Детская площадка - Джейн Шемилт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сын молча смотрит, как она трижды тычет пальцем в клавиатуру и ждет.
– Полицию, пожалуйста.
Через несколько секунд Блейк начинает дышать с присвистом. Грейс берет с полки ингалятор и протягивает ему, продолжая ждать ответа.
– Да. Добрый вечер. Звоню, чтобы сообщить о находке ножа с пятнами крови…
– Кролики, – бормочет Блейк.
– Что? – Грейс опускает трубку.
– Кровь кроликов.
– Как это?
Ответа нет.
– Как, Блейк?
Он хватает джем и выходит из кухни без ножа. Господи, кролики. Звучит достаточно бредово, чтобы быть правдой. На участке Евы, наверное, много кроликов. Блейк мог ловить их, разделывать и готовить на ужин. Грейс ясно представляет, как происходило его обучение. Ох уж этот умелый и бесчувственный Эрик. Она надеется, что Чарли ничего не видела. Грейс кладет нож обратно в кастрюлю. Она вернет его Эрику при следующей встрече. Нож точно его. Грейс не звонила в полицию, она набрала три нуля и говорила в молчавший телефон. Грейс смотрит на грязные тарелки. Пусть подождут. Она устала, словно проделала трудный путь и оказалась в гораздо лучшем месте, но пока еще не понимает, где находится.
Мартин возвращается в девять с большой упаковкой шоколадных рулетов в руках, но к тому времени дети уже спят. Они садятся на кухне и берут по рулету. Мартин заваривает чай, а Грейс рассказывает ему об улучшении состояния Соррель.
– Слава Богу. – Мартин протягивает ей кружку. – Какой жуткий тип. А я-то думал, что знаю его. Мы стараемся видеть в людях только хорошее. Он на этом сыграл и всех одурачил.
«А я думала, что знаю тебя. – Грейс смотрит на мужа поверх своей кружки. – И тоже верила в лучшее, а ты меня обманул». – Она отхлебывает чаю.
– Чарли сегодня начала расспрашивать меня о нас.
– И?
– Стушевалась и сразу перестала.
– А что бы ты ответила?
– Трудно сказать. – Грейс заворачивает нетронутый рулет в фольгу. – Очень не хочется ее расстраивать.
Мартин подходит к окну. Грейс глядит на знакомые завитки на его макушке, только теперь они реже, чем когда они познакомились, и тронуты сединой. И сутулится он сильнее.
– Неделю назад я получил письмо из издательства с предложением читать лекции по писательскому мастерству в университете Хараре. Полный учебный год, высокая зарплата, – не оборачиваясь, говорит Мартин. – Они надеются, что сработает магия этого места и я смогу закончить свою книгу. Университет предложил оплатить перелет и проживание.
Он возвращается к столу, садится рядом с Грейс и берет ее за руку.
– Все собирался с духом, чтобы спросить. Как ты смотришь на то, чтобы поехать всем вместе?
Грейс могла бы пройти по этим улицам с завязанными глазами. Она как свои пять пальцев знает людей, свет фонарей, палисандровые деревья, трущобы, машины на дорогах, шум и драки, танцы под открытым небом – весь этот дивный город. На мгновение она представляет себя в деревне, где жили ее бабушка и дед, вдыхает запах сухой земли, цветущих эвкалиптов и жареной кукурузы. Она ясно видит тамошнее небо. Ее сердце могло бы раскрыться под этими бескрайними небесами.
– Ты, конечно, поедешь.
– Мы могли бы найти хорошую школу для ребят. Им там очень понравится.
– Они уже ходят в хорошую школу.
Мартин сжимает ее руку.
– Я хочу все исправить, Грейс. Мы познакомились в Африке. Год, проведенный там вместе, что может быть лучше?
Грейс с силой выдергивает руку.
– Год врозь.
Мелисса
– Я тебе запрещаю. Иззи это дело не должно коснуться. До суда еще далеко. – Подбородок Пола покрыт рыжей щетиной, под ногтями грязь. Он сидит по ту сторону стола и кажется каким-то маленьким, раздавленным. Прошло всего четыре недели, но с виду он постарел как минимум на год. Пентонвильская тюрьма – совсем другой мир, в котором ему властвовать не дано. – Скажи ей, что я справлюсь сам.
Мелиссе не хотелось сегодня приезжать, но она обещала дочери.
– Она уже обдумывает заявление и очень ждет возможности его зачитать, ночами не спит. Твое разрешение обязательно.
– Я не хочу, чтобы она светилась перед журналистами – Пол легонько ударяет кулаком по столу. Не так громко, чтобы услышал надзиратель, но достаточно, чтобы заставить Мелиссу дрожать. – Я им не верю, они сорвутся с цепи, как только почуют кровь. И это может плохо на ней отразиться.
Пол очень нервничает. Мелисса тоже не хотела вмешивать Иззи, но та настояла, и она согласилась попросить у Пола разрешения. Когда его осудят, что наверняка произойдет, Иззи будет важно знать, что она сделала все возможное, чтобы помочь отцу.
– Это необычная просьба, но адвокат готова сделать исключение. Она считает, что судья разрешение даст. Не хватает только твоего согласия.
Пол похудел, его кадык судорожно дергается.
– Ее будут допрашивать?
Мелисса качает головой.
– Она даже в зале суда не появится. Она огласит заявление по видеосвязи и сразу же уедет. Этого ей достаточно.
Пол морщит лоб, взвешивая за и против, оценивая риски и выгоды.
– Меня все равно отпустят, у них нет прямых доказательств, потому что я этого не делал.
Мелисса молча смотрит на него. Пусть верит во что хочет, это ничего не изменит.
Пол через стол приближает свое заросшее щетиной лицо к лицу Мелиссы.
– У них нет улик, кроме тех, что Соррель обнаружена в нашем сарае, а ее диадема – в моей машине.
«Этого более чем достаточно», – думает Мелисса, но молчит. Соррель могла бы рассказать полиции больше, но требуется время. Грейс говорит, что у малышки не полностью восстановилась речь и вспомнить она пока ничего не может. Надзиратель смотрит на часы, потом переводит взгляд на Мелиссу и Пола: вот-вот прозвенит звонок.
– Иззи просто хочет тебе помочь, – говорит Мелисса и встает. – Я скажу, что пыталась тебя уговорить, она расстроится, когда узнает…
– Хорошо, только это заявление, ничего больше, – перебивает Пол, свирепо глядя на нее. Странно, он пытается угрожать ей даже в тюрьме.
Мелисса выходит. Она выполнила данное Иззи обещание, это главное. С Полом они не увидятся до суда, а ее дочь хоть немного успокоится.
Тем же вечером она звонит в приют. Трубку берет Карен, в ее голосе звенит радость – есть хорошие новости. Лине разрешили остаться в Англии. Ее дом в Сирии находится в зоне боевых действий, а родных не осталось. Обе эти причины послужили основанием того, чтобы ее не высылать.
– Какое замечательное известие! – впервые за весь день улыбается Мелисса.
– Я ее разыщу, она сейчас отдыхает.
Через несколько минут в трубке слышится застенчивый голос Лины.
– Как ты? – Девушка на двадцатой неделе беременности, но редко об этом
