У ворот зла - Роланд Грин

Для того, кто привык к тугому туранскому луку, боссонское оружие казалось довольно неуклюжим. Однако не в привычках Конана было пренебрегать любым оружием, из которого можно прикончить врага.

Если пикты предоставят ему хоть малейшую возможность, он, в свою очередь, тут же предоставит многим из пиктов возможность немедленно встретиться с предками, даже не прибегая к стали.

Взору Конана как раз предстали пикты, выбегающие на прогалину. Он начал было натягивать лук, когда Вуона издала вопль, будто бы под ногами у нее разверзлись двери Ада. Конан стремительно обернулся к женщине и обнаружил, что у нее были основания для этого жуткого крика, ибо пикты повыскакивали из-за деревьев впереди. Кое-кто из пиктов уже сделал выстрел. Самая первая стрела вонзилась в землю как раз у ног Вуоны. С удивленным вскриком она отпрыгнула в сторону.

Конан понимал, что если его люди перестанут двигаться, то тотчас же погибнут на том самом месте, где остановятся. А если они будут продолжать бежать, то попадут из огня да в полымя. Единственный безопасный путь, похоже, вел вдоль склона холма на юг. Как раз тот путь, который предлагала им дочь колдуна.

Да, несомненно, Скира все понимала правильно. Киммериец пообещал себе укротить свою гордость и сказать ей об этом, если только когда-нибудь ему удастся увидеть эту маленькую ведьмочку.

Рука богов продолжала прикрывать отряд, пока бамула бежали на юг. Некоторые из бамульских воинов уже пошатывались и спотыкались, но все еще продолжали бежать. Конан слышал, как дыхание, будто воздух из мехов в кузнице, вырывается из чьей-то груди. Киммериец знал, что со своей выносливостью и скоростью он очень скоро оставит позади весь отряд.

Однако отрываться далеко нельзя. Любой из чернокожих мог запросто вырубиться от усталости. Не бросать же воина на произвол судьбы! У киммерийцев это не принято...

Конан все чаще оглядывался по сторонам, отыскивая подходящее место для отдыха. Сейчас главное дожить до темноты, а там будет видно.

Впрочем... Вверх и вперед по склону была тень. Что-то очень похожее на вход в пещеру. Вокруг валялись камни, которые не могли так развалиться естественным образом. По крайней мере, пещера по нынешним временам была не самым худшим убежищем. Все равно ничего другого не оставалось.

- Туда! - крикнул Конан, указывая вперед. Потребовалось некоторое время, прежде чем каждый увидел, куда он показывает; еще несколько мгновений - чтобы до людей дошло и они повернули. Эта заминка дала обоим отрядам пиктов время приблизиться. Бамульские лучники и Конан выстрелили. Расстояние было большое, но бамула и киммериец стреляли вниз по склону. Два пикта упали, еще двое остановились. Большинство стрел, полетевших в ответ, даже близко не достигло цели, те же, что упали среди бамульских воинов, никому не причинили вреда.

Именно этот момент, и никакой другой, Вуона выбрала, чтобы оступиться. Место было не ровное, немудрено споткнуться. Девушка поднялась. Кровь хлестала из раны на ноге. Вуона рыдала и ругалась одновременно. Через несколько шагов Конану стало ясно, что ей не добежать до камней, разбросанных у входа в пещеру. Он закинул лук за плечи и приготовился подхватить ее. Но первым до молодой женщины добежал Говинду. Он вскинул ее на плечо, будто та была не тяжелее корзины с зерном, а он столь же сильным, как киммериец. Остаток пути вверх по склону Говинду пробежал с этой ношей. Конан был не последним, кто добежал до камней, но юноша намного опередил его.

Последняя туча стрел, посланная пиктами, ударила о камни. Конан высунулся, чтобы подобрать их. В сложившейся ситуации никаким оружием пренебрегать было нельзя.

Он как раз подбирал последнюю стрелу, когда услышал сдавленный крик Вуоны, а затем ругательства остальных.

Только Говинду, казалось, сохранил самообладание.

- Конан, я думаю, тебе стоит на это поглядеть.

Киммериец скользнул за камень, который, похоже, почернел от огня, куда более горячего, чем обычное пламя костра, и бросил взгляд за две других глыбы. Все было правильно - за камнями открывался вход в пещеру.

Теперь это было не просто темное отверстие. Внутри мерцало какое-то голубое сияние. По мере того как Конан глядел, свет разгорался. Приблизившись на два шага, киммериец сумел разглядеть, что сияние исходит из ниш, вырезанных в стене пещеры, уходящей куда-то в глубь холма.

Еще два шага - и колдовской свет упал на его кожу. Конан остановился, чтобы посмотреть, не пробудило ли присутствие человека еще что-нибудь помимо света. Позади себя киммериец услышал невнятное бормотание бамула. В их голосах явно звучали сомнение и неуверенность.

- Спокойно, - сказал он не оборачиваясь. - Такого рода свет редко бывает опасен. А если и так, то теперь уже поздно. Но, может быть, вы предпочитаете пиктов там, внизу?

- С одной стороны пикты, с другой - магия, - задумчиво пробормотал Бовену. - Что тут предпочесть?

- Мы войдем в эту пещеру, если нынешнее положение ухудшится, - сказал Конан. В его голосе зазвучал металл.- Здесь один человек может удерживать вход против пятидесяти противников.

- Несколько человек смогут удерживать в этой пещере сколь угодно много противников, - заметил Кубванде.

У киммерийца зачесались кулаки, а с губ готовы были сорваться резкие слова, но он сдержался и пожал плечами:

- Если мы решим выходить именно этим путем, то да. Впрочем, я никогда не бывал в пещере, у которой не было бы по меньшей мере двух выходов.

Большинство это, похоже, успокоило. Но не Кубванде. Конан не стал говорить своим воинам, что пиктам, может быть, известны другие входы в пещеру и они охраняются.

Воспользоваться этоим местом в качестве укрытия, возможно, означало отдаться во власть магии, которая жила там. Не исключено, что это только отсрочит их габель от рук пиктов. Но киммериец никогда не сдавался без боя. Не раз и не два ему удавалось выжить только потому, что он умел пользоваться такими временными укрытиями.

Глава семнадцатая

Скира так устала, будто шла пешком целый день, однако не могла уснуть. Не только от того, что в другом конце палатки храпел отец, но и от вони, исходящей от множества немытых пиктов, спящих снаружи. Некоторые из них тоже храпели.

Скира решила не раздеваться и ограничилась тем, что сняла обувь, но поставила ее так, чтобы можно было легко и бесшумно обуться снова, если возникнет такая необходимость. Она хотела оставить при себе лук и стрелы, равно как и кинжал, но потом передумала. Лучник из нее был плохой. Кроме того, оружие могло вызвать у воинов подозрения, если бы она захотела покинуть лагерь. Они и так беспокоились. Не стоило раздражать их еще больше.