Зодиак - Нил Стивенсон

Мы смотрели передачу, пили пиво, обменивались рутинными «мужскими» фразами о дурачествах на Спектэкл-айленде и о том, что туда приехали и женщины тоже, некоторые даже хорошенькие. По большей части я предоставил говорить Барту: рядом со мной на стене был прилеплен план «Искателя», который я старался запомнить во всех деталях.

Мир – странное место. Ты планируешь тайком проникнуть на корабль, а потом тебя вдруг охватывает паранойя, и начинаешь бояться, что тебя заметят, что охранники поставлены через каждые двадцать футов вдоль поручней. Но сидя с командой корабля, потягивая плохое пиво и таращась в телевизор, когда за иллюминаторами кромешная тьма, я точно понял: им ни за что не засечь Буна. С тем же успехом мы могли бы сбросить его на палубу с вертолета. Оставалось только надеяться, что он сумеет найти нетоксичное укрытие.

Говорят, родители различают крики своего малыша даже в гвалте огромной толпы. Вероятно, это правда. В Гвадалахаре я видел тому подтверждения. У меня в мозгу, наверное, тоже есть родительская плата, потому что посреди кают-компании вдруг я услышал голос Дебби.

Сердце у меня забилось так, что я покачнулся, и мне пришлось схватиться за переборку. Мне показалось, она где-то на борту. Мне показалось, ее взяли в заложники, а потом я проследил звук до коротковолнового радио.

Сквозь статику пробился внятный и четкий сигнал. Я услышал шум подвесного мотора, пыхтение волн о стеклопластиковый корпус и мужской голос, высокий и напряженный:

– «Искатель»… «Искатель»… Ответьте.

На заднем плане звучал голос Дебби. Всех слов я не разобрал, но она бросалась какими-то дикими угрозами, и ей было страшно.

Чтобы расслабиться, я глотнул «Гиннесса», сделал глубокий вдох и сказал:

– Эй, кажется, вас кто-то вызывает.

И тем разбудил шкипера. Этот жизнерадостный ирландец с лицом-картофелиной растянулся на обтянутой кожзамом койке и подремывал конец тяжелой тридцатишестичасовой вахты. Вероятно, его выдернули из какого-то джерсийского бара для срочного рейса в Бостон. Дотащившись до рации, он взял микрофон.

– «Искатель» на связи.

На другом конце инициативу перехватил новый голос:

– Говорит Логлин. Мы идем к вам, – произнес он громко, напряженно, властно.

– Псоёбы! – ярилась на заднем плане Дебби.

По лицу шкипера скользнуло испепеляющее отвращение: все понимали, что он не хозяин на собственном корабле. И во главе тех, кто плывет сюда, самый большой сукин сын в мире.

– Мы еще в гавани, – ответил шкипер. Матросы со смехом повернулись от телика.

– Мы поднимем на борт особый груз, и сделать это нужно быстро и тихо, – сказал Логлин. – Вероятно, нам понадобятся лебедка и сеть.

Я попытался придумать, как ненасильственными методами запытать Логлина до смерти.

– Думаю, вам, ребята, лучше уходить, – сказал Том.

– Все в порядке, – отозвался я. – Меня вообще, кажется, укачало.

Барт пожал плечами, не понимая, что происходит, но решив подыграть. Мы свалили. В последний момент я не забыл обернуться и посмотреть номер канала, на который настроена их рация: одиннадцатый.

На трапе я готов был даже спрыгнуть в воду, лишь бы побыстрее попасть на «Зодиак», но тут вспомнил, что сбрасывают под нами. Если они скачивают достаточно яда, чтобы прикончить все до единой бактерии в гавани, концентрация вокруг корабля, наверное, чудовищная. Поэтому я спускался медленно: когда спешишь, требуется уйма времени, чтобы сползти по веревочной лестнице. Но к тому времени, когда в «Зодиаке» оказался Барт, я запустил мотор, а когда Том перегнулся помахать нам на прощание, мы уже были в сотне футах, невидимы и набирали скорость.

Следующая задача: отыскать лодку, на которой держат Дебби. Логичнее всего было бы поболтаться вокруг «Искателя» и подождать. Потом я задумался: что, если Логлин передумает и решит выбросить ее посреди гавани? Я включил нашу маленькую рацию послушать их переговоры, а потом сообразил, что она даже не берет одиннадцатый канал.

Катер Логлина подойдет со стороны материка. Мы знали, что стоянка у них где-то в Дорчестер-бей. Но и в таком случае нам предстояло преодолеть большой путь по воде, хотя с мощным мотором наш «Зодиак» практически летел над волнами. Поддав газу, я широким зигзагом направился к Южному Бостону, объяснив Барту, что высматривать: катер, который перевозит Дебби и нескольких головорезов.

Сволочи шли без ходовых огней, мы едва не проскочили мимо. Барт заметил катер первым и дернул меня за руку, и тогда прямо по курсу я увидел борт судна, белый стеклопластик с похожим на гарпун логотипом. Дернув мотор на сторону, я едва не перевернул «Зодиак», зато плеснул им на транец двадцатифутовый шлейф токсичной жижи.

Разворачиваясь, я уже приготовился к тому, что они попытаются на всех парах от нас уйти (ну же, Логлин, поиграем?), но катер застыл на месте, а люди на борту пытались нашарить фонари. Барт прошелся по ним стробом, ослепив головорезов, но мы не увидели никаких следов Дебби. Наверное, она нас заметила и выпрыгнула, а теперь не может позвать на помощь, потому что и гады тоже ее услышат. Или же она ушла под воду с головой.

Схватив надувную подушку, я наугад бросил ее приблизительно туда, где могла вынырнуть Дебби, а после выбрал другое место и замахал фонарем.

– Там! Она там! – крикнул я, достаточно громко, чтобы меня услышали, взвел мотор и направил нос «Зодиака» в никуда.

Не прошло и нескольких секунд, как я услышал за спиной шум мотора. Тогда я остановил «Зодиак» и опять посветил на воду, пока они разгонялись нам вслед.

Как только я понял, что они проскочат мимо, то снова дернул рычаг и ветром ушел у них с дороги, развернулся и двинул туда, куда бросил подушку.

Она все еще подпрыгивала на волнах в кильватере двух лодок, и за нее цеплялась Дебби.

У Логлина не было ни шанса. Дебби весила всего сто фунтов, а у нас на борту было два насмерть перепуганных мужика, которые ее поспешно втащили. Нам даже сильно сбрасывать скорость не пришлось. А после мы пропахали канаву в убитой гавани, направляясь к огням города.

35

Разочарованный гад у нас за спиной разрядил нам вслед барабан хромированного револьвера: «Бабах, бабах, бабах!!!»

Дебби извивалась в объятиях Барта. Мне очень хотелось оказаться на его месте, но если он займет мое у руля, через пару секунд мы будем барахтаться в воде. Ей удалось извернуться лицом к борту, и ее несколько раз вырвало. Наверное, наглоталась ядовитой жижи, когда прыгнула за борт.

Потом она перекатилась на спину, на запястьях у нее что-то блеснуло, и я сообразил, что Логлин сковал ее наручниками. Я почувствовал, как мошонка у меня втягивается в тело, потом перед глазами все почернело. Возможно впасть в пьяную ярость, даже будучи трезвым. Возможно отключиться от эмоций. Я просто сидел, скорчившись, как роденовский «Мыслитель», не глядя, куда правлю. И даже не обращал внимания на Дебби, а ведь следовало бы. К несчастью, это было не ради нее, а ради меня. Слава богу, в револьвере у нас не было патронов, потому что я готов был развернуться еще до того, как Логлин успеет перезарядить, и попасть на первую страницу «Геральд» с заголовком:

«ЧЕТВЕРО ЖЕРТВ КРОВАВОЙ БОЙНИ ПОСРЕДИ ГАВАНИ».

Затем все немного спуталось. Дебби опиралась о мое колено, и я ее целовал. Барт время от времени протягивал руку, хватал меня за локоть и выравнивал курс. Я даже не знал, куда мы плывем: определенно не к университету, куда первоначально направлялись. Мы решили взять курс на небоскребы или на пристань «Аквариума». Сотрудников «Аквариума» в любом случае следовало предупредить, поскольку для многих рыб аквапарка закачивают воду прямо из гавани.

– Они погрузили бочки в фургоны, – говорила Дебби.

Похоже, она нисколько не злилась, что ее похитили, сковали наручниками и едва не убили. Она была совершенно спокойна. Разумеется, она совершенно спокойна, она же выжила.

– Я поехала за одним таким на запад. Через Роксбери, Бруклин и Ньютон. Время от времени он останавливался возле водостоков. Я предположила, что они что-то сливают в канализацию. У фургона была трубка или шланг, и сброс вели из-под днища.

– Ты взяла…

– Да, взяла пробы. Соскребла с водостока. Воняло страшно. Разумеется, теперь они у них. И фотоаппарат тоже.

– Как тебя поймали?

– В машине зазвонил телефон. Я на пару минут остановилась на обочине поговорить, а они подошли сзади с пушками.

На мгновение мне показалось, что большей глупости я в жизни не слышал.

– Да кто это мог быть, черт побери? Сказала бы, чтобы перезвонили.

– Не могла. Это был Уэймен.

– Уэймен! Что понадобилось этому идиоту?

– Хотел нас предупредить. Сказал, Смирнофф сегодня что-то затевает.

– Вот черт!

– Он собирается взорвать большой корабль, который придет в Эверетт. У него есть пластид.