Carpe Jugulum. Хватай за горло! - Терри Пратчетт

– Откроешь дверь по моему сигналу, – велел Шон, отрывая от рубахи полосу ткани и обматывая ее вокруг стрелы. Он пошарил в карманах в поисках спичек. – А когда откроешь дверь, – продолжил он, поджигая ткань, – беги отсюда очень быстро, понял? Приготовился… Открывай!

Большой Биф-Джим дернул за ручку. Когда дверь распахнулась, раздался едва слышный свист.

– Беги! – закричал Шон, натянул тетиву и выпустил стрелу в открытую дверь.

Горящая стрела исчезла в зловонной темноте. После паузы в несколько ударов сердца башня взорвалась.

Это произошло очень медленно. Зелено-синий огонь вспыхивал на этажах, лениво поднимаясь все выше и выше, выбивая камни из стен, отчего башня красиво искрилась. Потом, как лепестки, раскрылись стропила крыши, и под облака взлетело бледное пламя. А потом время, звук и движение вернулись, и раздался «бум».

Буквально через несколько секунд двери замка распахнулись и на улицу посыпались солдаты. Первый же из них мгновенно схлопотал промеж глаз от баллистически настроенного короля.

Шон как раз собирался вернуться в бой, когда кто-то тяжело упал ему на плечи и повалил на землю.

– Так-так, один из наших игрушечных солдатиков, – прошипел капрал Швиц, обнажая меч.

Он уже занес над головой клинок, когда Шон вдруг перевернулся на спину и нанес ему удар своим Ланкрским Армейским Ножом Для Мирного Времени. Возможно, у Шона было время выбрать между Устройством Для Препарирования Парадоксов, Приспособлением Для Отделения Мельчайших Зерен Надежды и Штопороподобной Штуковиной Для Исследования Реальности Бытия, но так уж случилось, что под руку ему попался Инструмент Для Скорейшего Завершения Споров, который и обеспечил ему полную и безоговорочную победу.

На землю пролился очень короткий и очень теплый ливень.

Ну… в некотором роде ливень.

Зато определенно теплый.

Агнессе никогда не приходилось видеть такой толпы. Толпа, как она знала по своему ограниченному опыту, должна быть шумной. А эта была тихой. На улицу вышли почти все жители города; многие, к удивлению Агнессы, привели с собой детей.

Пердита тоже была удивлена. «Они собираются убивать вампиров, – сказала она. – И дети будут смотреть на это».

«Отлично, – подумала Агнесса. – Так и должно быть».

«Но потом детей будут мучить кошмары!» – ужаснулась Пердита.

«Нет, – подумала Агнесса. – Наоборот, кошмары навсегда уйдут. Порой требуется знать наверняка, что чудовище убито. И помнить об этом, чтобы рассказывать внукам».

– Они пытались превратить людей в вещи, – громко сказала она.

– Прошу прощения, госпожа? – переспросил Петр.

– Да так… мысли вслух.

Но откуда эти мысли берутся? Даже Пердита недоумевала. Особенно когда она предложила горожанам послать гонцов в другие города и рассказать о том, что произошло нынешней ночью. Как правило, она не отличалась столь изощренным коварством.

Но Агнесса помнила выражение ужаса на лице городского головы, которое сменилось сосредоточенной непроницаемостью, когда он пытался задушить графа своей золотой цепью. Вампир убил его одним ударом, едва не разорвав пополам.

Она коснулась пальцами ранок на шее. Вампиры никогда не промахиваются, но Влад определенно промахнулся, потому что она так и не превратилась в вампира. Она даже не испытывала ни малейшего желания съесть бифштекс с кровью. Когда на нее никто не смотрел, Агнесса экспериментировала над собой – проверяла, не появилась ли у нее способность к левитированию. В результате выяснилось, что она, как и прежде, весьма привлекательна для тяготения. Сосать кровь – нет, никогда, даже если это будет входить в сверхэффективную диетическую программу, а вот летать ей понравилось.

«Ты изменилась», – сказала Пердита.

– В чем?

– Что-что, госпожа?

«Стала более резкой… раздражительной… злой».

– Может, пришло время стать такой.

– Что-что, госпожа?

– Да нет, ничего. Кстати, у вас тут лишнего серпа не найдется?

Вампиры перемещались быстро, но беспорядочно, они скорее не летели, а тренировались для участия в чемпионате мира по прыжкам в длину.

– Мы сожжем этот неблагодарный город дотла, – простонала графиня, тяжело опускаясь на землю.

– Именно что дотла, – подтвердила Лакримоза. – Но только после. Вот к чему приводит доброта, отец. Надеюсь, ты наконец все понял.

– И это после того, как ты полностью оплатил строительство колокольни, – сказала графиня.

Граф провел рукой по горлу, на котором еще виднелись алые метки от звеньев золотой цепи. Он никогда не поверил бы, что простой человек может быть таким сильным.

– Да, возможно, это правильный план действий, – согласился он. – Впрочем, стоит позаботиться, чтобы об этом узнали все.

– Думаешь, такие новости сами собой не распространятся? – поинтересовалась опустившаяся на землю рядом с графом Лакримоза.

– Скоро рассвет, Лакки, – с трудом сдерживаясь, сказал граф. – Именно благодаря моему обучению ты воспримешь его всего-навсего как легкое неудобство, а не как причину обратиться в горстку пепла. Задумайся об этом.

– Это сделала старуха Ветровоск, да? – спросила Лакримоза, начисто игнорируя призыв оценить отцовскую мудрость. – Она перенеслась куда-то и теперь нападает на нас. Вряд ли она вселилась в ту мелкую девчонку. Кстати, Влад, надеюсь, ее не было в той толстухе? Там хватило бы места. Эй, ты меня слышишь?

– Что? – рассеянно спросил Влад.

Они уже миновали поворот дороги, и вдалеке замаячил замок.

– Я видела, как ты пытался укусить ее. Герой-любовник наконец-то сдался! Как романтично. Но людям удалось оттащить ее от тебя. Хотя им придется подыскать кол подлиннее, чтобы добраться до ее жизненно важных органов.

– Вряд ли, скорее всего, эта ведьма перенеслась в какое-то другое место, – сказал граф. – Она вселилась в кого-то, кто тогда находился в зале…

– Наверное, в одну из ведьм, – пожала плечами графиня.

– Гм-м…

– Или в этого глупого священнослужителя, – сказала Лакримоза.

– Очень возможно, – кивнул граф. – Но я так не думаю.

– Неужели… в Игоря? – изумилась дочь.

– Эту гипотезу я даже не рассматриваю, – фыркнул граф.

– А я по-прежнему считаю, что это была толстая Агнесса.

– Не такая уж она и толстая, – угрюмо заметил Влад.

– В конце концов, она все равно надоела бы тебе. И только путалась бы под ногами, как и все другие, – сказала Лакримоза. – Традиционно на память оставляют локон волос, а не весь череп.

– Она не похожа на других.

– Только потому, что ты не можешь читать ее мысли? Неужели тебе и дальше было бы с ней интересно?

– По крайней мере, я хоть кого-то укусил, – напомнил Влад. – А с тобой что случилось?

– Да, Лакки, ты вела себя очень странно, – подтвердил граф, когда они допрыгали до подъемного моста.

– Я сразу поняла бы, если бы она спряталась во мне! – огрызнулась Лакримоза.

– А вот в этом я не уверен, – откликнулся граф. – Ей, главное, отыскать слабое место…

– Отец, она самая обычная ведьма. А мы ведем себя так, словно она обладает какой-то чудовищной силой…

– Может, это все-таки была Агнесса? – сказал граф и бросил на сына взгляд лишь немногим более долгий, чем это было необходимо.

– Мы уже рядом с замком, – попыталась примирить их графиня. – Пораньше ляжем спать, потом будем чувствовать себя намного лучше.

– Наши лучшие гробы увезли в Ланкр, – обиженно буркнула Лакримоза. – Кое-кто был так уверен в себе…

– Не смей разговаривать со мной таким тоном, барышня! – одернул ее граф.

– Мне уже двести лет, – огрызнулась Лакримоза. – Как хочу, так и говорю.

– Но не с родным отцом!

– Мам, хоть один раз попробуй вести себя так, словно у тебя есть пара собственных мозговых клеток!

– Отец не виноват, что все сорвалось!

– Далеко не все, моя дорогая! Это не более чем временная неудача!

– Она перестанет быть временной, когда мясо из Воронау расскажет обо всем своим дружкам! Влад, хватит хандрить, хоть ты меня поддержи…

– Ну, узнают они, и что? Да, кто-то поднимет восстание, но в итоге оставшиеся в живых поймут, что были не правы, – сказал граф. – А мы тем временем разберемся с ведьмами. И с этой королевской дочкой.

– Но мы, полагаю, должны обойтись с ними достаточно вежливо?

– О, не думаю, что стоит заходить настолько далеко, – усмехнулся граф. – Возможно, мы оставим их в живых…

Что-то упало рядом с ним на мост. Он нагнулся, чтобы поднять странный предмет, но тут же с громким воплем отбросил его в сторону.

– Но чеснок… не должен обжигать… – пробормотал он.

– Это ефть вода из Фквинца, прямо из Ифточник Фвященной Черепахи, – раздался голос над их головами. – Фам епифкоп офвящайт ее в год Форели. – Послышалось какое-то бульканье, словно кто-то пил воду. – Это бывайт год офобенно удачный для благофловения, – продолжил Игорь. – Вы, конечно, мочь мне не доверяйт. Трепещийт, кровофофы!