Моя - Анастасия Пырченкова

class="p1">Так, ладно, надо остановиться и перестать нагнетать ситуацию. Нужно верить в лучшее. С сыном всё хорошо. Он уже с отцом. О нём есть кому позаботиться. А меня уже ищут.

Ведь ищут же?

Да, конечно!

Вот глупая я. Тот же Акимов город перевернёт, а найдёт меня и под землёй, если надо будет. Это же Акимов. Он всё может. А там где он не может — Егоров подсуетится. Вместе они точно что-нибудь придумают. Зря что ли о любви оба кричали? Пусть доказывают!

Но проще сказать, чем сделать. С каждым часом, что проводила в этом месте, надежда во мне таяла тоже. Потому что к тому времени, как меня найдут, я уже буду валяться здесь хладным трупиком, так как привезти сюда меня привезли, как и заперли, а вот обеспечить свою приманку едой и водой как-то не додумались.

Изверги!

К тому времени, как явился Прохоров я уже готова была выть от голода и жажды. По ощущениям прошло не меньше суток. Хотя в этом месте без окон трудно судить о таком.

— Живая? — проговорил он вместо приветствия. — А я к тебе с подарочком, — указал на поднос в руках.

Аромат супа и жаркого тут же пропитал мои лёгкие, вызывая в организме приступ острого голода. Аж затрясло.

— Вижу-вижу, что скучала, — хмыкнул мужчина, ставя поднос на кровать рядом со мной.

Впрочем, несмотря на желание тут же наброситься на еду, я сдерживала свои порывы. Кто знает, чего он туда закинул?

— Да ешь, не бойся, — понимающе улыбнулся Прохоров. — Мне нет смысла в тебя что-то пихать. Ты мне нужна в трезвом уме и памяти, — типа успокоил.

Его слова меня не убедили.

— И зачем я вам нужна? Ну, помимо приманки? И что с моим сыном?

Уж лучше сразу знать, чем это неведение и ожидание.

— Не переживай, выживешь, — совсем уж приторно улыбнулся мой тюремщик. — Ешь, — добавил бескомпромиссным тоном. — Нет, можешь и дальше строить из себя гордячку, мне-то так даже лучше. Но, думаю, силы тебе ещё понадобятся.

Вот теперь я напряглась.

— Для чего понадобятся? И вы так и не ответили, что с моим сыном, — припомнила.

— А это секрет, — подмигнули мне. — Ешь!

Прохоров развернулся и направился на выход, оставив меня с ненавистью смотреть ему вслед.

— Кстати, под кроватью есть горшок, если понадобится, — произнёс уже за порогом комнаты.

Через миг послышался скрип железного засова.

— Вы так любезны, — не удержалась я от сарказма, едва сдержав желание швырнуть поднос в стену напротив.

Можно было, конечно, и правда, проявить гордость, но во-первых, чтобы похититель не задумал, в одном он прав — силы мне нужны. А во-вторых… силы мне нужны. Как ни крути, в общем. Но и спешить не стала. Сперва съела пару ложек супа, затем жаркого, глотнула чаю. Подождала. И только когда поняла, что никаких изменений в поведении и организме не ощущаю, опустошила всё.

Снова потянулись часы ожидания.

В следующий раз Прохоров пришёл по ощущениям гораздо раньше, не дожидаясь моего голодного обморока. Снова принёс первое, второе, только вместо чая был кофе. На этот раз я ела под его пристальным вниманием. Буквально давилась, но виду не подала, стойко строя из себя само безразличие.

— Вы мне обещали доказательства того, что с моим сыном всё хорошо, — совсем обнаглела под конец. — Я всё ещё их жду, — устроилась на постели поудобнее, крепче сжав кружку с горячим кофе.

Прохоров заметно удивился, а после усмехнулся.

— Кажется, начинаю понимать, почему этим двоим так башню с тебя снесло…

Я показательно промолчала, ожидая требуемое.

Мужчина, видимо, поняв, что на шутки я не настроена, вышел из помещения, но уже вскоре вернулся с планшетом в руках, что-то на нём нажимая.

— Вот, — протянул мне гаджет с какой-то видеозаписью. — Это с камер наблюдения банка, — пояснил.

Впрочем, я уже сама догадалась, по обстановке. Артёмку действителньо забрал Стас, почти сразу обнаруживший записку. Видела, как сжались его губы в тонкую линию, как резко он смял бумагу, глядя прямо перед собой взором, полным чистейшей ярости.

Что ж, хоть что-то хорошее. Артёмка в надёжных руках. Уверена, Стас уже вернул его Акимову и рассказал обо всём. И это значит, что меня точно ищут. Значит, будем терпеливо дожидаться освобождения. Главное, чтобы эти двое не поубивали друг друга… Зная Тёму, он обязательно будет использовать по максимуму все возможности, чтобы вернуть меня. И цена его не волнует. Собственно, об этой цене я узнала довольно скоро. Правда, сперва пришлось побыть немного игрушкой в руках Прохорова.

Всё случилось на его третий приход ко мне в гости. Что что-то не так я поняла уже доедая первое блюдо. В сознании резко помутилось, как если бы я выпила несколько бокалов вина. Ложка выпала из рук, настолько ослабли руки. И вообще все действия давались с трудом. Я словно в замедленной съёмке наблюдала за повторным появлением мужчины, в руках которого звякнула железная и по виду тяжёлая цепь. А ведь с виду и не подумала, что ему по силам даже стул передвинуть. С его-то "беременным" животом. А поди ж ты.

Странное это ощущение, когда, вроде бы, всё понимаешь, но сопротивляться не можешь. Поэтому когда меня дёрнули с кровати на ноги, безропотно подчинилась. Пропустила момент, когда он успел прикрепить цепь к крюку на потолке. Зато ощутила боль в запястьях, когда меня связали и приковали к этой цепи с поднятыми вверх руками. Дальнейшее я запомнила ещё хуже. Но было больно. Это да. Кажется, я даже кричала. А может, мне всё это приснилось. Не могла сказать точно. Как и не осознала, когда всё завершилось. Как я потеряла сознание. В себя пришла от того, что меня тормошили, что-то при этом требуя. Я не понимала, ни кто это, ни чего от меня желают. Мысли метались в голове и уцепиться ни за одну не выходило так сразу. Где я, что со мной, с кем… понять не выходило. Никак. То и дело простреливающая всё тело боль только ухудшала моё состояние.

— Смотри на меня. На меня, сказал! — неожиданно властно и громко потребовал... Стас?

Обхватив моё лицо обеими ладонями, он вынуждал смотреть исключительно на него и никак иначе. До тех пор, пока я не стала хоть немного соображать. Вспомнилось, где я и почему. Невольно заметалась