Хрупкая вечность - Мелисса Марр

- Я тоже, - призналась Дония.

Она подумала, но не смогла сказать вслух, что это по-прежнему то, чего она хочет – не того, чтобы он был с Эйслинн, а того, чтобы он был счастлив. Даже теперь, несмотря ни на что, она этого хотела. Она всего лишь наделась, что его счастье не будет означать горе для нее.

Несколько минут они оба молчали. Наконец, Дония взглянула на Ниалла и сказала:

- Я бы предпочла, чтобы Бананак не давали спуску. Но если разразится война, Зима будет идти старыми путями.

Ниалл по-человечески медленно повернулся к ней:

- В каком смысле?

- Мой Двор выступит в союзе с Темным. – Она поднялась, и с ее колен на землю посыпались снежинки. Несколько секунд она стояла и ждала, когда Ниалл присоединится к ней. – Разве что это будет война только между его Двором и Высшим. Я хочу мира. Я хочу… много чего, но, в конце концов, мне придется сделать то, что я сочту лучшим для своего Двора.

- Если бы я мог сделать так, чтобы война царила ровно столько, сколько нужно, чтобы заставить его страдать, - Ниалл улыбнулся и в тот момент выглядел таким беспощадным, что было легко забыть, что он не всегда был Темным Королем, - я бы стоял перед огромным искушением, но драться с Сорчей… Никто из нас этого не хочет, Дония.

- Я бы лучше дралась с Сорчей, чем с Кинаном. – Дония положила ладонь на плечо Ниалла. – Сет ни в чем не виноват. Неужели ты позволил бы ей причинить ему вред? Ты бы объединился с Кинаном, чтобы защитить Сета?

- Да, хотя я предпочел бы драться с ним.

- Но ради Сета?

- Он мне как брат, - просто ответил Ниалл. – Сорче не удержать его у себя против его воли.

У Донии слегка закружилась голова – она слишком много времени провела на жаре.

- Ты должен пойти в Фэйри.

- А если бы нам пришлось драться не с Сорчей, ты пошла бы против Кинана? – спросил Ниалл.

- Это не принесло бы мне счастья, но если бы возникла такая необходимость, да, я бы сделала это. – Она пристально посмотрела в его глаза. – Независимо от наших действий пребывание Сета в Фэйри все усложняет.

- Именно поэтому Бананак его туда и отвела, - пробормотал Ниалл.

Потом взял Донию за руку и проводил ее с площади. Ей это показалось почти до боли знакомым. Однако сейчас было не время возвращаться к прошлому и к потерям, с которыми она уже давно должна была смириться. Сейчас нужно было готовиться к будущему, даже если оно несло смерть.

Глава 24

Эйслинн нервно переминалась с ноги на ногу у двери в главную столовую. В последнее время она каждый вечер ужинала в компании Кинана. Иногда к ним присоединялись и другие фейри, порой – Летние девушки, но сегодня ужин будет на двоих.

Просто сделай выбор и будь счастлива. Так сказала Сиобан, и с той поры Эйслинн повторяла ее слова, как мантру. Неделями она пыталась не сдаваться и не впадать в отчаяние. Не срабатывало.

Эйслинн глубоко вздохнула и открыла дверь.

Кинан, как обычно, ждал ее. Она знала, что он там. Однако столовая выглядела совершенно необычно. Повсюду горели свечи. Тонкие свечи в настенных канделябрах и толстые – в высоких серебряных и бронзовых шандалах.

Эйслинн подошла к столу и налила себе бокал летнего вина из старинного графина, которого прежде она не видела.

Пока она потягивала вино, Кинан молчал.

Эйслинн смотрела не на него, а на пламя свечей, которое подрагивало от ветерка, проникающего в комнату. Ей не хотелось, чтобы между ней и Кинаном были какие-то противоречия, особенно теперь, когда он стал для нее спасательным кругом, помогающим держаться на плаву, однако она должна была выяснить, как много Кинан скрывает от нее. Эйслинн задала вопрос, который вертелся у нее в голове с тех пор, как ее отчитала Сиобан:

- Ты знал, что у Сета был амулет, защищающий от чар фейри?

- Я его видел.

- Ты его видел. – Она намеренно растягивала слова, намеренно сделала паузу, давая ему возможность сказать что-то, чтобы облегчить боль, которую причинил ей тот факт, что Кинан не сказал правды.

Он не извинился, а просто сказал:

- Подозреваю, что амулет он получил от Ниалла.

Эйслинн с такой силой сжала руками спинку стула, что дерево врезалось в ладони.

- Ты не упоминал об этом… потому что?..

- У меня не было ни малейшего желания упоминать о чем-то таком, что могло отдалить тебя от меня. Тебе это известно, Эйслинн. Я хотел, чтобы ты была моей настоящей королевой. Ты тоже это чувствовала. – Кинан подошел к ней и разжал ее пальцы. – Ты простишь меня? А его?.. А себя?

По щекам Эйслинн опять заструились слезы:

- Я не хочу говорить об этом.

И Кинан не стал говорить ей, что она сама начала этот разговор и что молчание – не метод решения проблем. Он ничего не сказал из того, что мог бы сказать в такой ситуации.

- Все, чего я сейчас хочу, - проговорил он, - это помочь тебе улыбаться.

- Знаю. – Эйслинн взяла со стола салфетку и принялась разглядывать вышитые солнечные лучи, пробивающиеся сквозь виноградные лозы.

- Тебе станет легче, - продолжал Кинан. Он вел себя так с тех пор, как ушел Сет: постоянно утешал ее.

Эйслинн кивнула.

- Знаю, но сейчас я чувствую себя ужасно. Такое впечатление, что я потеряла все. Ты проходил через это каждый раз, когда одна из Летних девушек отказывалась пройти испытание… и когда каждая Зимняя девушка рисковала ради тебя принять холод Зимы. В общем, постоянно терпел поражение.

Выражение лица Кинана стало настороженным.

- До тебя.

На несколько мгновений повисло неловкое молчание, затем Кинан вздохнул.

- Этот разговор не делает тебя счастливее, Эйслинн.

- Дело не в том, что… мне не хватает романтики… то есть, мне ее не хватает… - Эйслинн помолчала, пытаясь сообразить, как донести свою мысль до фейри, у которого все эти годы, похоже, совсем не было настоящих друзей. – Сет был моим лучшим другом, прежде чем стал для меня всем. Он был единственным человеком, с которым я могла поговорить, когда ты и Дония… когда ты выбрал меня.

Кинан молча ждал.

- Лучшие друзья не уходят, не сказав ни слова, - продолжала Эйслинн. Теперь, когда она нашла нужные слова, они переполняли ее, и она говорила то, что было на душе. – Мне не нужен бойфренд. Мне не нужен любовник, партнер и все такое. Мне нужны мои друзья. Лесли ушла. А с другими друзьями я не могу поговорить о своей жизни. Дония ранила меня… Мы, конечно, не были близки, но я думала, что мы подружимся. А теперь ушел мой самый лучший друг.

- И тебе одиноко, - Кинан подошел ближе, но не вплотную. – Позволь мне быть твоим другом. Ты предложила мне это, когда стала моей королевой. Приближение Лета привнесло что-то новое в наши отношения, но… Мне нужно, чтобы ты была счастлива, Эйслинн.