В шкуре демона. Орды Хаоса - Иван Владимирович Лагунин

Хотя, по большей части имущество прирезанных Адыком жрецов было захоронено где-то в глубине прежних кочевий варваров, что-то да осталось.

Шулевик к вечеру так и не появился. Черт бы его побрал! Опять увлекся выездными маневрами. Говорил же не отлучаться надолго из города!

Но вот на небе появилась вереница лун, а раскаленная жара уступила место душному удушью. Сагатор, коий последние три часа проторчал взаперти в Тронном зале, наконец, послал за мной Вугра. К этому времени я вышвырнул из Убежища все лишние глаза, оставив только полдюжины Рыцарей Хаоса, на случай всяких неожиданностей.

— Почти готово, — сказал маг, указывая на чудовищной сложности меловой чертеж. Наполовину звезда, наполовину какая-то улитка. В пересечениях и узлах были расставлены свечи и рассыпаны порошки, в углу лежал залитый кровью труп Раба, еще один был пришпилен вверх ногами на стене. Презрев гравитацию и законы физики, на потолок от него текла тонкая струя крови, собираясь там во внушительную лужу.

Лицо мага осунулось, под глазами виднелись глубокие тени. Впустив меня, он устало присел на подножье трона.

— Хрена себе ты заморочился… — протянул я, оглядывая зал.

Шаморец бросил на меня презрительный взгляд.

— За такую вот «мороку» Конклав Абдерга заочно вручил бы мне звание магистра. Впрочем… — потер глаза. — Абдерг канул в лету еще при моей жизни… Во всяком случае, я так помню…

Ага! Похоже, до Сагатора стало доходить, что все несколько сложнее, чем ему казалось.

— Гм… И ты э-э-э… уверен в этой штуке?

Я кивнул на рисунок.

— Я? Уверен⁈ Ха-ха-ха! — маг внезапно залился сухим трескучим смехом. — Уверен в этой наспех собранной из подручных средств импровизации? Честно говоря, я бы и дырявого шандора не поставил на успех этой затеи… если бы не был самым могущественным и искусным магом древнего Шамора со времен Алихана Великого!

Чего-чего, а самомнения Сагатору было не занимать.

О, сраный Экибастус! Только на эту тщеславную кочерыжку мне и оставалось надеяться!

Шаморец, должно быть, почувствовал мой внезапный порыв злобы и снова тяжело вздохнул.

— Иди. Встань вот там, около трупа.

— Только знай, что за дверью находится дюжина крайне резких в обращении с мечом и неприятных в общении демонов. Если со мной что-то случится… — пророкотал я. Поддаваясь не менее внезапному страху предательства.

Но Сагатор лишь устало махнул рукой. И опасения насчет предательства сменились опасением: а хватит ли ему сил на обряд?

Я осторожно, чтобы не сбить какой-нибудь колбочку, прокрался на указанное место. Труп Раба выглядел так, будто лежал тут уже пару десятилетий. Сухая кожа плотно обтянула череп, остекленелые глазки пытались рассмотреть что-то на потолке. На лбу был вырезан странный символ в виде неровной спирали.

Сагатор поднялся, встряхнул руками и подошел к краю рисунка.

— С тех пор, как меня не было в этом мире, он сильно изменился. Старые Боги Ррана пали, уступив место более могущественным Сущностям из Внешнего мира. Они пали… но источники их силы здесь. На тех же самых местах, что и тысячи лет назад. Колодец Духа Ашдарда!..

Взмах руки и грани «полузвезды» полыхнули зеленым огнем.

— … Стопы Кишалла!..

Столпы Кишалла? Уж не о Кишкаских Столпах, месте обитания нуразгов, идет речь?

Вспыхнули внешние обводы «улитки».

— … Нутро Гоурга!..

С каждым словом негромкий поначалу голос Сагатора, становился все громче и увереннее. Фигура его напитывалась силой, а я вновь почувствовал тревогу. Прав ли был, отдаваясь на милость древнему магу⁈ Является ли небытие в недрах системы «Отбора» достаточной угрозой? Или он решится сыграть в свою игру с тем, кто его однажды убил?

Сомнения вгрызлись в мою душу. Голос Сагатора уже гремел, отражаясь от потолка и стен и впиваясь в меня тысячами раскаленных игл. Одна за другой начали вспыхивать горсти порошков в узловых точках начертанного на полу Тронного зала рисунка. Труп Раба внезапно сел и посмотрел на меня остекленелыми глазами. Сердце сковали горячие клещи…

— … Во имя Начала, во имя Конца, во имя адара, кдандара, сеган ихел добур кург…

Каждое слово на незнакомом языке падало, словно забивающий сваи пресс. Я словно отстранился от тела. Увидел себя со стороны. Огромного демона, застывшего, словно соляной столп. Мелькнула мысль, что в это момент, даже если сильно захотел бы, я уже не мог помешать Сагатору сделать со мной что-то очень нехорошее.

И тут, в одно мгновение, мне будто сорвало с глаз шоры. Я увидел потоки могучих сил, что стягивал маг в эту точку Ррана. Стягивал, но структурировал, не давал им расползтись, разбежаться, распространиться. Клокочущая энергия билась в Тронном Зале, но не смела высунуть наружу и кончика носа. Только сейчас я заметил длинные цепочки рубленых символов вдоль стен. Воздух наполнился тысячами запахов. Запах огненного заката, запах свежего рассвета. Язык ощутил вкус беспечного ветра и тяжести камней. Шаморец обратился к самой сути этого мира, к, так сказать, естественным монополиям. Когда-то они были подчинены Старым Богам Ррана. Или, вернее, были их прародителями. Но сейчас… я видел тяжелые скобы завоевателей, что нарушая их естественное течение, и уводили куда-то за грань…

Сагатор все говорил и говорил. Рубленые слова заклинаний, как инструменты в руках умелого хирурга, рассекали, перенаправляли, сшивали, создавая умопомрачительно сложное плетение.

Да. Древний шаморец был великим магом. Настоящим магом.

И настал миг, когда его гремевший под сводами Тронного зала голос вдруг смолк. По ушам ударила оглушающая тишина.

— Готово, — хрипло сказал он.

И спустил чары с поводка.

Боль?

Нет. Это не было так уж больно. Было намного хуже. Хаос пустил во мне корни намного глубже, чем я думал. Впрочем… так говорить неверно. Дети Дутура на солидную долю состояли из Хаоса. Хаос чистый, Изначальный, покрывал мою сердцевину уродливыми наростами. Чары Сагатора счищали его, кое-где вместе с солидными шматками моего Я. Грубо и не заботясь о том, в каком душа остается состоянии после этой «операции». Впрочем, шаморец об этом предупреждал. У него не было ни времени на подготовку, ни требуемых «инструментов». Лишь «собранная из подручных средств импровизация».

Но шаморец и впрямь был великим магом.

Этот кошмар, это раъятие на части, эта всепожирающая купель все длилась и длилась. Линии на полу вспыхивали все новыми огнями, а труп Раба все истончался и истончался. Сагатор с озабоченным видом ходил вокруг, изредка роняя тяжелые слова неведомых заклинаний…

И вдруг что-то пошло не так.

Превратившийся уже практически в один скелет Раб неожиданно выгнулся дугой и… рассыпался в прах!

—