Август Хромер - Сергей Жилин

Тут не просто хуже, тут во много тысяч раз хуже! Я даже скривился, выслушав заявление Салли. Священники – народ особый, а церковь – довольно специфичная структура. Все её дела, в том числе и документация, считаются неприкасаемыми и недоступными никому. Даже правительство не в праве требовать от них выдачи разного рода бумаг, что говорить о частном детективе… Единственный способ добраться до документов церкви – украсть, но… сами понимаете, что такое красть у церкви её собственность. Это значит плюнуть в лицо многим…

Если вспомнить, с Орденом так поступили, не поведя бровью, но это не даёт мне повода сделать ответное. Я категорически против.

– И как их оттуда достать? – я до последнего верил, что у Салли есть альтернативный вариант.

Но нет.

– Украсть, – безразлично ответила Салли, чем вызвала у меня сильную вспышку гнева.

– Я против!

– Иначе никак, Август, и ты это понимаешь, – гнёт своё детектив Фер, – Мне, точнее даже нам всем, нужно, чтобы ты выкрал досье из Собора.

– Я не стану этого делать! – я практически орал.

– Так нужно! Жизни людей и поимка преступников важнее, чем религиозные нормы!

– К тому же ты атеист! – включился поддерживать девушку Истериан.

– Послушайте, я не собираюсь ничего красть из Собора, и ни одно ваше слово не изменит моего решения! – с налитыми кровью глазами закричал я на коллег, – И дальше мы эту тему обсуждать не будем!

Я поспешил покинуть гостиную и вышел в коридор, собираясь закрыться от этих людей в кабинете, но на середине пути изменил своё решение. Накинув пальто и шляпу, я вышел из дома на ненастную улицу, громко хлопнув дверью.

В парке всегда тихо. В обеденное время людей приходит немного и можно смело рассчитывать на покой и уединение.

В маленьком прудике, на гладкой поверхности которого лениво плавают листья-кораблики, нет ни единой птицы. Очевидно, пернатые почувствовали надвигающийся холод и уже приступили к организованной миграции.

Моя лавочка одна на ближайшие сто ярдов. Я забрался в довольно укромный парковый уголок, оборудованный для простых прохожих не так хорошо, как в центре. Надо мной склонился сутулый тощий столб с фонарём, который, судя по разбитому состоянию, уже давно никто не зажигает и даже не подумывает.

Должно же быть хоть что-то святое… Хоть что-то… Один человек многие годы потратил на изобретение газового фонаря, другой потратил немало сил на выковку фонарного столба, мэрия ежегодно отчисляет определённые суммы на зарплату фонарщикам, а фонарщики каждый вечер обходят и зажигают десятки фонарей. И все их труды сводит на нет меткое попадание камнем…

Церковь свята. Я не верю в Бога, но понимаю, что для сотен и даже сотен тысяч людей вера очень важна, она даёт им силы, надежду, уверенность. Для всех них она так же свята, как для нашего Ордена человеческая жизнь, а может, даже больше, не могу знать. Церковь – это что-то неприкасаемое, возвышенное, на стабильность которой, на её устои, на её порядок нельзя посягнуть! И это очевидно неверующему…

Должно же быть что-то святое…

Возможно, за это я и не люблю ни Гольх, ни Альбион. Люди здесь слишком самоуверенны в себе, чтобы, не задумываясь, топтать то, без чего ещё вчера мир невозможно было представить.

А ведь должно же быть что-то святое! Но не деньги же! Бог, стоит поверить, будет у каждого, а ялеры не притянет ни одна вера! Бога нельзя растратить, потерять или пропить. Почему-то, это понимает неверующий…

И ещё сектанты. Верить в кровь и насилие, молиться на отрубленном мизинце и отдавать душу на растерзание душе демона… Ещё никогда я не видел такого гротескного облика религии. Проклятые еретики носят широкополые шляпы, думая, что это чёрные нимбы.

Но даже ради возможности остановить их я не готов сам плюнуть на церковь.

Минуты тянутся одна за другой, словно вагоны перегруженного состава в гору. Не по себе, хочется пойти и проломить кому-нибудь голову.

Спустя какое-то время меня одёрнул негромкий приятный голос:

– Август.

Детектив Салли Фер выследил меня и здесь. Странно, желания как следует наорать и проучить девчонку нет. Я уже устал на неё злиться. Теперь это лишь слабый бессильный гнев:

– Чего вам? – гневно выплюнул я.

– Мы же условились говорить на ты, – мягко, чтобы ненароком не вывести меня из шаткого равновесия, напомнила Салли.

– Сейчас я, чёрт возьми, не хочу обращаться к вам на ты!

– Воля твоя, Август…

– И вы ко мне не смейте! – предупредил я девушку.

– Хорошо, Август, воля ваша! – легко согласилась Салли, – Пройдёмся?

– Куда вам не терпится пройтись?

– До Собора Святого Грегора, – после прямого, как лом, ответа мне странным образом не захотелось злиться.

– Всё ещё думаете меня убедить?

– Глупо было бы так просто отступать.

Девушка обезоруживающе улыбнулась, став на время простой мисс Фер, а не частным детективом Фер. Итог всего этого балагана только один. Я не собираюсь помогать ей ни при каких условиях, и мне неприятно сейчас находиться рядом с ней.

При всех этих составляющих чёрт всё же дёрнул меня согласиться.

В пяти сотнях ярдов от центра города к югу располагается самый крупный собор на Альбионе – Собор Святого Грегора. Построен он ещё в те времена, когда данное место было окраиной будущей столицы. Изначально это было маленькое святилище в мелком селе. И уже когда Гольх разросся, на месте давно снесённого святилища воздвигли громадный Собор и нарекли по имени первого прелата Альбиона.

Собор представляет собой гигантский белый храм с куполом, увенчанным надстройкой и двумя башнями-звонницами. Расположенный на холме Тьегдал, Собор Святого Грегора виден во многих точках Гольха. Белая громадина купола поддерживается по периметру тридцатью двумя колоннами.

В колокольнях Собора устоновлено семнадцать колоколов, из которых тринадцать – в северо-западной башне и четыре (включая знаменитые бронзовые исполины Большой Роу и Большой Ненг) – в юго-западной башне.

В соборе для посетителей всегда открыты серебряная и каменная галереи, а также центральный немой зал. Последний назван так из-за свойств стен не пропускать звук с улиц, а также частично поглощать звуки, идущие к алтарю, и наоборот усиливать те, что идут от него. Таким образом, священника, читающего молитву, прекрасно слышно, в то время как шепотки и разговоры прихожан глохнут.

Также Собор является усыпальницей для более чем двухсот самых известных граждан Альбиона. Последний раз здесь хоронили около пятидесяти лет назад, но с тех пор мест в Соборе совсем не осталось, и традицию, видимо, упразднили.