Мрачный Жнец (сборник) - Терри Пратчетт

Затем раздался низкий жужжащий звук. Запахло плавящимся оловом.

Мор оглянулся на бурю взбесившегося песка. Он поворачивался, словно во сне, один в неподвижном центре водоворота. В крутящемся облаке полыхнула молния. Где-то в глубине своего сознания он силился освободиться, но что-то ухватило его мертвой хваткой, и теперь в нем осталось не больше сил, чем в стрелке компаса, всегда показывающей на Пуп.

Наконец он нашел, что искал. В октариновом свете вырисовывался вход в короткий туннель. На другом конце мелькали фигуры, делающие ему знаки.

— Я ИДУ, — изрек он.

Неожиданный вскрик у него за спиной заставил его повернуться. Семьдесят килограммов юной женственности ударили ему прямо в грудь, оторвав от земли.

Когда Мор приземлился, на нем, обхватив его коленями, сидела Изабель.

Она крепко сжимала его руки в своих.

— ОТПУСТИ МЕНЯ, — знакомыми свинцовыми интонациями проговорил он. МЕНЯ ПРИЗВАЛИ.

— Не тебя, идиот!

Она заглянула в синие, беззрачковые водоемы его глаз. Это было все равно, что заглянуть в несущийся навстречу туннель.

Выгнув спину, Мор исторг ругательство столь древнее и исполненное такой злобы, что в сильном магическом поле Диска оно обрело физическую форму, взмахнуло кожистыми крыльями и незаметно улетело прочь. Вокруг, на песочных дюнах, бушевала небольшая буря.

Его глаза опять втянули в себя ее взгляд. Она посмотрела в сторону ровно за секунду до того, как упасть камнем в сделанный из синего света колодец.

— Я ПРИКАЗЫВАЮ ТЕБЕ. — Голос Мора мог буравить дырки в скалах.

— Отец пробовал разговаривать со мной таким тоном, — спокойно ответствовала она. — Когда хотел, чтобы я убралась у себя в спальне. У него тоже ничего не получалось.

Мор издал еще одно ругательство. Оно появилось из воздуха, хлопая крыльями, и сделало попытку зарыться в песок.

— ЭТА БОЛЬ…

— Все это только у тебя в голове, — сказала Изабель, всем телом сопротивляясь той силе, которая хотела затянуть их в мерцающий вход. — Ты не Смерть. Ты всего-навсего Мор. Ты тот, кем себя считаешь.

В центре затуманенных синих глаз образовались и со скоростью света начали расти две крошечные коричневые точки.

Буря вокруг взвыла еще раз и затихла. Мор пронзительно закричал.

* * *

Обряд АшкЭнте, попросту говоря, призывает и связывает Смерть. Изучающие оккультные науки скажут вам, что для его проведения достаточно немудрящего заклинания, трех кусочков дерева и четырех унции мышиной крови. Но ни одному достойному остроконечной шляпы волшебнику и в голову не придет ограничиться чем-то столь маловнушительным; в глубине души он знает, что если заклинание не сопровождается зажиганием желтых свечей и курением большого количества редкостных фимиамов, если во время Обряда на полу не рисуются круги мелками восьми различных цветов, а в районе священнодействия не бурлят варевом парочка-троечка зловещего вида котлов, то о таком заклинании просто не стоит задумываться.

Восемь волшебников, каждый на своем боевом посту на одной из восьми вершин огромной церемониальной октограммы, раскачивались и монотонно распевали, раскинув руки и касаясь кончиками пальцев магов по обеим сторонам от себя.

Но что-то не клеилось. Правда, в самом центре живой октограммы образовался сгусток тумана, но он извивался и крутился вокруг своей оси, отказываясь фокусироваться.

— Еще энергии! — воззвал Альберт. — Подбавьте еще энергии!

На какое-то мгновение в дыму появилась фигура, одетая в черное и сжимающая в руке посверкивающий меч. Альберт выругался, вглядевшись в бледное лицо под капюшоном: оно было недостаточно бледно.

— Нет! — возопил Альберт, ныряя внутрь октограммы и ощупывая цепкими руками мерцающую фигуру. — Не ты, не ты…

А в это самое время, в далеком-далеком Цорте, Изабель забыла, что она дама, сжала кулак, разъяренно прищурилась и врезала Мору в челюсть. Мир вокруг нее взорвался…

А на кухне «Реберного Дома Харги», брызгая шипящим маслом и распугивая котов, с оглушительным грохотом полетела на пол раскаленная сковородка…

В огромном зале Незримого Университета произошло все сразу[9].

Колоссальная сила, прикладываемая волшебниками к царству теней, внезапно нашла нужную точку и сконцентрировалась на ней. Подобный застрявшей в горлышке и не желающей выниматься пробке, похожий на сгусток яростного кетчупа, выскочивший из перевернутой бутылки вечности, в центре октограммы приземлился Смерть и выругался.

Лишь на долю секунды Альберт опоздал осознать, что находится внутри заколдованного кольца. Он сделал было движение к краю, но пальцы скелета ухватили его за край мантии…

Волшебники, то есть те из них, которые удержались на ногах и не потеряли сознания, с удивлением заметили, что Смерть в фартуке и держит в руках котенка.

— Зачем тебе понадобилось ВСЕ ИСПОРТИТЬ?

— Все испортить? А ты видел, что натворил мальчишка? — огрызнулся Альберт, еще пытаясь дотянуться до периметра кольца.

Смерть вздернул череп и принюхался.

Звук прорезался сквозь все остальные звуки в зале и заставил их утихнуть.

Это был звук того рода, который раздается в сумрачных закоулках снов и от которого вы просыпаетесь в холодном поту, охваченные смертным страхом.

Это было гнусавое сопение, слышимое из-под двери, за которой скрываются неописуемые ужасы. Оно походило на сопение ежа, но в таком случае этот еж в буквальном смысле срезает углы домов и расплющивает в лепешку грузовики. Это был звук, который вам не захотелось бы услышать дважды; вам и однажды не захотелось бы его услышать.

Смерть медленно выпрямился.

— ТАК ОН ПРЕЗЛЫМ ЗАПЛАТИЛ ЗА ПРЕДОБРЕЙШЕЕ? УКРАСТЬ МОЮ ДОЧЬ, ОСКОРБИТЬ СЛУГ И РАДИ ЛИЧНОГО КАПРИЗА ПОСТАВИТЬ ПОД УГРОЗУ ЦЕЛОСТНОСТЬ ТКАНИ САМОЙ РЕАЛЬНОСТИ? О, БЕЗРАССУДНЫЙ, ДОВЕРЧИВЫЙ ДУРАК, Я БЫЛ БЕЗРАССУДНЫМ СЛИШКОМ ДОЛГО!

— Хозяин, будь добр, отпусти мою мантию… — начал Альберт. И уловил в собственном голосе молящие нотки, которых там раньше не было.

Смерть пропустил мимо ушей его жалостный призыв. Он щелкнул пальцами. В воздухе точно щелкнули кастаньеты, и завязанный вокруг его талии фартук занялся множеством свирепых язычков пламени, которые тут же съели его.

Котенка, однако, Смерть бережно поставил на пол и мягко оттолкнул ногой.

— РАЗВЕ Я НЕ ОТКРЫЛ ПЕРЕД НИМ ВЕЛИЧАЙШУЮ ВОЗМОЖНОСТЬ?

— В точности так, хозяин, и теперь, когда ты узрел все в истинном свете…

— РАЗВЕ НЕ ДАЛ ЕМУ НАВЫКИ? УМЕНИЯ? ОПРЕДЕЛЕННОСТЬ КАРЬЕРЫ? ПЕРСПЕКТИВЫ? РАБОТУ, КОТОРОЙ НЕ ЛИШИШЬСЯ НИКОГДА?

— Правда ваша, вот если бы еще ты отпустил меня…

Перемена в голосе Альберта стала разительной. Трубные аккорды приказов уступили место умоляющим пикколо. Фактически он говорил с неприкрытым ужасом. Но тут ему удалось поймать взгляд Ринсвинда и прошипеть:

— Мой посох! Кинь мне мой посох! Пока он внутри круга, он уязвим! Дай мне мой посох, и я вырвусь!

— Чего-чего? — не понял Ринсвинд.

— О, МОЯ ОШИБКА, ЧТО Я УСТУПИЛ ТОЙ СЛАБОСТИ, КОТОРУЮ ЗА НЕИМЕНИЕМ ЛУЧШЕГО СЛОВА