Любовь и грезы - Патриция Хэган

Однажды утром на рассвете Брайан разбудил ее поцелуем и настоял на том, чтобы она встала:

– Просто набрось халат. Нам надо поскорее попасть в наш заветный уголок, чтобы встретить там восход солнца!

Они взялись за руки и, смеясь, словно озорные ребятишки, побежали навстречу персиковому рассвету. Воздух был теплым и сладким, и Джейд жадно вдыхала ароматы тропических цветов.

Пораженная великолепием окружающего мира, она отпустила руку Брайана и, обхватив себя руками, закружилась по лавандовой лужайке, а потом, подняв руки над головой, словно вознося к небесам хвалу, воскликнула:

– Ox, Брайан, даже райские сады не могут сравниться с такой красотой!

– И Ева тоже… – прошептал он. Все его тело трепетало при мысли о том, как сильно он ее любит. Быстро подойдя к ней, он заключил ее в объятия и принялся целовать.

Жадно хватая ртами воздух, пронизанные радостью жизни, они поспешили к бухте по узкой тропинке, вокруг которой росли увитые орхидеями деревья с шелковистыми ярко-розовыми цветами. У них под ногами горели яркие звезды, вереска, пестрела таволга – белая, красная и розовая.

Они добрались до кораллового песка, и кристально-чистые волны начали лизать им ноги. На востоке небо стало полупрозрачно-синим и лиловым, с серебристым оттенком, говорившим о приближении восхода солнца.

Брайан сбросил халат и побежал в море.

– Иди ко мне! – позвал он Джейд, которая смотрела на него и смеялась. – Давай поплывем к солнцу!

– Ты с ума сошел!

Она качала головой и улыбалась.

– Да! Я схожу с ума – от любви к тебе, я без тебя жить не могу!

Переполненная счастьем, она тоже скинула халат и ночную рубашку и окунулась в прохладную и чистую воду. Брайан протянул ей руку, и она ухватилась за нее. Вместе они заходили все глубже и глубже, пока вода не поднялась им до пояса. Тогда они поплыли, уверенно и сильно загребая руками, и всякий раз как их лица поднимались над водой, они обменивались взглядами, которые безмолвно говорили о любви. Наконец, в нескольких сотнях ярдов от берега, они легли на спину, подняв лица к встающему солнцу. Раскинув руки и ноги, они качались на невысоких волнах, подставив нагие тела ласковому утреннему ветерку.

Потом по молчаливому согласию они медленно поплыли к берегу. Там Брайан подхватил ее на руки и перенес через прибрежный песок на душистые шелковистые папоротники.

– О, как я тебя люблю! – прошептал он, ложась рядом.

Он стал покрывать поцелуями все ее тело, а кончики ее пальцев легко скользнули по его широкой мускулистой спине. Вскоре Джейд уже выгибалась навстречу ему, чтобы прижаться к нему еще теснее.

В лихорадке желания она взмолилась:

– Брайан, пожалуйста!

И он начал входить в нее, осторожно и ритмично, так, чтобы покачивание ее бедер задавало темп его движениям.

Потом они лежали рядом, усталые, молчаливые, очарованные.

Перед тем как вернуться домой, они еще раз искупались.

– Я не думал, что смогу быть настолько счастлив, – сказал Брайан, когда они, держась за руки, выходили из бухточки.

Джейд поднесла его пальцы к губам. Но даже в эту секунду ее захлестнуло чувство вины из-за того, что сама она подобного сказать не может.

Дни летели незаметно, превращаясь в недели. Миновал месяц, и они поняли, что пора возвращаться в Нью-Йорк, к будничной жизни.

Когда жарким и влажным днем яхта вошла в нью-йоркскую гавань, Джейд мысленно перебирала все, что ей предстояло сделать. Она смотрела на приближающиеся силуэты высоких зданий, и сердце ее радостно билось: она думала о том, как приятно будет снова оказаться в студии.

– Джейд, милая… что-то не так?

Она почувствовала робкое прикосновение Брайана, который встал рядом с ней.

Джейд вздрогнула и ответила ему смущенной улыбкой: она была в другом мире, мире танца, и забыла обо всем вокруг.

– Я уже пять минут зову тебя, а ты стоишь неподвижно, словно зачарованная.

– Извини. Я просто задумалась. Мы так разленились за этот месяц, а теперь вдруг станем работать, как пчелки! И…

– А, прием! – Он понимающе улыбнулся. – Ты думала о нем, да? Ну и я тоже. Я даже сделал кое-какие записи.

Тут он рассмеялся, словно ему было немного неловко в этом признаваться.

Джейд почувствовала глубокую жалость. Она совершенно не думала о большом приеме. По правде говоря, она сразу же забыла о нем после того достаточно напряженного разговора перед их свадьбой.

– Как только мы немного придем в себя, давай выберем и самый шикарный зал во всем Нью-Йорке, договоримся с лучшей фирмой об устройстве буфета и наймем самый хороший оркестр! – добродушно уступила она.

Он ничего не ответил, только молча обнял ее. Спустя мгновение она отстранилась и посмотрела на него: ее удивило таинственное, почти озорное выражение его лица. Она нерешительно спросила, в чем дело, но он только лениво улыбнулся, поблескивая глазами, и уверил ее в том, что все просто прекрасно.

Был уже почти полдень, когда яхта бросила якорь. Предоставив экипажу выгружать сундуки, за которыми можно было прислать позже, Брайан быстро вывел Джейд на берег и усадил в первый же экипаж. Усевшись на гладкое кожаное сиденье, она поправила широкополую шляпу со спускающимися на плечо страусовыми перьями и приготовилась наслаждаться поездкой через Нью-Йорк до гостиницы. И тут она услышала, что Брайан дает их адрес на Риверсайд-драйв.

– Нет, милый, – поправила его она, – мы не можем ехать туда. Дом еще не готов, и я уже отправила в гостиницу все свои личные вещи – разве ты забыл? Когда мы уезжали, я оставила за нами номер, чтобы не надо было искать новый.

Брайан ничего не ответил, но она снова заметила на его лице то же странно-таинственное выражение.

Он дал знак ехать.

Джейд почувствовала досаду. Несмотря на радость, которую доставило ей возвращение домой, она чувствовала утомление, и ей очень не хотелось ходить по дому, в котором и прислуги-то не осталось, и проверять, как там обстоят дела.

Сейчас она мечтала оказаться в гостинице, принять теплую ванну, выпить чаю и всю остальную часть дня просто спать.

Тяжело вздохнув, она недовольно сказала:

– Нам нет необходимости туда ехать, Брайан. Пожалуйста, давай отправимся прямо в гостиницу.

Он снисходительно улыбнулся и похлопал ее по руке:

– Когда мы приедем, ты все поймешь, дорогая. А пока успокойся и наслаждайся поездкой. Нью-Йорк в это время года просто очарователен, правда?

Он посмотрел мимо нее на набережную, которую прекрасно было видно с этого места, где начинался собственно город.

– Нет, не правда! – сердито огрызнулась она. Ей вовсе не нравились глупые шутки Брайана. Нашел время – Он раскаленный и грязный, и я тоже. И мне хочется отдохнуть, а не тащиться до Риверсайд-драйв, чтобы посмотреть на дом, малопригодный для жилья. Побойся Бога!