Звездные самураи - Кен Като

Эллис молча снял шапочку. Соглашение с Эем и его банкирами было заключено на два месяца, по тридцать стандартных дней каждый и могло продляться по предварительной договоренности на месяц из двадцати восьми дней. Проценты за два месяца были уже уплачены, а за каждый следующий месяц нужно было платить в конце предыдущего. С точки зрения американца это было самое настоящее ростовщичество. На Соединенных Мирах ничего подобного не было, кроме разве что Нью-Нью-Йорка, но зато для Зоны — от Кар Никобара до Фату-Хивы — это было совершенно обычным явлением.

— Так, давай-ка прикинем… значит ты хочешь сказать, что к настоящему времени я отсутствую на Сеуле уже семь недель, — сказал он, желая дать Хавкену последнюю возможность покаяться и признаться. — Если бы я улетел завтра, то ко времени прибытия туда я отсутствовал бы уже девять недель, плюс-минус день или два. Эй-сан начнет с воплями требовать своих процентов и к тому времени я буду должен ему три миллиона, даже если он и будет готов обсудить очередную отсрочку. Плюс к тому, стоит ему узнать о недавних событиях в Каное или заподозрит, что его капиталы накрылись, он ни о каких продлениях и разговаривать не станет. Когда он узнает, что половина его залога — это наше имущество в Каноя-Сити и «Шанс» конфискованы Гу Цуном, он очень рассердится. А уж когда убедится, что я некредитоспособен, он меня просто убьет, если сможет. А он сможет.

Сейчас он старался обрисовать Хавкену чем грозит его обман. Но вместо раскаяния и признания в содеянном, которого он наполовину ожидал, Хавкен напустил на себя вид человека, обладающего моральным превосходством, с тем, чтобы подчеркнуть в каком трагическом состоянии оказались его дочь и их совместные дела.

— Ты с таким же успехом можешь все бросить, Эллис. Ты разорил нас обоих и лишил нас будущего. Так что лучше тебе пока не поздно, сматывать удочки.

Разочарование Эллиса перешло в гнев. Пси его побери, вы только посмотрите, как этот кусок дерьма пытается прикрыть свой ханжеский зад — и это при том, что ему отлично известно, что мои пятнадцать траншей ауриума находятся под этим самым полом. То есть теперь, вспоминая как Джон Уюку и я пытались уличить тебя в нечестности в Комиссии флота, а ты убедил меня, что я заблуждаюсь. Может ты и тогда обвел меня вокруг пальца.

— По крайней мере твоя дочь жива, — резко сказал он, а потом снова сменил тон на примирительный: — Как ты и говоришь, Хайден скорее всего мертв. — Хавкен по-прежнему не поднимал глаз, а оставался погруженным в себя и на лице Эллиса снова появилась полуулыбка. — Но как бы там ни было и что бы там ни было, дело остается делом, верно?

— Ты просто толстокожий дьявол! Неужели в тебе не осталось ни на грош сочувствия?

Он взглянул на Хавкена с неприкрытом на сей раз гневом и Хавкен поежился, растерявшись от явной перемены отношения к нему Эллиса.

— Только не надо убеждать меня в том, что монополия на моральную правоту принадлежит исключительно тебе, Джос. Ты демонстрируешь миру свои изящные манеры и благочестие, в то время как я могу показывать ему только свои сжатые кулаки и стиснутые зубы, и в большинстве случаев из-за этого все думают, что хороший человек, а я злобный сукин сын. Но я-то тебя знаю как облупленного: мы с тобой очень во многом похожи, если не считать того, что ты скрываешься под маской лицемерия, а я нет.

Появился еще один слуга и пригласил их следовать за собой. Вскоре они оказались в столовой Гу Цуна, чтобы принять участие в жао дянь — завтраке.

28

Каньский адмирал был точно таким, каким запомнил его Эллис. Таким же внушительным, но теперь — после одержанной победы — скорее даже величественным. На трех крайних пальцах его рук красовались специальные предохраняющие ногти колпачки, а шесть месяцев назад он похоже начал отращивать ногти и на указательных пальцах, чтобы дать всем понять, что он теперь не только могущественный чиновник, но еще и амбициозный и возможно немного забегающий вперед в своих надеждах на будущее человек.

Он бы среднего роста, и почти ровесником Эллиса. На нем была черная одежда в тон прикрывавшим глаза линзам, сотканная из лучшего двухкоконного шелка. Передняя половина его головы была выбрита, а на затылке волосы были туго стянуты застежкой и заплетены в косу, доходившую до талии.

Интересно, подумал Эллис, какой же бедной девушке с Кванчжу пришлось расстаться с волосами, пошедшими на эту косу. Лицо адмирала было гладко выбрито он был смуглым с курносым носом и глубокими складками вокруг него. Мясистые губы уроженца Линнани и раскосы глаза с черными белками и крошечными белыми точками зрачков в центре. Говорил адмирал с характерной для каньцев певучей шепелявостью.

Да, неплохую причесочку ты себе соорудил, добродушно подумал Эллис. И отрезав тебе твою косицу, я только окажу тебе любезность.

Когда Гу Цуна представили, он лишь слегка кивнул головой и что-то буркнул, услышав, что Хавкен является прежним владельцем дома. Стало ясно, что разговор будет вестись через переводчиков и обещает быть совсем не легким.

Трапеза оказалась настоящим поединком лиц. Под огромной серебряной люстрой стояло несколько блюд с маринованным перцем-чили и отвратительных на вкус бобов в невыносимо-жгучем соусе. Посреди стола стоял кувшин с ледяной водой, а рядом с ним — соблазнительно красовались три простых стакана.

Они начали с холодных закусок и Эллис сразу понял, что поединок будет нешуточным. Черное «столетнее яйцо» — «медленно преобразующееся в результате особой химической реакции в результате глубокого погружения, досточтимые гости, в известковом молоке» — ю жа гуй — «для начала, дьяволы, жареные в масле». Затем была подана супница с острейшей сычуаньской лапшой, от которой слезы наворачивались на глаза.

Личный повар-дегустатор Гу поднес пищу к губам. На высших ступеньках политической иерархической лестницы Санаду идеалом считалось демонстрировать свое высокое положение наличием личных слуг для самых разных надобностей. В Санаду всякого рода излишества были в моде вот уже двести лет — начиная со стянутых ног у женщин и сплющивания лбов у младенцев до возведения в фетиш ногтей и волос, практикующиеся среди китайских придворных.

Нынешней модой было соревнования за столом. Иногда, как было известно Эллису, игра становилась грязной. Самым главным было перенести первые несколько блюд. Целью было сохранить лицо и поддерживать разговор несмотря на то, что рот нестерпимо жег раскаленный соус, и ни в коем случае не отклонять следующую ложку, когда ставки в эастольном разговоре были так высоки и даже не смотреть на воду.

— Нет, нет, ничего особенного я для вас не сделал, высокочтимый адмирал, — скромно сказал Эллис, глядя на Гу Цуна ничего не выражающим взглядом, хотя небо и язык его горели адским пламенем. — Хотя допускаю: мне потребовалась почти неделя, чтобы убедить эту упрямую старую кошку — нашего экс-Контролера, что она просто не в силах долго сопротивляться вашим силам. Ох, она настоящая мегера, просто бой-баба, эта наша Азиза Поуп. Смотрите караульте ее получше, высокочтимый господин, и прикажите вашим слугам не прислушиваться ни к единому слову этой лживой интриганки, а то мгновенно окажетесь у нее под ногтем. А теперь мне хотелось бы обсудить с вами вопрос о том, когда вы сочтете удобным для себя вернуть мне мой корабль. Хао?

Услышав это, Гу Цун сразу утратил всю свою насмешливость и отказался от очередного поднесенного ему слугой куска.

— Бу ксин! — Он стукнул рукой по столу так, что по поверхности воды в кувшине побежала рябь.

— Высокочтимый адмирал спрашивает, не согласитесь ли вы обсудить этот вопрос немного позже, — так интерпретировал реакцию адмирала переводчик. Эллис прекрасно знал, что точнее было бы сказать «Мать твою, негодяй!».

Затем Гу отведал еще три огненных блюда и заявил, что несчастный корабль является военным трофеем и вырученные за него деньги должны быть поделены между членами захватившего его экипажа. В дальнейшем корабль будет продан на Шанхае и обретет нового каньского владельца: в ближайшем будущем каньцам понадобится очень много кораблей, поскольку Беспорочный Командующий Ю Сюйень намерен удвоить объем торговли и еще раз удвоить его в Ямато. Может быть мистер Стрейкер согласится принять небольшой грузовой корабль, «Тонжи»?

Теперь, поскольку счет после первых нескольких блюд оказался более или менее равным, подумал Эллис, разговор обещает быть трудным. Для этой игры человек должен иметь большое присутствие духа.

— Недостойное угощение в вашу честь, — возвестил переводчик, указывая на только что принесенные горячие блюда. — Глазированные утиные лапки — или очень сочные хай шень ю ду!

— Хай шень ю ду?

— Морские моллюски вымоченные в родниковой воде, и раз в день отвариваемые, чтобы не начинали портиться, подаваемые с рыбьими желудками. Очень сильный тоник.