теперь жалуется, что вывихнул плечо. Но это его проблемы.

– Алиев, дуй к медсестре! – кричит тренер. – Заканчиваем балаган, пенальти не будет!

То-то же.

Марат со злостью сплёвывает на траву. Развернувшись, покидает поле, придерживая плечо рукой.

А что он хотел? Думал, что попадёт в команду, где с него пылинки будут сдувать? Ни хрена! Я его уничтожу, если потребуется.

Нахожу взглядом Тимура. Несмотря на ситуацию, он выглядит беззаботным и даже весёлым.

– И как теперь играть? – разводит руками. – Ты у меня лучшего игрока вывел из строя.

Я ухмыляюсь.

– А ты вывел из игры Тёмыча, – киваю на скамью, где сидит его брат. – Так что, теперь всё честно.

– Ну ладно, хрен с тобой! Значит, теперь только ты и я, верно?

Ага! Только я и Тим! У него нет шансов, в футболе я лучше него!

Тимур выстраивает стенку из ребят своей команды. Я буду бить штрафной сам, потому что тренер не дурак и отлично понял их махинацию.

После свистка Фролова бью по мячу. Всё ещё злюсь на Марата, поэтому удар получается просто убийственный. Кажется, попадаю кому-то в нос… А когда мяч отскакивает обратно ко мне, я веду его к воротам и забиваю гол.

Моя команда ликует.

– Кому-то ещё к медсестре надо?! – орёт Фролов.