Слепая страсть - Нора Робертс

— Мне хорошо известны ваши профессиональные качества, мистер Уайт. Иначе Джеральд не учился бы у вас. Тем не менее я считаю, что дело не столь серьезно. Конечно, я не намерен смотреть сквозь пальцы на участие моего сына в кулачных боях. — Это было сказано для Джеральда. — Заверяю вас, дома мы нелицеприятно обсудим этот вопрос и примем меры.

Уайт поправил очки. И Гайден, и Джеральд увидели в этом жесте проявление нервозности. Отец отнесся к этому спокойно, а сын — со злорадством.

— Ценю ваше отношение, господин сенатор. Но, к сожалению, Рандольф Литгоу попал в больницу, и таким образом дело уже получило некоторую огласку. Я, как декан, облечен ответственностью за колледж Святого Джеймса и за его студентов. Поэтому у меня нет иного выхода, как временно исключить Джеральда.

Гайден поджал губы, что не укрылось от внимания Джеральда. «Ага, — подумал он, — толсторожий декан влип!»

— Я считаю это слишком суровой мерой. В свое время я учился в колледже, где тоже бывали драки. Разумеется, они не поощрялись, но до исключения дело не доходило.

— Видите ли, это нельзя назвать обычной дракой, господин сенатор. — Уайт вспомнил выражение глаз Джеральда, когда тот сжимал горло Литгоу, и ему снова стало не по себе. Даже теперь, глядя на мальчика, опустившего глаза, он чувствовал себя не в своей тарелке. — Рандольф Литгоу сильно пострадал. Когда мистер Берне попытался разнять дерущихся, Джеральд отшвырнул его с такой яростью, что пожилой человек упал. Затем ваш сын принялся душить Литгоу, хотя тот был почти в бессознательном состоянии. Насилу несколько ребят оторвали от него Джеральда.

Уайт кашлянул. Он знал, как могуществен и богат Гайден, который, по всей вероятности, станет следующим президентом. Для колледжа большая удача, если сын президента — его выпускник. Это и только это удерживало Уайта от немедленного исключения Джеральда и передачи дела в прокуратуру.

— В течение четырех лет, которые ваш сын провел здесь, у нас не было к нему никаких претензий по части поведения и учебы. Просто не понимаю, что с ним случилось. Гайден пожал плечами:

— В таком случае можно предположить, что его спровоцировали на этот поступок.

— Не лишено вероятности. — Уайт опять кашлянул. — Но не скрою от вас: мы все были потрясены жестокостью вашего сына. Тем не менее нам хотелось услышать объяснения Джеральда, прежде чем принимать дисциплинарные меры. Заверяю вас, сенатор, мы не исключаем студентов, не разобравшись, в чем причина.

— И что же он вам сказал?

— Джеральд отказался что-либо объяснить. Гайден подавил раздражение. Он платил несколько тысяч долларов в год, чтобы за Джеральдом присматривали должным образом, а этот декан даже не способен добиться признания от мальчишки-старшеклассника!

— Не оставите ли вы нас на несколько минут наедине, мистер Уайт?

— Конечно. — Декан поспешно поднялся, радуясь возможности хоть ненадолго избежать мрачного, холодного взгляда Джеральда.

— Декан… — остановил его внушительный голос Гайдена. — Надеюсь, можно положиться на ваше благоразумие в данном вопросе?

Уайт хорошо знал о щедрых пожертвованиях Гайденов колледжу Святого Джеймса за последние четыре года. Он также понимал, что частная жизнь кандидата в президенты способна расстроить его политическую карьеру.

— Школьные проблемы остаются в школе, сенатор.

Как только Уайт закрыл за собой дверь, Гайден поднялся. Он сделал это по привычке, поскольку хорошо знал, что стоя выглядит еще величественнее.

— Ну что ж, Джеральд. Я готов выслушать твои объяснения.

Джеральд тоже поднялся, слегка прижав руки к бедрам, как его учили, и поднял глаза на отца. Перед ним был не просто высокий красивый мужчина, а король с окровавленным мечом, сражающийся за справедливость.

— Почему ты не послал этого старого дурака куда подальше? — спокойно спросил Джеральд.

Гайден в изумлении уставился на него. Если бы сын дал ему пощечину, едва ли он ощутил бы больший шок.

— Повтори, что ты сказал?

— Его не касаются наши дела, — продолжал Джеральд таким же спокойным тоном. — Да кто он такой? Толстое маленькое ничтожество, которое сидит за этим столом, напустив на себя важный вид. Он ничего не понимает в жизни и пусть не пристает ко мне со своими нравоучениями.

Тон и искренняя улыбка Джеральда ошеломили Гайдена.

— Уайт — декан колледжа, и, пока ты числишься студентом, тебе следует относиться к нему с должным уважением.

Пока числится. Остался еще один месяц. Что ж, если отец хочет, чтобы он потерпел эти четыре недели, придется согласиться. Все равно, став сыном президента, он даст Уайту пинок под зад!

— Хорошо, отец.

У Гайдена немного отлегло от сердца. Мальчик явно очень расстроен и, наверное, глубоко страдает от пережитого потрясения. Гайдену было крайне неприятно оказывать на него давление, но он хотел знать правду.

— Расскажи мне о вашей ссоре с Литгоу.

— Он все время досаждал мне.

— Это понятно. — Гайден наконец почувствовал почву под ногами. У молодых людей энергия бьет ключом, и ее надо на что-то направлять. — Полагаю, зачинщиком драки был он?

— Этот идиот издевался надо мной. — Джеральда снова охватило бешенство, но он взял себя в руки. Нужно проявить сдержанность, раз этого требует отец. — Я предупреждал его, что, если он не перестанет меня изводить, я его проучу. Так что все было честно.

Джеральд улыбнулся отцу, и от этой улыбки Гайден похолодел.

— Чем же он тебе так досадил?

— Литгоу сказал, что если я до выпускного вечера не заведу девушку, то он приведет для меня свою кривоногую кузину. Я готов был убить его из-за этого прямо на месте! Ну ничего, мне все-таки удалось испортить его смазливую рожу.

Гайден надеялся всей душой, что причина такой безудержной ярости — молодость сына. Но что-то мешало ему поверить этому до конца.

— Джеральд, правоту не доказывают кулаками. Есть определенные нормы поведения, которым все должны подчиняться.

— Мы должны не подчиняться, а править! Джеральд гордо вскинул голову, и отца поразили его глаза. В них сверкало такое дикое бешенство, что Гайдену стало страшно. Затем глаза Джеральда заволокло туманом, и Гайден попытался убедить себя, что ему это померещилось.

— Я сказал ему, что не хочу идти с ним на танцы, пить пунш и тискать девчонок, — продолжал между тем Джеральд. — В ответ на это Литгоу рассмеялся. Он не должен был насмехаться надо мной! Он предположил, что я не люблю девушек. — Ухмыльнувшись, Джеральд вытер слюну. — Именно тут я почувствовал, что могу прикончить его. Я сказал, что меня интересуют не девушки, а женщины. Настоящие женщины! А потом я его ударил так, что кровь брызнула у него из носа и залила все лицо. И я продолжал его бить! — Джеральд улыбался, не замечая, как побледнел его отец. — Ты бы гордился мной, увидев, как я расквитался с ним за насмешки.