Яра. Насмешка судьбы - Майя Марук

столько существ. Вряд ли желание спасти жену оправдывает убийство. Боги! И почему это все произошло сейчас. Когда я слепа и беспомощна в этом мире?

– Твое похищение вскрыло заговор против короны. До суда мы не можем разглашать информацию об участниках заговора. – Быстро добавил Салар.

Облегченно выдохнула. Моих мужчин судить не будут. Как мало надо для счастья. Ирх понимающе фыркнул. В гостиной повисла тишина.

Глава 41

Феникс

Тело горело. Грудину разрывало раскаленным железом. Глаза перестали видеть. Арчи поглотили тьма, невыносимый жар и запах гари. Пять дней Феникс бился в предсмертной агонии. Слишком долго он сдерживал Пламя. И вот оно вырвалось наружу. Сейчас оно мстило своему хозяину. Мстило изощренно. По очереди превращая в прах внутренние органы мужчины. Выжигая кожу. Лишая возможности даже кричать. Делало это нарочито медленно. Чтобы Феникс изведал все грани боли. Пламя его ненавидело, за то, что не давал ему создать новое тело. За то, что не пускал его к Ярославе. За то, что теперь, ему, Великому Огню Феникса, придется делить свою единственную с проклятыми артами. Пламя хотело убить слабого, трусливого хозяина. Но тот сопротивлялся.

Даже в этой схватке с собственной Силой Арчибальд отчаянно боролся за жизнь. За перерождение. За право быть рядом с Ярославой. Девушка сама не подозревала, какую роль сыграла в жизни Феникса. Она стала для него якорем. Единственным, что удерживало душу в горящем теле. Мечтой, позволившей не только выжить. Но переродиться.

Боль ушла. Феникс сделал судорожный вдох и провалился в сон. Тяжелый, черный сон. Где не было ни красок, ни образов. Только призрачная надежда на будущее.

Ярослава

С того памятного вечера в гостиной прошло три недели. Я вернулась в академию. Мужья пытались уговорить меня оставить учебу. Или хотя бы перейти на «домашнее обучение». Я отказалась. Это похищение что-то во мне надломило. Лишило уверенности. И теперь, во что бы то ни стало, хотела это исправить.

К счастью, у меня был Салар. Менталист не просто поддержал мое решение, но и убедил побратимов в его правильности. Правда, пообещал, что на работу мне выйти никто не даст. Я, ради приличия, покивала. Спорить не стала. Впереди шесть лет учебы. За это время еще очень много может измениться.

О моем похищении и заговоре против короны никто так и не узнал. О чем-то догадывались барсы. Но, ни Картэн, ни его братья, с расспросами не лезли. Только стали моей тенью. Не выпуская из виду с утра, до самого вечера. Пока не окажусь в руках одного из мужей.

Говорить о том, что эта мера предосторожности была лишней, не стала. Как и рассказывать про ирха. Сын Смерти следовал за мной по пятам. Висел над головой костлявым облаком. Иногда бросал едкие комментарии. В основном, доставалось преподавателям. Хорошо, что никто его не видел. И не слышал.

Исчезал Рарх только вечером. Когда рядом оказывались арты. Но утром, к тому моменту как я открою глаза, необычный фамильяр уже висел над кроватью. Кстати, от роли фамильяра ирх открещиваться не стал. Так и заявил, что ему совершенно плевать, как я буду его называть. Хоть фамильяр, хоть Мурзик. Его сущность от этого не изменится.

– У вас же тоже, есть ирхи? Те, трое? – Спросила после ужина Айрена.

Гариус в тот вечер задержался во дворце. Салар проводил срочный допрос

– Да, у всех артов верхних Кругов есть ирхи. – Кивнул муж, усадив меня на колени.

– Почему я их не вижу?

– Они работают в морге управления.

– Патологоанатомы? – Удивленно приподняла бровь.

– Можно и так назвать. Они лучшие во всем, что связано со Смертью.

– Странно. Я думала они ходят по миру и лишают тела магии.

– Так и есть. Но не все. А почему ты спрашиваешь?

– Рарх меня преследует. Даже в туалет без присмотра нельзя сходить.

– Не злись на него. – Муж осторожно погладил меня по щеке. – Он успокоится через несколько недель. – Оставалось только поверить мужчине и набраться терпения.

Помимо ирха, в эти несколько недель меня волновало еще еще кое-что. Заговор. Слишком много близких к короне существ оказалось в это втянуто. И чем дальше продвигалось расследование, тем страшнее мне становилось. В конце концов, Гариус решил отложить мое появление во дворце на неопределенный срок. Нельзя сказать, что это меня расстроило. Наоборот, я была рада передышке и времени на изучение местных традиций и этикета. Волновало другое. Слишком много времени в этом дворце проводили арты. Я боялась не только за их здоровье, но и за жизни. Облегчение приходило только вечером. Когда все трое приходили домой. Целыми и невредимыми. Нежно целовали и любили меня ночи напролет. А утром возвращалась тревога. Сразу, как только три могущественных арта исчезали в искрящейся дымке портала.

Вторым поводом для волнения стал Арчи. Друг совсем перестал выходить на связь. Его личный телефон молчал. А на рабочие звонки отвечал помощник. Молодой мужчина с цепким вороньим взглядом и неприятной улыбкой. Правда, со мной он был предельно вежлив и клятвенно обещал, что его босс скоро сам выйдет на связь.

Время шло, босс молчал. Пыталась убедить себя в том, что Арчи просто уехал в отпуск с какой-нибудь девицей. И все у этого очкастого гада отлично. Вот только чутье со мной не соглашалось.

Зато дома все было отлично. Родители по-прежнему отказывались со мной разговаривать. Все новости узнавала от брата. Их было не много. Папа решил затеять ремонт на даче. Мама перенесла розовые кусты в другую часть сада. А картошку в следующем году вообще решили не сажать. В общем, теплый быт. И ничего больше.

Однажды, за очередной попыткой дозвониться до Арчи меня застал Айрен. Мужчина долго смотрел со мной на темный экран планшета. Думала, начнет ругаться. Ревновать. Но муж удивил и в этот раз.

– Тебе не о чем беспокоиться, Птаха. – Он прижал меня к широкой груди.

– Ты что-то знаешь?

– Знаю. Но, пусть он сам тебе все расскажет.

Что должен был рассказать Арчи, я не знала. И откуда он знает арта. Может, созванивались, пока я болела? Выспрашивать подробности у мужей было неудобно. Оставалось только набраться терпения. Дождаться следующего утра. И тщательно расспросить обо всем ирха.

Арчибальд

Восстановление шло быстро. Через сутки после сожжения Феникс смог открыть глаза, сделать первый вдох и даже пошевелить пальцами. Сейчас он был беспомощен, словно младенец. Лежал в куче пепла. Смотрел на обугленный потолок и улыбался.

Он чувствовал себя живым и свободным. Сила струилась по венам. Согревала, но