Шпора Персея - Джулиан Мэй

Второй этап, подготовка человека — донора ДНК, был более длительным, и для него требовались трансферазы более широкого спектра действия. Донора, находившегося в состоянии дистаза, осторожно инфицировали отдельными неалломорфными халукскими генами, чтобы предупредить синдром отторжения у будущего полуклона. Проведя в дистатическом резервуаре двенадцать недель, донор-человек был готов — и в качестве побочного эффекта принимал обличье грацильного халука.

На третьем этапе халуку вводилось огромное количество генетического материала от модифицированного донора-человека. Когда процесс трансмутации заканчивался, то есть еще через двенадцать недель, из резервуара выходила копия донора.

И только в результате сложнейшей генетической экспертизы можно было определить, что это не человек, а инопланетянин.

Эмили по собственной воле стала первым донором ДНК.

Она надеялась, что ее «потомство» явится мостом мира, который побудит миллиарды недоверчивых и воинственных инопланетян халукского созвездия стать друзьями человеческой расы и зажить с ними в любви и согласии.

После небольшой церемонии посвящения фальшивая Эмили уехала, очевидно, для подготовки к своей деликатной миссии Настоящая Эмили надеялась после столь успешного эксперимента вернуть себе человеческий облик. Но Слуга Слуг Лук с превеликим сожалением сказал, что ей придется немного подождать. Она слишком незаменима для них, и они просто не в силах обойтись без ее услуг и позволить ей на полгода залечь в резервуар. Она должна произвести на свет следующих полуклонов, причем как можно скорее. На Артюк доставлены другие люди-доноры (как — не важно), а халукские добровольцы ждут не дождутся, когда их наконец трансмутируют.

И, конечно же, Эмили не считает свое грацильное тело отталкивающим?

Нет, разумеется…

Крохотное зерно сомнения проросло-таки в уме Эмили Кенигсберг, однако она выполнила просьбу Слуги Слуг и продолжала работать, пока на «Галафарме» не узнали, чем занимаются халуки. Произошло это в результате гибели поддельной Эмили на борту халукского звездолета, а виноват во всем был чересчур болтливый чешуйник.

После злополучного инцидента, который широко освещался в прессе, на Артюк прибыла команда из «Галафармы», возглавляемая самим Алистером Драммондом, чтобы обсудить ситуацию вообще и вопрос о том, кто заменит Эмили, в частности.

Чешуйчато-кожный официант, бывший до недавнего времени грацильным лаборантом в секретном генно-инженерном комплексе, предложил важным гостям прохладительные напитки. У него был «переводчик», однако ему строго-настрого запретили болтать с людьми. (Когда халуки переходят из грацильной фазы в чешуйчатую, им не хватает не только сообразительности, но и кое-чего еще, поскольку они сильно переживают по поводу собственной бесполости.) Когда Алистер Драммонд выразил одному из грацильных ученых соболезнование по поводу безвременной кончины Эмили Кенигсберг, чешуйчатый подавальщик повернулся к нему и заявил:

— Кончины? Нет, что вы! Моя персона сегодня утром подавала Эмили завтрак В столовой. Она жива. И выглядит очень сексуально!

Драммонд потребовал у остолбеневших грацильных ученых объяснений. Они начали мяться, запинаться, потом сказали, что официант не в себе из-за перехода в другую фазу, велели ему не беспокоить высоких гостей нелепой болтовней и убираться вон.

Однако Алистер Драммонд был отнюдь не дурак. Он приказал своим помощникам задержать чешуйника и очень ласково попросил перепуганного официанта немедленно проводить его к Эмили Кенигсберг. Когда другие халуки стали возражать, он повторил свою просьбу и заявил, что, если ему откажут, «взаимовыгодное» соглашение будет тотчас же расторгнуто.

Грацильные халуки оказались в безвыходном положении.

Поскольку Драммонд и его спутники категорически отказались отпустить чешуйника, а применять к гостям силу было невозможно, кота пришлось выпустить из мешка.

В гостиную ввели Эмили в халукском обличье. Теперь, в свою очередь, остолбенели люди — вначале при виде Эмили Кенигсберг, а затем от ее рассказа о проекте полуклонирования. Во время приватной беседы с Драммондом Эмили постаралась объяснить ему возвышенную цель проекта.

— Не пудри мне мозги! — взревел Алистер Драммонд и прочел ей кратенькую лекцию о межрасовом шпионаже.

Халукские шпионы в правительстве Содружества — еще куда ни шло; халукские шпионы внутри «Ста концернов» — уже проблема; но халукские шпионы в Большой Семерке — это куча дерьма!

Эмили умоляла его не сворачивать проект. Если он будет настаивать, разрядке напряженности в отношениях между халуками и людьми придет конец. Более того, Слуга Слуг Лук воспримет это как личное оскорбление, поскольку именно он выдвинул эту идею. Она предложила решение, которое могло бы свести к минимуму потенциальные проблемы.

Отпустив Эмили, Алистер Драммонд посоветовался со своими сообщниками. После того как улеглись первые страсти, «Галафарма» и остальные концерны решили продолжить «взаимовыгодное» сотрудничество при условии, если халуки согласятся работать над проектом полуклонирования на колонизированной людьми планете, где агенты «Галы» смогут за ними присматривать. Кроме того, «Гала» обязалась поставлять доноров человеческой ДНК.

Эмили послали работать на Кашне. Она чувствовала себя несчастной и оскорбленной в лучших чувствах. Ее предали и друзья-халуки, и бывший любовник Алистер Драммонд, который приказал ей найти надежный способ маркировки халукских оборотней, а иначе она до конца дней своих будет ходить с голубой рожей и пугать земных детей.

Слова оказались пророческими и в первой части, и во второй.

— И какой же опознавательный знак она придумала? — спросил я Еву.

— Она мне не сказала. Очевидно, это какая-нибудь дополнительная цепочка ДНК. Я не очень разбираюсь в генетике.

— Ну и Бог с ней, — сказал я. — «Оплот» наймет целую армию специалистов, если надо. Они разберутся.

— Но теперь мы ничего не сможем доказать. Аса! У нас нет полуклонов, которых можно было бы подвергнуть экспертизе. Все они — по крайней мере те, о ком мы знаем, — погибли в пещере. Обратились в пар… вместе с донорами.

— С донорами? — Я содрогнулся от ужасной догадки. — Ты хочешь сказать…

— Я думала, ты знаешь, — бесстрастно сказала Ева. — Только половина из тех, кого вы видели в дистатических камерах, были халуками. Их начали трансмутировать всего за десять дней до моего прибытия. А остальные были люди — доноры ДНК. По словам Милик, в основном изгои, бывшие служащие Большой Семерки, по разным причинам лишенные гражданства. Беднягам сказали, что, если они примут участие в особом проекте, им вернут и работу, и гражданство.

Вранье, конечно. На самом деле их постоянно держали в резервуарах и использовали снова и снова в качестве источников модифицированной ДНК.

— Это же бесчеловечно! — воскликнула Мэт.

— Зато экономно, — пожала плечами Ева.

Мы помолчали. Потом я сказал:

— Знаете, наверняка в эту самую минуту шпионы с человеческими телами и халукскими мозгами вовсю шуруют на Земле. «Гала» и ее подельники наверняка думают, что халуков больше всего интересует кража научных данных из других концернов и корпораций.

— А ты что думаешь? — спросила моя проницательная сестра.

Я встал, потянулся и развернул карту подземелья:

— Я думаю, нам пора выбираться из этой дыры.

Глава 23

Мы снова тронулись в путь. Женщины пришли в восторг от Храма Гоблинов и с трепетом разглядывали бездну с инфернальными каскадами. Следы Халурика в пыли произвели на них не меньшее впечатление, чем на меня, и мы начали подъем по естественной лестнице в приподнятом настроении.

Нижняя часть крутого туннеля была сухой и довольно широкой, так что мы с Мэт поддерживали Еву вдвоем. Выше начались каменные завалы, потекли подземные ручьи, и идти стало труднее. В конце концов я взвалил Еву на спину, и мы привязали ее полосками ткани, отрезанными от халукского форменного пиджака, чтобы я не беспокоился о том, как бы она не соскользнула. Сил у нее все еще было слишком мало, и она не могла крепко держаться за меня, хотя ей явно становилось лучше.

Следов бедного Халурика здесь уже не было. И неудивительно: их давно смыло водой, которая стекала по все сужавшимся каменным ступеням, а пустых бутылок он больше нигде не бросал.

Минут через девяносто после того, как мы вышли из Чаши, я взглянул на альтиметр навигационного устройства и понял, что мы достигли уровня Рассольного Прохода. Наступил момент истины: действительно ли лестница ведет на свободу, или же туннель окончится одним из тупиков, во множестве изображенных на карте?

Мы вылезли из туннеля и очутились в пещере со свисающими с потолка сталактитами. В глубине ее виднелось озерцо метров двадцати в ширину, усеянное маленькими островами.